– Сам и скажи, – вздохнул Мрак, уставший от постоянных перепалок между девушкой и вурдалаком. – Надоели уже, сил нет.
Парень подтянул лямки рюкзака на плечах и зашагал вслед за девушкой.
– Никакого уважения ни к старшим, ни к мертвым. Эх, молодежь… – вздохнул Карт и поплелся за ними.
Из деревни они выбрались без приключений и уже через час добрались до развилки Лёдсбургского тракта. Подкрепившись пирожками, по настойчивой просьбе вурдалака, трое свернули на север. До Лёдсбурга оставалось всего ничего – не больше дня пути. Как уже отметила Марта, в город нельзя было попасть, не преодолев последнее препятствие – Безымянную пустошь.
По поводу названия этого места долгое время велись ожесточенные споры между картографами всей Плоской равнины, которые не стихают и по сей день. Дело в том, что много лет назад, когда в городах стало модно создавать различные министерства, в Стрижгороде торжественно открыли новое Министерство картографии и первопроходства. Инициатором его создания был человек по имени Криволап, который решил самостоятельно составить самую первую карту Плоской равнины, вписав свое имя в историю края вместе с новыми названиями географических объектов. Криволап был очень тщеславным человеком, а помимо этого – еще и начисто лишенным фантазии. Ко всему прочему он обладал довольно неважным зрением, и именно поэтому первым на его карте появился горный массив Шестигорье, который протянулся с севера на юг страны к востоку от Темной реки. Неоднократно местные жители говорили ему, что на самом деле вершин в этой гряде не меньше пятнадцати, но Криволап упорно настаивал на том, что своими собственными глазами видел только шесть.
Возможно, он бы поменял свое мнение, если бы во время работы не пребывал в дурном расположении духа из-за того, что по пути к подножию горной гряды в темноте не заметил речку и свалился в нее с берега, вымокнув до нитки. Невольная виновница его падения получила имя Темной реки, так как, по словам Криволапа, ночью ее совершенно невозможно различить на фоне такой же темной земли. После этого инцидента на карте появились Деревянный лес и Мокрое озеро, а добравшись до северной части равнины, Криволап обнаружил там огромный участок местности, абсолютно лишенный каких-либо примет и видимых объектов. Так на карте появилась Пустынная пустошь, которая гордо носила свое название вплоть до того момента, пока в Лёдсбурге не открыли Министерство речи и правописания, служащие которого сразу же возмутились таким вопиющим примером безграмотного использования языка. На конгрессе, посвященном этой проблеме, куда были приглашены, в том числе и представители Министерства картографии и первопроходства, решили переименовать пустошь и дать ей более подходящее название. Были рассмотрены следующие варианты:
1. Безлюдная пустошь.
Это название отвергли картографы, потому что, по их мнению, такое определение не соответствовало действительности – ведь по Лёдсбургскому тракту пустошь ежедневно пересекали сотни людей. К тому же это могло вызвать возмущение представителей нежити, так как название подразумевает отсутствие людей, но никак не учитывает наличие на этой территории других существ.
2. Бездушная пустошь.
Против такого названия категорически выступили языковеды, справедливо заметив, что слово «бездушная» имеет несколько значений, в том числе и негативное, а соседство пустоши с Лёдсбургом может сказаться и на его репутации тоже.
3. Слепая пустошь.
Вариант был снят с голосования, так как картографы посчитали, что это название звучит как издевка над основателем их министерства и явной отсылкой к инциденту на Темной реке.
В итоге конгресс закончился потасовкой и массовой дракой между языковедами и картографами, в которой, по данным Министерства статистики, было разбито пять носов, три губы, сломано одно ребро и даже надкушено одно ухо. Чтобы избежать в дальнейшем подобных инцидентов, пустошь переименовали в Безымянную, да так и оставили, решив, что вернутся к обсуждению этого вопроса позже. Со временем название прижилось и перестало возмущать работников министерств, а местные жители просто привыкли.
– Хорошо, что уже стемнело, и я не вижу это отвратительное место во всем его безобразии, – нарушил тишину Карт.
– О, вурдалак заговорил о безобразии? – на ходу хмыкнула Марта.
– Кстати, где мы остановимся на ночевку? – быстро сменил тему разговора Мрак, чтобы избежать очередного конфликта. – Не будем же мы спать в чистом поле?
– Мы переночуем у Ленточного Чу, – отозвалась девушка, заставив парня поморщиться.
– Звучит не очень располагающе. Я даже боюсь спросить, за что он получил свое прозвище.
– У кого? У Ленточного Чу? – вдруг очнулся вурдалак. – Э, нет. Вы как хотите, а я, пожалуй, переночую в поле. Я наслышан об этом чудаке.
– И что же плохого тебе о нем рассказали? – обернулась Марта.
– Много чего. Но больше всего меня пугает то, что он своим нытьем может разбудить даже покойника. Его же невозможно заставить замолчать!
– Ты серьезно? – рассмеялась девушка. – Я тоже знаю одну особь, которую невозможно заткнуть, и это совсем не Чу.
– Мрак, ты слышал? Она назвала меня особью! Как тебе такое?
– Она не называла тебя особью, – терпеливо ответил парень, – она сказала, что знает такую особь, но не говорила, что это ты.
– А кто это еще может быть? – возмущенно спросил Карт, но, сообразив, в какое глупое положение сам себя поставил, тут же замолчал.
– Так кто такой этот Чу? – обратился Мрак к девушке.
– Так зовут чучело, которое когда-то поставил у своего дома один из величайших волшебников Плоской равнины по имени Клиф. Наверное, ты слышал о нем?
Настольная книга его родителей со скучным названием «История волшебства в лицах» всегда казалась ему нудной и неинтересной, поэтому, когда при подготовке к экзаменам Мрака заставляли читать ее, он просто вкладывал в нее другую книгу и отправлялся в путешествия по дивным фантастическим мирам, полным приключений отважных странников и юных принцесс, а также таинственных кладов, зарытых на островах посреди безбрежных морей. Родители, глядя на своего отпрыска, который часами не отрывался от чтения, многозначительно улыбались друг другу и не могли нарадоваться, с каким интересом их сын погружается в описания жизней великих волшебников. Они были уверены, что при таком рвении он просто обязан стать одним из них, и, может быть, когда-нибудь и его биография появится в очередном издании этой книги, прославив всю их волшебную династию.
– Что-то слышал вроде бы, – пожал плечами Мрак.
– Клиф хотел превратить Безымянную пустошь в цветущие сады, – продолжила Марта. – Он построил небольшой домик в поле и только тем и занимался, что варил зелья и сочинял новые заклинания, которые должны были помочь ему превратить пустыню в самое красивое место на всей равнине.
– Судя по всему, у него это не очень-то и получилось? – озираясь по сторонам в поисках хотя бы одного дерева, спросил Мрак.
– Да, после того как он все-таки создал небольшой садик вокруг своего дома, он отправился в глубь пустоши, чтобы опробовать там новое заклинание, но так и не вернулся обратно. С тех пор его никто и никогда не видел. Говорят, что иногда на закате в пустоши можно увидеть силуэт, который копается в земле, но мне кажется, что это просто сказки для детей.
Мрак снова осмотрелся, но темнота уже окончательно опустилась на землю, и, кроме далекой линии горизонта, что-то разглядеть в этой однообразной местности было уже невозможно.
– Интересная история, только я так и не понял, кто такой Чу и почему он Ленточный.
– Я же сказала. Чу – это чучело, которое сделал Клиф для охраны своего сада от птиц. С момента пропажи волшебника прошло уже много лет. Сад засох, дом покосился, а чучело до сих пор стоит и ждет своего хозяина.
– Заодно сводя с ума путников своими рассказами о нем, – недовольно добавил Карт.
– То есть он еще и говорящий? – закатил глаза Мрак, у которого любые упоминания о волшебстве вызывали не самые лучшие воспоминания, связанные с проваленным недавно экзаменом.
– А какое еще может быть чучело у волшебника? – усмехнулась Марта. – И не слушай Карта, Чу – очень интересный собеседник. Правда, иногда он действительно зацикливается на рассказах о Клифе, но к этому стоит отнестись с пониманием. Он очень любил своего хозяина.
– А почему он Ленточный?
– Потому что от него очень сложно избавиться, – не удержался вурдалак.
Марта решила проигнорировать очередную глупую реплику Карта.
– Просто за ночь, проведенную в доме волшебника, он берет с путников плату в виде ленточек. Он надеется, что их шуршание на ветру когда-нибудь услышит Клиф и вернется домой.
– У меня с собой нет никакой ленточки, – похлопав себя по карманам, нахмурился Мрак.
– Я об этом позаботилась и взяла несколько лент из дома, – кивнула Марта. – В крайнем случае можно будет подарить ему Карта. Он будет стоять рядом с Чу и бубнить. Думаю, что если Клиф его услышит, то обязательно вернется, чтобы превратить упыря в еще одно чучело, но только безмолвное.
– А сейчас она меня тоже не оскорбила, Мрак? – возмутился Карт. – Сейчас ты снова ничего не слышал?
– Это была шутка, – улыбнулся парень, – не обижайся.
– Нет, вы только посмотрите! Значит, когда я шучу, то это глупый загробный юмор, а когда она, то я не должен обижаться?! Ну и дела…
– А все же здорово ты победителя выбрал на фестивале, – быстро пресек его недовольство Мрак.
– Правда? – упырь тут же забыл о страшной обиде и заметно повеселел. – Думаю, они еще долго будут обо мне вспоминать и в следующем году обязательно снова пригласят в жюри конкурса. Как думаешь?
– Обязательно пригласят, – буркнул Мрак и замолчал, приготовившись в очередной раз выслушать историю о том, как все удивились невероятному и очень справедливому решению Карта.
Уговаривать Карта не пришлось, и остаток пути до места ночевки Мрак с Мартой преодолели под болтливый аккомпанемент восхищенного собой вурдалака.