Мрачново — страница 50 из 64

Он схватил корнеплод и насадил на рог, как трофей. Теперь уж кусаться этот овощ не мог, только отростками дрыгал.

— Видали? — рассмеялся директор. — Вот так вам! И так будет с каждым! — взыграл в нём азарт, схватил он ещё одну картофелину и насадил на другой рог.

Блоди вытащила из палатки сковородку и теперь отбивала картофелины как теннисной ракеткой мячики. Получалось неплохо. Некоторые картофелины не просто отлетали, а трескались, показывая светлую мякоть. После этого ходить они уже не могли, только отростками дёргали.

— Да вы знаете, сколько блюд из картошки я знаю? — со злостью выкрикнула она диверсантам. — Кого не зажарю, того сварю. Или в мундире запеку. А ты вообще на драники пойдёшь!

Очередной удар вышел столь удачным, что картофелину расплющило. Теперь годилась в самом деле только на драники. Или сразу в пюре.

И только Дарья никакого сопротивления оказать не могла. Призраков этот диверсионно-овощной отряд не боялся, а кроме как пугать, ничего учительница не умела. Но разве что учить миролюбию и терпению. Да только этих разве за парты усадишь? Дикие и невоспитанные, сразу видно. Таким только на грядке место. Расти и расти, пока не поумнеют. Поэтому иногда проще так — сковородкой по голове. Образовательная система в этом случае бессильна.

Шум привлёк гусязавра — пожирателя кустов.

Тот оставил своё занятия, приподнял голову и спросил, сплюнув берёзу.

— Нэкст раунд?

Конечно, он не насытился листиками. Но гусь мясо не ел назло природе. И был голоден от старого рациона. Картошка выглядела на их фоне гораздо аппетитнее. Потому гусязавр тут же помчался на звук, давя мощными лапами всё, что для стройки припасено было.

Две картофелины взяли третью и теперь раскачивали за отростки, намереваясь запустить в гусязавра. Не подобьют, но эффект неожиданности должен был быть.

Зашвырнули эти корнеплодные воители своего собрата очень удачно. Прямо в пасть гусязавра.

— Га-га-грых! — выдал одинозаврившийся гусь и снова раскрыл клюв, ожидая следующей порции. — Нид мор картошечка, плиз!

— За генерала Горошка! — выкрикнула очередная картофелина прежде, чем навеки исчезнуть в бездонной пасти чудовища.

— Мор! Мор! — кричал гусязавр, тут же приняв это правило игры.

— Это они его так покормить решили? — спросила Дарья Сергеевна. — За маму, за папу, за генерала Горошка?

— А чего ещё ожидать от обезумевшей картошки? — пожала плечами Блоди. — Сколько ей пестицидов за последние десятилетия скормили?

Конечно, не все картофелины предпочитали путь камикадзе в пасти. Другие картофелины пытались нападать на гусязавра, но тщетно. Такую толстую чешую не могли прогрызть даже самые крепкие картофельные зубы. Корнеплоды ломались и гибли и под тяжелыми ступнями чудовища. Но большую часть он всё-таки проглотил. И только последняя картофелина прокричала перед тем, как стать обедом гусязавра:

— Это ещё не конец! Это только начало Конца!

А со стороны леса уже слышался нарастающий гул. Приближалось войско: фруктовощное, грибоягодное и насекомозавораживающее.

И вёл их к победе какой-то кочан капусты с важным видом.

— Вот те на! — заметил директор. — Только с мешком картошки справились, как тут же целый батальон пожаловал.

Пукс первым отважно бросился на врага!

Глава 33Кошачий соблазн

Леонид побежал в сторону леса, но быстро повернул обратно, рванув от полка огурцов, как ошпаренный.

У кошек с огурцами свои счёты!

Зелёные солдаты шли в ногу, маршируя и взяв в руки веточки. Сложно сказать сразу, собирались ли они с них стрелять, но выглядело ужасающе.



Кот оборотень войны не хотел, и побежал в обход, пробираясь вдоль участков, огородов и заборов соседей. А затем, принюхавшись, вовсе свернул в сторону от подлеска и грядущего массива военных мероприятий в глубину посёлка.

Причиной был не столько опалённый хвост или кошачье удивление овощам, сколько зов.

Зов!

Он был сильнее Леонида. И воздействовал на все кошачьи чувства, включая чутьё. А чуйка говорила кото-оборотню, что рядом что-то лучше, чем валериана под забором и караси в пруду.

Но что может быть лучше?

И тут он увидел ЕЁ…

Правда, не всю сразу. Лишь чёрные ушки мелькнули среди листвы. С кисточками.

Но этого было достаточно, чтобы пульс у Леонида ускорился, хвост задрожал и дыхание перехватило. Вот так бывает, что и мимолётного видения, да что там видения… шороха в кустах достаточно, чтобы понять — ты встретил ту самую, ту, которую всю жизнь искал. Или даже все девять кошачьих жизней, пару-тройку он из которых потратил, бегая под молниями с тазиком рыбы.

Это чувство оказалось сильнее страсти к рыбалке или страха быть загнанным огурцами. Да чего скрывать? Оно было сильнее боязни попасть собачьей своре на закуску, и даже сильнее запаха валерьянки, про которую Леонид уже и думать забыл.

Мир моментально перевернулся и в то же время обрёл смысл. И теперь всё, что было прежде, более не имело значения для кото-оборотня. Только бы ещё раз увидеть эти ушки с забавными кисточками.

Всё смешалось внутри у Леонида. От внезапно накатившего счастья он даже улыбался как Чеширский кот, но в то же мгновение стало невыносимо тревожно — вдруг он потеряет её. И… никогда! Никогда больше не увидит эту кошечку.

Оборотень оборотня видит издалека. Ни малейших сомнений в природе незнакомки у Леонида не возникло. И зов этот можно сравнить с ароматом валерианы. Отсюда и возникший обряд у кустов особых кошачьих кустов. Так семейство кошачьих ищет друг друга. Но зов не пахнет валерианой, зов это — ощущения послевкусия после того, как вдохнёшь валерьянки.

Дело даже не в особом запахе, это чувство «своего» невозможно передать человеческим языком. Да и кошачьим, пожалуй, тоже. Разве что протяжным певучим «Мя-а-а-у» и то не точно. Это своё, оборотнёвое. И лучше туда не лезть, если нет лап и желания выворачивать шкуру наизнанку хотя бы два-три раза в день.

Повинуясь этому чутью, Леонид рванул в заросли, но девушка-кошка успела скрыться.

Леонид хотел крикнуть ей: «Подожди!», но вместо этого у него вышло лишь басовитое протяжное:

— Мя-а-а-а-у-у!

Так обычно дворовые коты в марте орут. Но за собой такой привычки Леонид ранее не замечал. А тут внезапно одолела его в разгар лета кошачья весна. Потому что прошлую весну он на глупости не тратил и спокойно себе рыбачил. А теперь весна расцветала в самом сердце. И не было ничего прекраснее этого чувства.

Умом, по крайней мере, той его частью, что ещё не успела отключиться, понимал оборотень, что не время-то для кошек. Вертелись в голове такие важные слова, как стройка, цемент, гусязавр. Кошки кошками, а обязательства-то надо выполнять. Но ведь другого шанса могло и не быть! Каждый кот знает, такое лишь раз в жизни может случиться. Упустишь возможность — и потом всю жизнь будешь искать лишь подобие, лишь нечто отдалённо напоминающее то, что проморгал по глупости. Есть вещи, ради которых стоит отложить все дела. Они подождут. Весь мир подождёт. А вот она — нет.

Да и как потом её искать? По фотороботу ушей, что ли? Золушка принцу хотя бы туфлю оставила специфического размера, а об этой удивительной женщине-кошке Леонид совсем ничего не знал. А мир большой, просто огромный. Особенно когда ты сам — всего лишь маленький рыжий кот. Это ж все лапы сотрёшь, пока обойдёшь всю землю. От самого одни уши только и останутся.

Леонид принюхался, желая вновь напасть на «след валерьянки». У котов, вообще-то, нюх ничуть не хуже, чем у собак. Они могли бы брать след не хуже служебных овчарок. Да только собаке сказали «надо» — собака сделала. А кот ещё десять раз подумает, а надо ли это ему? А зачем, почему и, вообще, может, ему лучше заняться чем-нибудь более интеллектуальным, например, поспать? А человек пусть сам свои проблемы решает, нечего благородное животное от важных мыслей отвлекать.

Но если что-то надо самому коту, тут уж мохнатого ничто не остановит. Он и людей заставит носом землю рыть, если понадобится. Но Леониду пока такого экстрима не требовалось. Он и сам справлялся с поисками будущей невесты. Уверено шёл по следу сквозь чащу и даже почти волноваться перестал — так сосредоточился на поисковой операции.

— Я следую по зову сердца! — заявил он кусту, потом дереву, а после и бревну на полянке. Но те не были оборотнями, потому никакого зова не слышали и промолчали.

Но вдруг совсем рядом что-то коротко мяукнуло, практически взвизгнуло, и тут же затихло. У Леонида внутри всё оборвалось.

Она в опасности!

Оборотень замер, стараясь даже не дышать, и прислушался. Лес затих, но тишина эта казалась обманчивой. Словно затишка перед бурей. Недоброе предчувствие заставило шерсть вздыбиться, обострились инстинкты.

Паника. Паника! Тревога!!!

Ветер не колыхал листву, не хрустели сухие ветки под звериными лапами, стихло жужжание вездесущих насекомых. Но в воздухе повисло такое напряжение, что тот вот-вот мог начать электрические разряды испускать.

При этом ощущал Леонид, что за ним наблюдают. Смотрят в спину и готовятся к атаке.

Понять бы ещё, кто именно? Кошачье обоняние не улавливало никакого постороннего присутствия. Слишком сильно пахло незнакомкой с прекрасными ушками. Не то, чтобы она уши не мыла. Просто каждая женщина пахнет по-особенному. А кошка — тем более.

Удивительное дело случилось. Запах остался, а след исчез. Будто она обратилась в птицу и взмыла вверх. Или то была крылатая кошка? Или её похитила огромная птица? Или пришельцы? Например, те, что Чёпу тут оставили.

«Неужели она сейчас томиться в этой летающей посудине?» — подумал Леонид, и сердце сжалось от одной мысли об этом.

Кошки, конечно, любят залезать во всякие ёмкости, обращаясь в жидкость, но не в летающие же!

Много версий лезло в голову Леониду, одна страннее другой. И ни одна не походила на правду. Какие-то теории заговора получались. А так и до веры в пришельцев недалеко. А кто ж им поверит, после того, как колобка бросили?