– Не плачь, девочка, он однозначно выживет, – успокаивала она меня, обмазывая мазью страшную подковообразную рану, что пересекала его левый бок. – От таких укусов не умирают.
– А вдруг умирают? – плакала я.
– Не умирают. Его просто покусал волчонок.
– Волчонок?
– После такого укуса он будет живее всех живых, ни одна рана и болезнь его больше не возьмут. Однако плата за такую неуязвимость все же есть. Каждую Ночь Кровавой луны он будет обращаться волком.
Когда мы принесли Ивара в избу, я умоляла Анисью вылечить брата. Вытянуть волчий яд, дать какое-нибудь снадобье, траву, коренья, но бабушка только качала головой и говорила, что яд, полученный в Ночь Кровавой луны, никак не нейтрализовать.
Брат спал беспробудно до следующего полудня. Когда он проснулся, я сердито его отчитала, а потом снова расплакалась. Он тоже заплакал и объяснил, что просто пытался меня найти. Так мы и просидели с ним, несчастные от бесконечных потерь и одновременно счастливые от того, что смогли друг друга найти.
После того, как мы чуток успокоились, смогли нормально поговорить. Оказывается, Ивар каждый день выходил в лес в то время, как я искала его в городе, потому у нас и не получилось с ним пересечься. В Ночь Кровавой луны, когда я не пошла в город, Ивар додумался пойти в лес. Только безумец станет в это время бродить по лесу, но Ивар был мал, потерян от горя и одиночества и сильно-сильно хотел меня отыскать. Он покинул городские стены ещё с вечера, а когда их заперли изнутри, не смог попасть назад. После этого он бродил по лесу и заблудился, а дальше на него кто-то напал – как объяснила бабушка Анисья, это был волчонок-нечисть, – и от этого укуса Ивар потерял сознание.
– И хорошо, что это был именно волчонок, а не взрослый волк, – говорила Анисья. – У взрослого волка яда намного больше, он мог бы погубить такого маленького мальчика.
Вот так в пять лет мой брат стал волком-оборотнем, и все из-за того, что пытался найти меня.
Несколько лет Ивар прожил с нами в лесной избе, но после решил вернуться в город и найти работу. Я не стала его отговаривать. Не имела права. У него была возможность стать нормальным человеком, и он не мог от неё отказываться. Однако я строго наказала, чтобы каждую Ночь Кровавой луны Ивар покидал город еще до захода солнца и приходил ко мне. Ивар послушно выполнял мое распоряжение. Мы с Анисьей помогали ему по мере своих возможностей и никогда не бросали в беде.
Пару лет назад бабушка умерла. За время, что мы с ней прожили вместе, она стала для меня не просто наставницей, а настоящим членом семьи. Потеря оказалась очень тяжёлая, и я не скоро от неё оправилась. Но я была не одна. Ивар часто меня навещал, а лесной дух помог организовать похороны и вообще часто сверялся о моем здоровье.
В скорби и горе я оказалась уязвима для нечисти. Не вся нечисть живет с себе подобными в согласии. Некоторые не чураются кого-то убить, сожрать или просто помучить. Парочка долговязых чертей с чёрными телами и несоразмерно длинными конечностями пробралась ко мне в дом. Вот уж не знаю, что они собирались сделать, но увидев их недобрые глаза, я сразу схватилась за дудочку и заиграла. Мелодия очистила их разум, и я вложила в их головы совершенно иные мысли.
На следующее утро весь лес обнаружил одного из чертей наколотым на древесный сук, а второго утопленным в озере.
Слухи расползлись быстро. Теперь уже почти вся нечисть знала, что мне даже не нужно выходить из дома, чтобы заставить кого-нибудь убиться страшным, извращенным способом.
Я не убивала нечисть просто так. Если не трогают меня, не трону и я. Десять лет, проведённых в лесу, заставили меня о многом поразмыслить и многому научиться.
Раньше я боялась и ненавидела нечисть, как и все жители Каменного Царства. Когда узнала, что мы с мамой ведьмы, оказалась в смятении. Теперь же понимала, что нечистью не рождаются. Ей становятся. И захочешь ты стать монстром или попытаешься его присмирить – решать только тебе. К тому же, кто большие монстры: стражники, оставившие детей без семьи, или дети, в чьих жилах текла несколько иная кровь? Во всяком случае, мы с Иваром ещё не убили ни одного человека.
Я вернулась мыслями к настоящему. Между стволов деревьев что-то прошуршало. Фигура в светлой рубахе перепрыгнула через трухлявый ствол поваленного дерева и приземлилась на четыре конечности.
Ивар.
Вероятно, брат сам понимал, что опаздывал, поэтому так спешил ко мне.
Что же могло его задержать в столь ответственный и опасный день?
Я хотела выкрикнуть его имя, но внезапно меня привлекла темная тень, скользнувшая следом за Иваром. Тень подпрыгнула и приземлилась прямо ему на спину. Они грохнулись в листву и перекувырнулись. Тень сразу вцепилась ему в горло когтистыми пальцами. Пасть с двумя рядами острых зубов раскрылась в предвкушении прокусить человеческую шею и напиться крови.
Нет уж, противная стржига. Не видать тебе кровушки моего брата!
Я взмахнула дудочкой, точно мечом, поднесла к губам и заиграла мелодию.
Тебе больно, – мысленно внушала я. – Голову что-то разрывает изнутри. Тебе от этого никуда не деться.
Стржига схватилась за лоб и согнулась пополам. Ее тело походило на корявый и скрюченный куст с метелкой чёрных волос. Тощая, страшная, жаждущая крови – она выглядела настолько отвратительно, что у меня к ней даже не проснулась жалость.
Я хотела внушить ей расшибить голову о ствол дерева, но не успела. Ивар свернулся в клубок на земле и завыл от боли. Я услышала треск ломающихся костей, и поняла, что он оборачивается волком. Это произошло за считанные секунды, и я не успела взять его под контроль. Он набросился на стржигу и одним укусом огромной волчьей пасти разворовал ее горло. Вслед за оторванным куском кожи взметнулся фонтан кровавых брызг. Стржига замерла на земле. Могло показаться, что для нее это смерть, но я знала, что такая тварина так просто не дохнет. У стржиги два сердца и огромная способность восстанавливать свое уродливое тело. Возможно, от такой раны ни одно из ее сердец даже не перестало биться.
Ивар посмотрел на меня и начал рычать. От вида окровавленной пасти волка меня затошнило, но я не убрала дудочку. Сглотнула горечь, переключила свою мелодию на Ивара и стала внушать ему мысли о спокойствии. Чёрный волк, в которого он превратился, перестал злобно скалиться и расслабленно сел. Сейчас он выглядел даже миловидно, почти что добрый пёс-пастушок.
Правильно, слушай сестру, – мысленно говорила я. – И иди следом за мелодией.
Продолжая играть, я двинулась по лесу в сторону своей избы. Ивар послушно шёл рядом, вяло перебирая мохнатыми лапами.
Ух, братец, – злобно думала я. – Не важно, что тебя задержало. Когда ты придёшь в себя, все равно от меня получишь. А пока что следуй за мелодией.
Глава 2. Разбор полетов
Чтобы попасть в мою избу, надо было пройти вдоль берега Зелёного Озера, в котором жили русалки. Я опасалась, что эти вредные и заносчивые девицы вынырнут из густых глубин и начнут задирать Ивара – jни часто это делали и, казалось, получали от этого неописуемую радость. На счастье, из воды никто не вынырнул. Очевидно, в Ночь Кровавой луны русалки занялись чем-то иным, наверное, выползли из тины и пошли смотреть, кого убили, а такие зрелища они обожали. Чем больше крови и чем сильнее размотали кишки по траве, тем для них лучше. Что ж, коли так, им сегодня очень повезло. Мне совсем не хотелось заставлять глупых озерных дев удавливаться водорослями, которые путались у них в волосах.
По дороге ни одна обезумевшая нечисть на нас не напала, не сказала ни одного слова и даже не бросила мимолетного взгляда. Хотя мы видели, что меж деревьев снуют всякие черти, стржиги, злые тени, кикиморы, призраки и прочие лесные жители, никто не захотел иметь с нами дела. Точнее – со мной. За годы, прожитые в мире нечисти, я обрела определенную репутацию. К тому же, все знали, что хоть я и не настоящая нечисть и Кровавая луна не затмевает мой разум гневом и яростью, но в эту ночь становлюсь сильнее, как и все остальные.
Моя изба выглядела очень простенько и состояла всего из одной комнаты: в одному углу – обеденный стол со скамьями; в другом – комод с банками да склянками, в которых я хранила лечебные травы; в третьем – кровать; ну а в четвертом громоздилась большая белая печь, спать на которой иногда гораздо приятнее, чем на кровати, особенно зимой, когда лес окутывается морозом и снегом.
– Заходи, – приказным тоном сказала я волку, и тот, виновато опустив голову, прошел и сел на полосатый половик в центре избы. – Если люди узнают, что с ними бок о бок живет нечисть, они тебя либо казнят, либо разорвут голыми руками, ты же это знаешь?
Ивар кивнул. Когда его разум очищался от влияния Кровавой луны, он и будучи волком прекрасно все понимал.
Я метнулась к своему комоду с травами и вытащила оттуда маленькую баночку с уже заранее приготовленным сбором, который состоял из сухих цветов ромашки, ягод шиповника, корня валерианы и щепотки плакун-травы. Плакун-трава помогала подчинить нечисть и разрушить чары; я использовала ее очень аккуратно, потому что она могла подействовать и против меня – голыми руками никогда к ней не прикасалась и держала маленький запас в хорошо закупоренной банке, а собирала исключительно для Ивара, чтобы добавлять в этот сбор. Когда брат обращался волком, вернуть его в человеческий облик было проще с помощью волшебного зелья. Конечно, свою магию я тоже использовала, однако без зелья перевоплощение для Ивара могло стать очень болезненным.
Я залила сбор кипятком из самовара, который стоял на печи, а после накрыла сверху блюдцем, чтобы дать траве настояться. Через пять минут настой изготовился. Я процедила его через сито, разбавила холодной водой, чтобы Ивар не обжегся, и поставила миску перед его мордой. Он в одно мгновение ее осушил, а я тем временем вооружилась дудочкой и заиграла мелодию.
А теперь пришло время обратиться человеком, Ивар,