А следом за муравьями выехала танконожковая дивизия. На живых гусеницах. Сами танки на расстоянии казались полосатыми, сложенными рядами зелёных и красных овощей, фруктов и ягод. На самом верху расположились горошины. Они же выполняли роль снарядов, разделив эту участь с вишней, черешней и крупнокалиберной сливой.
А затем из лесу показалась авиация — рой пчёл летел клином над войском.
Была в строю и другая растительность: яблоки, скачущие как мячики, клубника, стреляющая семенами, бешеные огурцы-берсеркеры, что замариновали себя заживо до стадии, когда ничего вокруг уже не имело значения, кроме боя, капуста-тяжеловес тоже заквасилась, а реактивная установка залпового огня «Виноград» обещала полный разгром врагу. Пшеница и другие злаковые, уже раскинувшие сплетённые из колосков сети для ловли военнопленных, приготовились к ловле.
Командовал всем этим убермубергерлейтенант-майор Тыквин, назначенный на пост доном Капустино, чтобы самому не воевать на передовой, а отлёживаться на грядке в тылу. Но сам Тыквин тоже от фронта предпочитал держаться подальше, и отсиживался в арьергарде. Потому что там безопаснее. А воюют пусть те, кто себе звания постарше не назначил, пока время было.
— Сдавайтесь! — выкрикнул Тыквин. — Вам некуда отступать. Мрачново будет наше! А затем и весь мир склонится перед мощью Зелёной армады! — и в подтверждение своих серьёзных намерений плюнул семечком, из которой тут же, едва та коснулась земли, вылупилась маленькая тыковка. И побежала прочь.
— Так если весь мир будет ваш, то отступать нам некуда, — согласилась Блоди. — Значит, будем драться, — и она покрепче стиснула сковородку.
— Да! — подпрыгнул на месте Фёдор. — Мы будем драться! — и начал пританцовывать, скинув чехол.
Потому что радио, которое улавливали рога, начало передавать весёлую песенку.
— В атаку! — выкрикнула Дарья Сергеевна и полетела прямо на войско. Но случайно проскочила сквозь него.
— Огонь! — скомандовали в ответ фрутовощи, и всевозможные снаряды из растений и насекомых заполонили воздух.
— В контратаку! — завопил Оспа.
— Отстоим Мрачново! — добавила вампирэсса. — Я тут всё-таки ставку тренера взяла. Правда, фитнес трекер?
Гаджет в ответ выдал надпись: «устройство больше не поддерживается на территории Мрачново. Сражайтесь со своими калориями сами»
Пчёлы атаковали сверху, пытаясь первым ужалить предводителей. Но в ответ выступили свои пчёлы из местных уликов, где королева-матка уже вырастила правильных пчёл, «которые маму не покидали».
Блоди побежала со сковородкой наперевес.
— Эх, Михаэля на вас нет! — с досадой выкрикнула она. — Он бы вас живо домой загнал. На перевоспитание.
Самостоятельно загонять пчёл Блоди не умела. И потому лишь открыла улик и обратилась к сидящей там матке.
— Послушайте, — обратилась она к пчеле. — Вы с ними хоть поговорите. Не чужие же пчёлы, с вашего улика. Полетали и хватит.
— А зачем они мне? — ответила матка. — Я уже новых вырастила. А те бестолковые. Сами без мамы пропадут. А мои все со мной… Правда, дети?
В ответ из уликов вылетел новый рой пчёл, жужжа:
— Правда!
Они вступили в схватку с теми, кто уже однажды покинул улик, предал свою королеву после соприкосновения с какой-то жижей. Выбрали служение каким-то овощам, у которых даже крылышек не было. Битва с такими будет жёсткой и беспощадной.
— Ничего, — махнула лапкой глядящая на всё это безобразие матка, — новых выращу.
Фёдору летящие овощные снаряды мешали сосредоточиться так же, как и орехи. И вообще, выводили из себя похлеще пятиклашек. А так хотелось музыку послушать через рога, расслабиться. И, может быть, даже поспать. Но война есть война. Не время расслабляться.
Теперь директор и не представлял, как без рогов-то жил раньше? Он даже научился силой мысли радиостанции переключать. И так не вовремя нагрянули эти вражеские войска, ведь только музыку по душе поймал.
Съесть бы их всех, да и только. Но куда столько салатов и десертов за раз?
Сам он был не настолько голоден, а войско всё же было многочисленно. Зато Фёдор точно знал, кто всегда голоден настолько, чтоб сожрать целую армию.
Гусязавр!
— Цып-цып-цып! Гусязавр! — позвал питомца, вымахавшего до небывалых размеров. — Дорогой, выходи! Время пастись!
От тяжёлой поступи содрогнулась земля. Гусязавр прибежал с дороги, перестав тереться спиной с шипами о бесполезный ныне столб светопровода. Он сразу понял, что зовут его не просто так, а покушать. Не обращая внимания на летящие снаряды, он рванул к рогатому хозяину. Снаряды были ему что об стенку горох. И по большей части это и был горох. А вот папу-наставника кто-то, похоже, обижал. И это разозлило.
Замахав крыльями бывший пернатый, а ныне чешуйчатый, прыгнул прямо на надвигающееся войско. Смял стройные ряды фруктовощей. В прямом смысле сделал из них фреш. Потому что наступил. А потом проглотили немало танконожковой дивизии. Вместе с гусеницами. Мощный клюв подкидывал самых крупных зелёноармейцев к небу, а потом ловил налету, часто насаживая на острый язык с шипами.
Главнокомандующий Тыквин попытался сбежать, откатиться назад, спрятаться и прикинуться несъедобным, но не прокатило.
Гусязавр в два счёта и его проглотил. И тем самым уронил боевой дух фруктовощей ниже уровня городской канализации. Тогда как ополчение грызунов воспряло духом и рвануло следом освобождать лес. А заодно доедать то, что от овощей осталось. И припасы делать.
Канонада почти смолкла, раздавались лишь редкие выстрелы, но Гусязавр быстро расправлялся с врагом-артиллеристом, не страшась несварения.
Когда казалось, что победитель уже определён, и это точно были не фруктовощи, из лесу показалась третья волна атаки… Грибы.
Эти не были вооружены. Только размерами раз в пять превосходили обыкновенные грибы. И поначалу ни гусязавр, ни нелюди не поняли, в чём подвох. Более того, боровички выглядели добродушно и воевать с ними не хотелось.
Но тут в их руках появились мухоморы и поганки.
— Отомстим любителям тихой охоты! — прошипел самый большой гриб. — Пришло время охоты громкой. Охоты на людей!
— Мы не люди, мы монстры! — ответила Блоди.
Но грибы её уже не слушали. Уши им отрастить в комплектацию забыли.
Последовал залп. Ядовитый.
Там, где яд капал на землю, образовывались чёрные дымящиеся дырки.
— Химическое оружие! — вскрикнул Фёдор. — Оно запрещено конвенцией! Гусязавр, назад!
Но гусязавр отступать не привык. И вместо того, чтоб бежать, раздавил один гриб по самую шляпку… И тут же взвыл от боли. Даже покрытую чешуёй кожу больно жгло от грибного яда. Мухоморы тоже времени зря не теряли, а накопили ядов по самую шляпку. И теперь отравляли даже на расстоянии. Выстрелами.
Грибы же принялись палить по гусязавру, наметив основную мишень.
Услышав огорчённый вой гусязавра — а его услышали во всём Мрачново — из палатки выскочил Пукс, проспавший почти всю битву. Он сразу же начал лаять на грибной отряд с запрещённым оружием, но тут и ему досталось.
— Выпей яду, блохастый! — заявил ближайший боровик, потому что ртом его как раз-таки снабдили.
Этого Пукс простить никак не мог. Он весь стал красным от злости, а затем ожидаемо стал раздуваться.
— Ложись! — успела крикнуть Блоди Фёдору за секунду до того, как Пукс взорвался в самой гуще грибов.
В один миг грибную волну разметало по всей площади леса. Местами и на деревьях шляпки повисли.
Сам же Пукс был уже цел и невредим. И даже контрольный взрыв делать не стал.
— Кажется, это всё, — выдохнула Блоди.
— Вы разве не слышите? — в сторону леса указал Дарья. — Что-то идёт сюда.
Лес трещал так, будто деревья с корнем вырывало. Или же они сами себя из земли выдирали? Кто знает. Но вряд ли они шли с благими намерениями.
Все как один повернулись к гуще леса, предчувствуя развязку.
Смеркалось.
Глава 36Прожарка
Глаз Ядвиги дёргался. Она потеряла покой и сон. Обилие сахара в крови, пусть и природного, давало массу энергии. Но мёд не давал уснуть.
Ворочалась с боку на бок, но сон не шёл. Всё казалось неудобным, неправильным. Кровать слишком короткая, подушка жёсткая, одеяло колючее. И надо было срочно с этим что-то делать. А заодно и со всем миром.
От недосыпа глаза Черпушкиной теперь всегда были красные. В них как песка насыпали. Постоянно тёрла пальцами, отчего красноты становилось только больше. А под глазами поселилась синева. Ещё более темная, чем её фиолетовое лицо. Даже тушью подводить не надо.
— То без еды оставили, теперь без сна, — бурчала она низким, похожим на трубный, голосом.
Пчёлы кормили, это было прекрасно и не давало умереть с голоду. Но ещё это состояние бессонного постоянного бдения доводило Ядвигу до исступления. Настроение её стало скверным, и любая мелочь выводила из себя.
Всё вокруг жужжало, шуршало, пищало тоненькими голосками, и даже деревья шелестели листиками, что совсем уж невыносимо. А последней каплей стало то, что из леса запахло жареной картошечкой!
Ядвига совсем озверела от этого запаха и рванула вперёд, желая уничтожить всё, как любая нормальная женщина на диете.
Все резервы Зелёной армии тут же потянулись за ней. Одно дело слушать рекомендации дона Капустино, что отправлял всех на передовую, а сам лежал на грядке, загорал и попивал тёплую воду из колодца, только из небольшого стаканчика с трубочкой на радость всем своим слоям, что с каждым часом становились лишь толще и толще. И совсем другое, последовать за САМОЙ ГЛАВНОЙ, из-за которой и пришлось прийти в чувства и начать уже разговаривать и различать друзей и врагов. А также отстаивать права и свободы. В основном право не быть съеденным.
Ядвига только зашла в лес, как тут же ударила кулаком по ближайшему дереву. Это оказалась берёза. И берёза веткой потёрла место удара, заявив:
— Ай! За что?
Ядвига если и удивилась, то лишь самую малость. А вот весь скверный характер и долгое отсутствие сна тут же дали о себе знать. Она не то, что не извинилась перед деревом, а напротив, пошла в новую атаку. Словесную.