Для концертной деятельности банши всё приготовила по высшему разряду: питание подвозили спецдоставкой, костюмеры готовились шить блестящие костюмы прямо у сцены, а фирмы уже начали поставлять оборудование, доставляя его самолётами прямо на аэродром.
— Всё будет как по маслу кататься, пока мир плавно катится в бездну ада, — уверяла всех банши, стараясь тем самым подбодрить.
Но что-то явно пошло не так, когда в небе показался вертолёт, затем накренился на бок и стал приближаться к земле гораздо быстрее, чем десантировался парашютист. Переводя на язык обывателей, далёких от языка постановочных сценариев — стал падать.
Агата Карловна поправила очки, посмотрела на грядущую авиакатастрофу и недовольно возмутилась:
— Так, кто заказывал падение вертолёта? Я не заказывала! Это что ещё за самодеятельность? А ну-ка отменяйте быстро! Упадут ещё, разобьются, потом пятна на рубашках даже с хлоркой не выведешь.
Люди вокруг бегали, кричали, но ничего толкового.
— Нет, ну что это за безобразие? Отменяйте быстро, я кому сказала? Найду виновных — до конца жизни у меня все будете на Втором Подпольном канале работать. И после конца — тоже! Не думайте, что там легко отделаетесь, как на Первом!
Угроза подействовала. Команда тут же начала бестолково бегать, но, в основном, по кругу, так как заранее выучила план эвакуации с обилием стрелочек, сложенных в единые овал и фразой «А-а-а!».
Банши снова приподняла очки, потому вертолёт по-прежнему падал, но зато теперь вся съёмочная группа в едином порыве бегала по лётному полю по кругу с гортанным и тщательно выверенным:
— А-а-а!
Люди дела всё-таки. Одновременно и вертолёт поймать пытались и убежать на безопасное расстояние. Чётко, слажено, организован.
И только чёрный как смоль вертолёт продолжал падать, пуская в приближающуюся тучу весёлого зайчика.
— Ловите его! — крикнула Агата, широко расставив руки.
Кто-то раздобыл большущее покрывало. И откуда только взялось? Всё-таки предусмотрительная у Карловны команда.
Сначала его растягивали, но так старательно, что треск раздался. Но съемочная группа не унывала, живя по принципу «делаешь работу — делай до конца и основательно».
Покрывало разлетелось уже на клочки, и теперь у каждого в руках осталось по маленькому покрывальцу. А всё потому, то делить всё надо поровну, по-честному.
Теперь каждый со своим клочком мог делать всё, что ему нужно. Кто завернулся, как в пончо и расхаживал с важным видом, бормоча «мы все умрём». А кто сразу поспать на покрывальце прилёг, свернувшись калачиком. Потому что время дорого, и каждую минуту надо использовать продуктивно, с пользой для дела.
Некоторые даже повытаскивал контейнеры с едой, расселись на ковриках по-восточному и к трапезе приступили. Потому что обед у них по расписанию, а на катастрофу своими глазами не часто удаётся посмотреть.
Глава 29Мама, это стройбат!
Магазин стройматериалов «Стройбат-батяня» располагался на окраине Мрачново. Одни считали, что почти за окраиной, а другие, что всё-таки на самой её границе.
С линейкой никто не мерил, где именно кончается село и начинается весь остальной мир, а само Мрачново имело свойства расти в длину и ширину, постепенно захватывая всё больше и больше территории. И никто ему в этом не мешал.
Чем больше монстров на отдельно взятой территории, тем лучше. Так считали и сами монстры, и люди, что хоть и признали существование монстров, далеко не все одобряли их существование… да кто ж их спрашивал?
Лес на окраине когда-то тоже был вполне безобидным уголком природы. Деревья, грибочки под ними, птички над ними, белочки в дуплах — всё, что должно быть в лесу, здесь было в избытке. И люди в этот лес без опаски ходили за грибами да ягодами, не боясь ни орехового обстрела, ни агрессивного шишкопада. Пока Мрачново не протянуло к нему свои монструозные лапки. Сначала лапки воинствующих сусликов, затем фруктовощные, грибные, ягодные, а кто объявится в следующий раз — не сказала бы и самая опытная гадалка.
Дорога, что вела к магазину, пролегала через этот самый лес. Конечно, был и другой путь — объездной и относительно безопасный, по поляне, но разве герои ищут лёгких путей? Дорога сухая, твёрдая. Зачем давать крюка?
Вот и Майки посудил, что за цементом можно съездить и коротким путём, а заодно выслужиться перед хозяевами, чтобы те всё-таки построили ему гараж. В который можно будет прятаться от Мары, чтобы покрышки не грызла.
Фёдор Андреевич, целиком и полностью доверяющий навигации, а, по сути, внутреннему чутью, грузовичка, заткнул берушами уши, прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Водитель Майки был совершенно не нужен. А иногда даже откровенно мешал. Грузовичок куда лучше сам справлялся с ездой, чем некоторые двуногие. Просто потому, что если хочешь что-то сделать хорошо, сделай это сам. Вот и ехать Майки предпочитал тоже сам, не особо рассчитывая на помощь людей или нелюдей.
Директор же рассчитывал, что сможет расслабиться после долгой поездки у Адовых. Но те хлебом-солью не встретили, в баньке не попарили, а напротив, сразу попросили поработать. Хотя баня у них не пострадала. Но директор был не в обиде, потому что всегда был рад помочь людям и нелюдям, живым и мёртвым. Так как все ему были своими, родными.
С другой стороны, в подгорелом доме тоже особо не поспишь, за столом не посидишь, вспоминая пробег и полумедовый полумесяц. Именно так они с Дарьей Сергеевной решили называть своё свадебное путешествие. Ведь в стране духов то называлось Горькая Луна, а в стране живых — Медовый Месяц. Разделив обязательства наполовину, обозвали как есть.
В любом случае, Блоди и Дарья остались у дома помогать и курировать Топота и Леонида. Пока он, бравый бывший директор усреднённой школы с мистическим уклоном в период его правления, справится с доставкой материалов. Но чтобы одному не кататься, взял с собой верного друга. Без гусязавра ни одно путешествие у Фёдора не обходилось. Даже самое короткое. Вдвоем ведь всегда веселее. И гусь тоже так считал.
Дорога как дорога. Даже гусязавр вёл себя вполне мирно: развалился на заднем сиденье и чистил несуществующие пёрышки. В виду отсутствия последних, раньше он выдирал из бархатного костюмчика нитки, которые торчали во все стороны. Иногда он выдранные нитки под косынку засовывал, и тогда казалось, будто у гуся длинные волосы из-под головного убора торчат. А, вот, после прибытия к Адовым, костюм он потерял, но отчего-то начал покрываться чешуёй и роговой бронёй, как истинный динозавр. Свежий воздух на каждого по-всякому действует. На гусей в том числе.
Гусязавр менялся не по дням, а по часам. Что и придавало ему грозный вид. Всё меньше в нем оставалось от птицы, всё сильнее просыпались гены древних предков, ходивших по земле в те давние времена, когда людей ещё в помине не было.
Метаморфозы Фёдора не слишком удивляли, ведь человеком он был образованным, начитанным, а потому знал, что пернатые произошли от больших и чешуйчатых. И воспринимал всё происходящее как норму. К тому же без очков не слишком-то приглядывался. Но раз гусязавр спокоен, значит, всё нормально.
Грузовик вполне мог справиться и без водителя. По крайне мере, зрение у Майки было получше, чем у Фёдора. И даже очки не требовались. Однако с тем, что водится в мрачновском лесу, не были знакомы ни директор, ни повидавший многое грузовичок. Впрочем, к тому, что могло в этом лесу случиться, никто не мог быть готовым.
Майки протиснулся меж деревьев. Дорога была ему тесновата, но доставщик грузов веток не боялся. Чего ему бояться? И не в таких дебрях бывал. А шрамы только украшают машину как аэрография. Потерянные зеркала — допустимые потери, если надо для дела.
Рокот мотора разнёсся по лесу, перемежаемый хрустом ломаемых веток… Вторжение грузовика в тыл противника не могло остаться незамеченным.
Дорогу и без того ухабистую и неровную внезапно перегородило бревно. Оно будто из кустов само выпрыгнуло. Майки резко затормозил и взревел ещё громче мотором, хотя казалось, что это невозможно.
Фёдор Андреевич соскользнул с кресла и вдруг очутился прямо под рулём.
— Что такое? — помотал он головой, не понимая, куда подевалось лобовое стекло. — Почему так тихо? Куда ты завёз меня, Майки? Где мы?
Он ещё помотал головой, пытаясь отогнать панику, отчего беруши вывалились. И тихо больше не было.
— Пип-пип! — заявил автомобиль и включил аварийку. — Тревога!
— Тише! Тише Майки! Слишком громко! — закричал Фёдор, теперь зажимая уши руками.
А то ещё немного, и снова станет тихо. Теперь уже навсегда. Потому что при такой подаче звука оглохнуть недолго.
Майки раздосадовано фыркнул, изрыгая из выхлопной трубы пламя на нервной почве. Попробуй тут пойми этих людей: то тихо им, то громко. Но обороты двигателя всё-таки уменьшил. Потому что есть вещи, с которыми самому грузовику не справиться. Например, с бревном, перегородившим путь. Колёсиками не так-то уж и удобно препятствия всякие убирать. Иногда лучше к этому делу кого-нибудь двуногого и рукастого привлечь.
Грузовичок жалобно бибикнул, чтоб обратить на проблему внимания человека. Но добился немного иного эффекта. Внимания-то он привлёк, да только не то. В лобовое стекло врезалось что-то бесформенное и жужжащее!
— Стройся! — раздавались поблизости команды, которых никто, разумеется, не слышал.
Кроме пчёл. Но у тех ушей нет, потому слышали они всё и всегда, так как слушали всем телом. Кому вибрации вредны, а кому нужны для выживания.
Ровный строй полосатых воинов выстроился клином и вновь атаковал лобовое стекло. Правда, они не знали, что такое стекло. И потому просто продолжали лететь на прозрачность.
Видно же всё впереди, пространство свободно, но отчего не летится-то? Некоторые пчеловоины отскакивали назад, если разгон был слишком сильным. Но не останавливались. Не тормозили и те, кто упёрся головой в стекло. Они махали крылышками и продолжали думать, что летят или хотя бы задерживают врага.