Красивой и роскошной процессией мы вышли из особняка на покрытую снегом площадку перед входом. Нас провожали слуги. Перед тем, как мы сели в карету, Ян подошел к двум своим служанкам и что-то им сообщил.
– Что-то не так? – поинтересовалась я, когда он вернулся.
– Просто волнуюсь, – ответил он. – Наш дом тоже будут проверять во время чистки. Сян и Хуа шэньянки. Вдруг до них из-за этого докопаются. Я сказал им стараться держаться тише воды, ниже травы.
Он и правда за них переживал. Я однажды поинтересовалась, давно ли он знает этих девушек, и Ян сказал, что познакомился с ними в приюте.
– Они стали для меня младшими сестрами, – рассказывал он, – у нас разница три года, а в детском возрасте это очень ощутимая разница. Когда они попали в приют, старшие девочки их постоянно обижали, вот я и решил, что буду их защищать.
– Они сестры? – спросила я.
– Нет. Они познакомились в лесах, когда сбежали с окраин Шэньяна. Они не могут сказать, что стало с их семьями, но скорее всего, они погибли, как и многие другие люди.
– А почему тогда Сафоновы тебя усыновили, а их сделали служанками? – Мне было неловко задавать этот вопрос, потому что казалось, что я лезу не в свое дело.
Ян посмотрел на меня с печалью в глазах.
– Они не знают, что мы были знакомы. Когда пошла мода нанимать в качестве слуг шэньянцев, Сян и Хуа нашли мой новый дом и нанялись служанками. Когда я их увидел, попросил родителей сделать моими личными служанками. Они не отказали, даже решили, что с земляками мне будет проще адаптироваться. Так и было. А удочерить еще и их… что ж, они ведь не могут принять в семью абсолютно всех, думаю, им и меня хватает выше крыши.
После этого разговора я знала, что Ян считает Сян и Хуа частью своей семьи.
Мы расселись по каретам. Сафоновы старшие, Василий и Люся сели в первую, более богатую, красивую и запряженную большими мохнатыми лошадьми. Мы втроем заняли вторую карету, которая была куда проще.
– А нельзя было, чтобы Сян и Хуа поехали с нами на прием? – спросила я.
Теперь я тоже переживала за девушек. Все это время они о нас заботились и помогали нам освоиться в доме Сафоновых. Хоть мы и не стали лучшими друзьями, но хорошо общались.
– С ними ничего не случится, – ответил Ян. – По крайней мере, их точно не казнят. А на прием слуг не пускают. Даже кучеров отводят в отельное помещение, проверяют там и держат до конца приема. К тому же, чтобы привести вас, мне понадобилось много поработать. И… вы едете не просто так. Мне бы не дали на вас приглашения, если бы я не придумал вескую причину, по которой вы можете там присутствовать. Надеюсь, вы не воспримите это в штыки и не будете сердиться за то, что я просто ставлю вас перед таким фактом.
Я не понимала, о чем речь, как-то туманно и мудрено он говорил, поэтому глупо переспросила:
– Что?
– Я сказал, что ты моя невеста.
Ивар подпрыгнул на месте с каким-то невнятным хрюком.
– А вообще-то стоило ожидать, – пробормотал он.
Мне хотелось дать ему подзатыльник, но я сдержалась. Девушки из дворянских семей так себя не ведут. Мне вообще стоило быть сдержанной и лишний раз не показывать эмоций. Разве что изредка улыбаться загадочной улыбкой, а если приспичит засмеяться, то изящно прикрыть рот рукой. Но ни в коем случае не злиться, не говорить грубых слов и никого не бить. Так сказал Ян. Трудная задачка. Я решила, что сейчас самое время в этом попрактиковаться.
– Мы твои гости, – спокойно ответила я. – Ты можешь делать все, что считаешь нужным.
– А ты только и рада, – вякнул Ивар. С недавних пор он с чего-то решил, что я испытываю к Яну какой-то интерес, но это вряд ли можно было назвать правдой.
Я провалила свою миссию и вышла из роли, шлёпнув брата по плечу.
– Что там бормочешь? – вопросила я.
На худой конец, ему тоже стоило вести себя соответствующе.
– Как я сказала, мы гости Яна, и раз он нашел лазейку, чтобы привести нас на прием, то мы должны его за это только поблагодарить. Вот.
Ян прыснул от смеха; Ивар стал смеяться вместе с ним; я посчитала, что выглядела слишком картинно и тоже засмеялась – так мы и ехали, объятые весельем. На самом деле, весело вовсе не было, но смех помогал разогнать тревогу, которая висела над нами, подобно грозовым тучам.
Конечно, ехать в царский дворец было страшно. Нечисть на приеме у Царицы – мышь сама приползла в мышеловку, в которой даже не было сыра. Но когда мы с Иваром все как следует обсудили, решили, что лучше варианта на этот день не найти.
Сейчас, когда карета тяжело подбиралась к воротам царского дворца, я начинала чувствовать в глубине души, что мы совершили огромную ошибку. Интерес перевесил эти крохи сомнений, поэтому на подъезде ко дворцу я выглянула из окна, чтобы полюбоваться видами.
Территория занимала большую площадь, ко дворцу вела длинная дорога, вдоль которой стройно росли деревья, абсолютно голые, со снежными гирляндами на ветках. По обе стороны от дороги раскидывались аллеи и сады с беседками, позолоченными скульптурами и фонтанами, которые на зимний сезон выключали. Сам дворец был изумрудного цвета и изгибался в форме квадрата. В нем было три этажа, потолки первого делались очень высокими, из-за чего он выглядел вытянутым, а второй и третий этажи, напротив, казались приплюснутыми. Арочные окна обрамлялись позолоченной лепниной в виде листьев и птиц. На фасадах в некоторых местах снизу до верху тянулись белые полуколонны. Такими же полуколоннами, только в разы толще, был обозначен главный вход.
– Мама дорогая, – пробормотала я, разинув рот от такого великолепия.
Более того, по мере нашего приближения дворец будто бы увеличивался в размерах и вырастал из земли, от чего у меня перехватывало дыхание.
Перед входом во все стороны раскидывалась просторная площадь, на которой рассредоточились кареты разных форм и размеров.
Мы остановились напротив главного входа, и Ян первым вышел на улицу. Чтобы выбралась я, он предложил свой локоть. Я приняла его помощь, чтобы все выглядело чинно и манерно, а то могла бы вывалиться, как куль с зерном, и испортить о нас первое впечатление. Мои ноги опустились в хрустящий снег, мороз тут же защипал щеки, и мы поспешили к дверям, чтобы укрыться в помещении.
Сафоновы-старшие шли впереди, точнее по особой системе поколений: сначала Лев и Татьяна, следом за ними Василий и Люся, а замыкали шествие мы.
За двустворчатыми резными дверями встретили слуги и стали собирать наши теплые накидки. Свою я отдала безотчетно, потому что взгляд сразу притянула шикарная белокаменная лестница, устланная ковром изумрудного цвета.
Нормальный домик отгрохала Каменная Царица, ничего не скажешь.
– Не глазей так, Агнесса. – Ивар потыкал меня в бок. – Ты как голодная собака, которую поманили жирным куском мяса.
– Отвянь, – отмахнулась я.
– Ребята. – Ян смерил нас строгим взглядом, будто мы были нашкодившими детьми, и я тут же смутилась.
Мы забывались. Нам надо было вести себя прилично, а не как деревня-деревней.
Лев показал наши приглашения – корочки зелёного цвета с шикарной обложкой, на которой красовалась золотая птица. Внутри были написаны имена прибывших. Слуги как следует их рассмотрели, а потом кивнули, чтобы мы проходили дальше.
– Следуйте сюда, пожалуйста, – с поклоном пригласил один из слуг, указав в правую от лестницы сторону.
Лев и Татьяна двинулись первыми. Я порадовалась, что нам всего лишь нужно следовать за ними. Они-то знали, куда идти, а для меня было раз плюнуть заблудиться в такой махине.
Ян снова предложил свой локоть. Я уже знала, что нужно делать, поэтому легонько зацепилась за него, и мы плавной походкой, почти скользя, последовали по коридорам. Деревянный пол под ногами так блестел, что казалось, мы идём по глади воды, и у меня даже закружилась голова.
Коридоры вывели в просторный зал. Потолок был такой высокий, что приходилось высоко задирать голову, чтобы его рассмотреть: он был белым и тоже весь увит лепниной с листьями и птицами. В нескольких местах громоздились гигантские многоярусные люстры с тоннами зажженных свечей.
Две противоположные друг другу стены были плотно заполнены окнами в пол. С одной стороны открывался вид на главную площадь, с другой – на заснеженный сад с замёрзшим прудом. Перед окнами тянулись длинные столы, накрытые белыми скатертями, где громоздилось столько еды на трехэтажных тарелках, сколько я за всю жизнь не видывала.
В конце зала на постаменте стоял трон, туго обтянутый зелёным бархатом. Золотые ножки и золотое обрамление спинки делали его похожим на изумруд в оправе. Позади висело тяжелое на вид полотно, тоже зелёное, на котором золотыми нитями была вышита птица с широкими крыльями и длинным хвостом, вдвое больше ее самой. Наверное, это Жар-птица, символ нашего Царства.
Перед постаментом тянулся короткий стол на две персоны – я поняла, что это места для Царицы и княжны.
– А что дальше? – прошептала я, наклонившись к Яну.
– Займём наши места и будем кушать, – так же тихо ответил он и похлопал меня по руке, которой я держалась за его локоть.
Его теплое прикосновение меня отрезвило, и я выпустила его руку, потому что мы уже пришли и держаться было необязательно.
С местами разобрался Лев – в некоторых частях стола стояли таблички, и он по ним сориентировался, где должно сидеть наше «семейство».
Гостей было навалом. Все в шелках, богатых кафтанах и увешаны украшениями. В зимнее время девушки ходили в тёплых платьях с длинными рукавами, и это давало портным повод пофантазировать – в итоге каких рукавов только ни встретилось: у одних запястья украшались узкими кружевными воланами, у других были разрезы до локтей, у третьих поверх обычных обтягивающих рукавов струились буфы из расшитой вышивкой сеточки.
Мне становилось дурно от всей этой роскоши.
Я очень обрадовалась, когда мы наконец заняли свои места, потому что ноги подкашивались, и я не была уверена, как долго ещё смогу простоять.