Раскрыв рот пошире, Черепушкина высунулась в окошко, но в этот раз пчёлы принесли совсем не мёд.
Рой зачем-то притащил какой-то непонятный серенький мешочек. Определённо несъедобный. Полупрозрачный, лёгкий, но крепкий. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это паутина, в которой рядочками сидели маленькие зелёные горошинки. Их Ядвига есть, конечно, не стало. Маленькие, говорящие, почти разумные. Жалко ведь.
Влетев в кухню, пчелиный рой рванул в разные стороны и паутинку всё-таки разорвал. Горошины высыпались на пол, разбежались по всей кухне, но быстро собрались в строй — в маленькую зелёную вереницу, которую с высоты человеческого роста можно было принять за бусики.
— Э, а мёд где? — разочарованно пробормотала Ядвига. — Я, между прочим, несколько дней голодала! Мне надо упущенное навёрстывать. Я ещё слишком мало наверстала!
— Угу, — усмехнулась бабушка Лизавета. — А то, не дайте черти, похудеешь ещё. Ты это правильно. Чем шире бёдра, тем мягче сидеть. И зимой теплее будет. Медведь, вон, тоже в зиму наедается. Ешь, Ядвигушка, ешь, а то понапридумывали диет всяких, а потом сами не поймут, с чего помирают. Может, булочку?
Черепушкина грустно посмотрела на выпечку, и перед глазами встал образ несчастной пшеницы, сложившей свои колосья ради булки в знак-жест «найн», почему-то на немецком.
Какие уж тут булочки?
— Не могу, — вздохнула она. — Я пшеничкам обещала нейтралитет. Они ж живые, нельзя с ними там. И вообще, там глютен. А сейчас в моде аллергия на него. У меня, правда, нет. Но я не должна выбиваться из трендов… тредов. Как их там теперь называют, когда модная и в теме?
— Дредов? — переспросила бабушка и подумала, что как же хорошо, что она никому обещаний не давала. — Да зачем тебе дреды? Нормальная у тебя причёска! Или ты про дедов? Да куда тебе деда ещё? Парня сначала заведи! А потом и делай из него деда.
— Ваше высоченное величество! — разрывались на полу горошки и даже не боялись быть случайно растоптанными. — Вы нас, вообще, слышите? Эй, мы тут! С ужасной новостью! Повелительница-разбудительница, то есть пробудительница-высотница! Мы тут! Эй-эй! Обрати на нас внимание!
Черепушкина голос услышала, покрутила головой по сторонам, и только потом поняла, что говорят с ней откуда-то снизу. Она опустила взгляд к полу и только теперь вспомнила про десантировавшийся в кухне горошек.
— Плохие известия с фронта. Генерал Горошек пал, — трагическим голосом пропищала одна из горошин. — Трагически сожран в порыве осуществления диверсионной деятельности.
— Куда упал? — не поняла она. — Какой деятельности?
— Совсем упал. Прямо в пасть чудовища попал.
— И что потом?
— Проглотился. Весь. Целиком же, — добавили горошинки вразнобой. — Что потом с ним стало? Того не знаем. Ждать не стали.
Ядвига нахмурила брови. Те стали мрачными и быстро темнели. Так же быстро, как её зубы от медовой диеты.
Но что зубы? Союзники пропадали, оказывается. А она об их диверсиях ни сном, ни духом. Не доложили, в известность не поставили, за помощью не пришли.
Всё-таки бывают эти овощи такими беспечными. Падают куда-то, проглатываются. А Ядвиге ведь каждый листочек дорог, за каждую ягодку волнуется. Как теперь без генерала воевать? Без генерала никак нельзя, порядка у зеленоармейцев не будет. Совсем от рук отобьются и кем-нибудь поедятся. Грустно стало Черепушкиной от такого явления. Но война есть война. И нужно двигаться дальше.
Генерала Горошка ей было откровенно жаль. Он был самым мелким и незаметным, но чего-то там себе руководил, куда-то кого-то вёл, и вроде бы даже докладывал о каких-то успехах и планах. Кто эти горошинки слушает-то?
Но одно ясно точно — с этими монстрами-растенеедами следует разобраться. А то сколько можно это терпеть? Давайте терпеть что-нибудь другое! Сначала чудище садово-огородное потеряли, разменяв на какого-то козла. Теперь, вот, целого генерала лишились. А о вражеских потерях вообще ничего не известно. Они там хоть что-нибудь думают терять? Или только у природы всё отнимают? Непорядок какой!
Нет, так больше продолжаться не могло. Надо было что-то делать. Оставалось только придумать, что именно.
— Ваше большейшество и высокое положенчество, так теперь нам новый генерал нужен, — заговорил другой горошек. — А мы никак выбрать не можем. Потому что мы все одинаковые.
Ядвига глубоко вздохнула и даже как-то ростом выше сделалась. И ещё немного в ширину увеличилась. Так, что футболка затрещала.
Горошинки все как на подбор были мелкие, с тоненькими писклявыми голосками. Никто из них не то что на генерала, даже на прапорщика не тянул.
Но в этот момент в окно постучали. Ядвига повернула пластиковую ручку и прямо на столешницу вкатилась большая капуста.
— О, капусту доставили, — радостно воскликнула баба Лиза. — Квашеной капустки что-то захотелось.
— Бабушка! — обернулась к ней Ядвига. — Как же можно так? Она ведь живая!
— Живая, живая, — кивнула старушка. — Но солёная всё-таки лучше.
Капуста на всякий случай откатилась подальше от Лизаветы. А то не ровен час украдёт лист. А то и кочерыжку выдернет. Немного прокатившись, она подскочила, расправила свежие, толстые и сочные листья и даже немного поклонилась:
— Дон Капустино к вашим услугам, почтенная королева всея овощей и царица каждого фрукта! Множительница ягод и грибной надзиратель, старшая над пчёлами и смотрящая над драконами, муравьиная направительница и кузнечиковая запевающая в ночи трели стрекотательница…
— Так, прекратите! — оборвала свои почётные звания Ядвига, ведь те звания росли вне зависимости от неё, а запомнить их все она не могла, так как не стремилась их получать. Их просто вручали все, кто обитал в округе. Но это от неё не зависело. — Что вы хотели?
— Я бы хотел засвидетельствовать очередное почтение и отрекомендовать себя в генералы общих войск, — нагло заявила капуста.
— Но вы же вроде отвечали за финансовую отчётность и снабжение войск зелёной армии, — припомнила Черепушкина. — И не вы ли отправлялись в лес вместе с Генералом горошком, отвечая за прикрытие тыла и…
— … и другие мероприятия на вражеской территории, — кивнул дон Капустино. — Но видите ли в чём дело. Горох пал. А кто придёт ему на замену? Подсолнух Сергей? Он слишком беспечен. Разбрасывает семечки, совсем не думая о последствиях. А ведь не всякая почка плодородна. На асфальте подсолнухи не растут. Быть может, кто-то из пчёл? О, нет-нет, они все как будто носят одну и ту же маску. Действуют как единый организм. И мозги у них одни на всех и все с одним мозгом. Я и только я именно тот, кто вам нужен, уж простите за откровенность. Поставьте меня на этот пост и зелени в казне вашего королевства-государства-области только прибавится. Закрома, амбары, склады и прочие норки будут переполнены. Все сыты-накормлены-поглажены.
— А куда вам столько должностей?
— Видите ли, я состою из многих слоёв, — напомнила капуста. — Но каждый листик дорог мне, потому что если убирать один за другим, то что от меня останется? Я — многогранен. И хочу попробовать себя во всех позициях, опциях, должностях и повестках дня. А если мне будет дана такая возможность, то я эту братию и сестрию быстро к порядку приведу. И врага уважать нас заставлю. Вы просто укажите врага, а уж я его ограб… победю, конечно!
И тогда Черепушкина приняла решение. Как повелительница-предводительница-воительница, она вальяжно кивнула и заявила:
— Хорошо, дон Капустино. Побудьте сегодня генералом. Но если вы не справитесь, то новым генералом буду я. Хотя, лучше сразу маршалом.
— Гранд-фельд-мега-супер-мэйджор-маршалом, — поправил дон. — Понимаю. Много званий не бывает. Сам такой. Но если на этом всё, то я пойду и возглавлю мародёр…в смысле войска для низвержения врага с кровью в жилах. Уж мы-то ту кровь пустим всем, у кого по жилам не течёт сладкий животворящий сок. И на удобрения пустим.
Дон Капустино снова поклонился и удалился, пинками подгоняя горошинки. Закрыв окно, Ядвига осталась с бабушкой наедине, не считая погрызенные и порезанные старушкой овощи.
— Пока есть желающие повоевать, я всегда буду сыта, и делать ничего не надо, — довольно добавила Черепушкина.
Но бабка вдруг нож выронила. Голос внучки вдруг стал низким и громким, похожим на трубу. И футболка отчего-то снова затрещала.
— Ты чего это зарычала? Заболела, что ли? — обеспокоилась старушка. — Может, на мёд аллергия? Горло вспухло?
А у Ядвиги только мысль страшная мелькнула, уж не поправилась ли она на продукте пчёл? Но Черепушкина мысль эту тут же отбросила. Мёд всё-таки продукт диетический. А самое главное, молчаливый. Значит в чём-то другом дело.
Но в чём?
Глава 32Гранд батальон
Майки не сумел затормозить у забора и проломил его ещё раз, чтобы наверняка. Только теперь с другой стороны.
Он сильно торопился после всех приключений домой и забыл, что есть у него такая штука, как «тормоз». Он редко им пользовался. Машина должна ехать, а не тормозить. Тормозят в нём только люди, монстры и прочие водители.
Всё равно ремонт делать, заодно и забор отремонтируют. На фоне общей разрухи даже не заметят. А новый будет лучше старого, так что и переживать незачем.
Стоило Фёдору Андреевичу выйти из автомобиля, как перед ним образовалась призрачная супруга. Дарья Сергеевна хмуро оглядела мужа с ног до кончиков рогов.
— Это откуда? — после затянувшейся паузы спросила она и картинно схватилась за небьющееся сердце.
— Это? — Фёдор потрогал рога, будто поправляя причёску. — Это я у тебя хотел спросить, благоверная моя. Или уже не очень благоверная?
Дух опешила. А директор продолжил:
— За что мне это, Даша? А ну-ка не надо менять отображение на прозрачное! В глаза смотри, окаянная!
— Я окаянная? Да сам ты мега-проявленный! А я же говорила, аккуратнее с экзотическими блюдами. На лицо избыток кальция, — быстро нашла учительница объяснения избыточному росту рогов на голове. — А что дальше будет? Зубы второго ряда вырастут? Гребень на спине? Копыта? Ох, Маре бы о них не прознать.