– Кто заказал последний бочонок? – как ни в чем не бывало переспросила она.
Грудь пивовара вздыбилась, и он, сделав жадный вдох, уставился на Смерть осмысленным взглядом.
– Слышишь меня? Кто заказал бочонок?
– Мастер Гропс из Деревни Полуживых. Завтра заканчивается их ежегодный фестиваль, и они торжественно вручат его на церемонии награждения…
Смерть, получив нужную информацию, развернулась и быстрым шагом покинула комнату, напоследок хлопнув дверью.
Пивовар ощупал себя с ног до головы. Приложив руку ко лбу, он смахнул с него пот и даже зачем-то высунул язык. Странно, но боль, преследовавшая его уже несколько месяцев, отступила. Впервые за долгое время ему по-настоящему захотелось есть. Неуверенно поднявшись с кровати, он сделал пару шагов. Ноги не тряслись, а голова не кружилась.
– Так это что получается? – шепнул он себе под нос и тут же бросился к окну.
Распахнув его настежь и впустив в комнату свежего воздуха, он по пояс высунулся из проема.
– Так я жив, или как? – выкрикнул он вслед фигуре в черном, которая стремительно удалялась по пшеничному полю, оставляя за собой не очень ровную линию из примятых колосьев. – Что мне теперь делать?
Но Смерть его или не слышала, или не хотела слышать. Она спешила в Деревню Полуживых и обязательно должна была успеть к закрытию фестиваля.
12
Марта решила не пугать свою бабушку рассказами о событиях сегодняшней ночи и уж тем более не сообщать ей о том, что прямо сейчас в ее сарае, закопавшись с головой в колотый лед, мирно похрапывает вурдалак. Такая новость вряд ли смутила бы бабушку, давно живущую в этих краях и привыкшую к соседству с нежитью, но Марта справедливо рассудила, что появление нежданных гостей вызовет у хозяйки дома кучу вопросов и на некоторые из них ей вряд ли захочется отвечать. Ко всему прочему этот упырь явно ей не доверял и не упустил бы возможности расспросить бабушку о выдуманном дяде. Тогда рухнул бы весь ее план по доставке нежити ректору Крою. И пришлось бы начинать все сначала. После встречи лицом к лицу с болотной тварью ее уверенность в своих силах несколько пошатнулась. Если раньше Марта думала, что нет ничего проще, чем обезвредить любое из этих тупых и неповоротливых существ, то теперь она поняла, что заблуждалась и явно недооценивала противника. Это открытие ее совсем не расстроило, а, наоборот, подзадорило и заинтриговало, ведь для настоящего воина нет ничего лучше, чем сильный противник. Только с ним воин растет и становится сильнее. Слабый враг усыпляет бдительность настоящего бойца, а значит, лишает его сил. По крайней мере именно этому учил их преподаватель тактики на своих лекциях, которые Марта ни разу не пропустила.
Нельзя не отметить и тот факт, что в глубине души девушка все же осознавала подлость и коварство своего плана. Конечно, особой радости от этого она не испытывала, но, положив на одну чашу весов карьеру воина, а на другую – свои моральные принципы, внутренним взором она наблюдала, как первая чаша, слегка дрогнув, все же опускалась вниз. Слишком сильно она болела своей мечтой и слишком долго шла к ней, чтобы сейчас, поддавшись эмоциям, отказаться от нее из жалости к какому-то вурдалаку.
– Проснулась? – вывел ее из размышлений голос бабушки, которая, слегка приоткрыв дверь в комнату Марты, стояла на пороге с дымящейся тарелкой в руках. – Вот и умница. Скорее иди умывайся и садись за стол. Завтрак ты проспала, значит, будем обедать.
Марта улыбнулась и поймала себя на мысли, что, наверное, все бабушки мира в чем-то похожи. Даже если прямо с неба упал бы огромный раскаленный камень, первыми возле него оказались бы все бабушки деревни, которые сбежались бы к нему, чтобы напечь на нем блинчиков для своих внучат, пока тот еще не остыл.
– Бабуль, я сегодня уеду, наверное…
– Как? – всплеснула та руками, чуть не выронив из них тарелку. – Ты же только приехала! Куда тебе снова понадобилось ехать?
– Да там… – Марта махнула рукой в неопределенном направлении. – Дела кое-какие нужно закончить.
– Какие еще дела? Ты же сказала, что все каникулы проведешь здесь.
– Да я ненадолго, бабуль. – Марта поднялась с кровати и подошла к бабушке. – Очень уж важное у меня дело. Надо будет с ним разобраться, а потом я вернусь и до конца лета буду с тобой. Обещаю.
– Разве так делается? – покачала головой женщина. – Только приехала – и снова ей куда-то нужно.
– Ну, бабуль…
Марта обняла бабушку и нежно погладила ее по голове.
– А не нужно бабулькать мне здесь, не нужно! – строгим голосом произнесла старушка, но по ее интонации Марта поняла, что та хоть и не в восторге от такой новости, но ей ничего не остается, кроме как смириться с ней.
– Я вернусь, правда! – заглянув ей в глаза, улыбнулась девушка.
– Ладно, ладно… – кивнула бабушка. – Ты уже не в том возрасте, когда я могу тебе что-то запрещать. Да и вообще, ты же у меня хорошая девочка, а значит, и дела у тебя могут быть только добрые, правда?
Бабушка внимательно посмотрела на внучку, которая тут же покраснела и потупила взор, но, взяв себя в руки, кивнула и снова прижалась к ней.
– Конечно, бабуль, конечно…
– Но сначала обед! – произнесла она тоном, не терпящим возражения, и направилась на кухню.
Быстро приведя себя в порядок и плотно перекусив деревенскими яствами, Марта дождалась, когда бабушка ляжет отдохнуть, как она всегда делала, пережидая полуденную жару. Стараясь не шуметь, девушка собрала остатки обеда в большую тарелку, набрала в кувшин воды и направилась к своим узникам. Быстро прикрыв за собой дверь сарая, Марта замерла, прислушиваясь. Когда глаза привыкли к полумраку и она наконец смогла рассмотреть помещение, от досады она чуть было не выронила на пол тарелку с едой. В сарае никого не было. Но не успело отчаяние окутать ее своими цепкими руками, как из подвала показалась голова вурдалака. Мокрые волосы у него на голове слиплись и напоминали маленький куст какого-то растения, посреди которого торчал плод – знаменитая деревянная затычка, ею Карт закрывал прогнившую дыру в своем черепе. На куцей взлохмаченной бородке живописно расположились куски квашеной капусты, а по воротнику его потрепанной рубахи темными кругами расползлись масляные пятна.
– А фто ты фмотрифь? – произнес Карт, и из его рта посыпались куски непережеванной капусты. – Ты же фказала, фто можно есть то, фто найдем.
В любой другой ситуации подобное зрелище вряд ли вызвало бы у Марты прилив положительных эмоций, но сейчас она искренне обрадовалась тому, что вурдалак не сбежал. Она поставила еду и воду на лавку у двери и даже изобразила на своем лице приветливую улыбку.
– А где Мрак? – спросила она.
– Мрак везде, моя юная подруга. Он окружает нас со всех сторон, а иногда даже проникает в самое сердце, – произнес Карт таинственным голосом и засмеялся.
Судя по довольному выражению лица упыря, он неплохо выспался, немного подкрепился и сейчас находился в приподнятом и даже игривом настроении. Мрак не заставил себя долго ждать. Через мгновение и его голова показалась в проеме подвала. В левой ладони он сжимал пригоршню квашеной капусты, а правой отряхивал свою одежду от прилипших к ней кусочков.
– Мы поели немного из кадушки, – виновато произнес Мрак. – Кстати, у вас там картошка проросла.
Он улыбнулся и толкнул своего друга в бок. Карт решил проигнорировать намек и сделал вид, что не понял, к чему тот клонит.
– Я вам нормальной еды принесла. Выбирайтесь уже оттуда.
Долго упрашивать их не пришлось. Моментально выскочив из погреба, они бросились к лавке, на которой стояла посуда. Первым делом они осушили кувшин с водой, а потом уже приступили к еде.
– Это твоя бабушка так готовит? – быстро работая челюстями, спросил Карт.
– Да, – кивнула Марта.
– А сколько ей лет? Молодая?
Марта вздохнула и решила не отвечать на этот провокационный вопрос, а сразу перейти к делу.
– Выдвигаемся, как только стемнеет.
– Вот и отлично, – кивнул Карт. – Темнота – друг вурдалака, в темноте я симпатяга.
– Так себе рифма, если честно, – заметил Мрак.
– Зато правдивая, – парировал упырь и посмотрел на девушку. – Так что там насчет Лёдсбурга? Вчера ты говорила, что сможешь провести нас в город. Все в силе?
– Да, конечно, – оживилась Марта. – Я договорюсь с дядей, расскажу ему о том, как вы спасли меня от болотной твари, и он обязательно пропустит вас внутрь.
– И даже закроет глаза на то, что один из нас нежить?
– Если я его об этом попрошу, то, конечно, закроет, – как можно убедительнее произнесла девушка.
– Что ж, звучит неплохо, – задумчиво произнес Карт, – послушай, может быть, ты нам и о себе немного расскажешь? А то свалилась на нашу голову, а о себе – ни слова.
– А что вас интересует?
– Что ты делаешь в Лужицах, если у тебя, по твоим словам, в Лёдсбурге живет дядя?
– Я приехала к бабушке на каникулы.
– То есть ты учишься в Лёдсбурге?
– Да, – гордо расправила плечи Марта, – я учусь в школе во…
– В школе во…?
– В школе вокалистов, – быстро нашлась девушка, мысленно прокляв себя за то, что чуть не выдала упырю свое настоящее место учебы, которое вряд ли бы ему понравилось.
– Певица, что ли? – прищурившись, спросил Карт.
– Да, будущая. Только петь не буду – бабушка проснется.
– Какие, однако, агрессивные у нас певицы пошли. Да, Мрак? Вместо того чтобы разучивать ноты, бродят с вилами по лесу.
Парень лишь усмехнулся. Его бока до сих пор неприятно ныли.
– На самом деле я не очень хорошо пою, – затараторила Марта, пытаясь скрыть свою ложь в потоке другой лжи и надеясь, что эти двое этого не заметят. – В эту школу меня по знакомству устроил дядя. В нее очень сложно поступить, но он договорился с ректором, и меня взяли. Сами знаете, быть певицей сейчас довольно прибыльно, и я надеюсь, что, когда закончу учебу, я смогу заработать столько, чтобы перевезти бабушку в Лёдсбург из этой дыры.