— Ой, — произнесла вампирэсса, откусывая кусок торта. — Пошло дело. Летят мои спортивные достижения! Хорошо, хоть тортик не отобрал.
Она проследила взглядом за полетом обруча и увидела, как тот стукнулся в оконце на чердаке. Заскрипели створки, несмотря на то, что петли были новыми и смазанными. Чердачному нравился скрип. Под старину сделал.
Бурчал Топот, что понастроили, понимаете ли, коттеджей современных, да бездушных. Ни штукатурки тебе обсыпавшейся, ни свисающей паутины. Так хоть ставни пусть скрипят. А то совсем тоскливо в новострое.
И тут такой бонус — обручем в ставни прилетело!
— Кто стушал? — из распахнувшегося окошка на чердаке мгновенно показался чердачный. — Никого нет дома. Уходите!
— Это всё вредный обруч! — прожевав, выкрикнула Блоди. — Не хочет крутиться, всё время убегает, хула-хуп бестолковый.
Топот кивнул и с видом знатока ответил:
— А ей надо сказать так: к лесу задом, ко мне передом.
— Кому ей?
— Да халупе твоей, — ответил чердачный. — Скажешь так, халупа сама и перевернётся. Эх, темнота. Всему ушить вас надо!
— Да не халупа, глухомань ты пентхаузная, — заметила Блоди. — Обруч так называется — хула-хуп. Спорт. Прогресс. Ферштейн? Яволь? Я-я?
— Сразу видно, што в халупе какой-то делали, — пробурчал Топот. — Ходят тут, стушатся всякие без толку. Не дают петли нормально состарить. А мне ещё звук половиц настроить надо!
С этими словами чердачный, что так и не подружился с буквой «ч», скрылся в своём жилище. И окошко прикрыл на всякий случай, чтобы не донимали.
Обруч, тем временем, давно описав дугу, приземлился на маленький деревянный домик, в котором Михаэль поселил пчёл «для здоровья».
Апидомик.
В таком после бани даже сама вампирэсса отдыхать любила. Изгонит из неё злого духа муж в парной веником хвойным, распарит как следует, затем полотенцами обмотаются оба и идут на свежий воздух дышать.
В домик этот заходят, и на полки как лягут. А пчёлы под полками теми обитают. В ульях. И жужжат как положено. Процесс тот вибрацией передаётся, и тело расслабляет не хуже массажёра любого. А в домик пчёлы проникнуть не могут. Снаружи обитают. Потому красоту не портят. Не жалятся.
Но это в обычное время. Сейчас же обруч как следует в улик у апидомика прилетел и крышку сбил. Жителям его вторжение не понравилось. Спортивные достижения им чужды были. И весь рой вырвался на улицу с целью защитить территорию и спросить за наглость с «вторженца».
«Устали гудеть понапрасну. Сейчас возмущаться будут», — подумала Блоди, посмотрела на тортик, а пчёлы все как одна — на неё посмотрели и тоже на тортик.
— Спокойнее, полосатые. Спортивная стезя не так проста, как кажется. Возможны ошибки, — разъяснила вампирэсса.
Но пчёлы были глухи к доводам и помчались прямо на неё. То ли мстить, то ли тортик отбирать.
— Как можно? Последний перекус перед тренировкой? — воскликнула она и бросилась к дому, дожёвывая остатки тортика на бегу. — Он же без мёда! Совсем нюх потеряли? Да вы не пчёлы, вы осы какие-то!
Пчёлам обзывательство не понравилось, зато понравилось загонять добычу. Переняли от хозяина охотничьих повадок. Наученные.
Теперь всё, что сладким пахло, стремились те пчёлы себе присвоить. И неважно им, тортик то или живой человек с тортом в руке.
Пусть пасечник сам разбирается.
— А ну, кыш! — прикрикнула на них Блоди. — Место! Фу! Моё! Фу!
Адовы своё без боя не сдают.
Однако, пчёлы таким командам не были обучены. И только громче зажужжали. Вампирэссе даже послышалось в этом гуле, будто пчёлы повторяют:
— Дай-дай-дай!
Едва мать семейства оказалась в доме и захлопнула дверь, Блоди ответила:
— Ничего я вам не дам! Самой не хватает.
Фитнес-треккер на руке пикнул и ответственно заявил: «сегодня вы бегаете великолепно… Надо бы повторить!»
Глава 5Дети знают толк в равлечениях
Даймон с одной стороны был демоном, а с другой — подростком. И как любой современный подросток фанател от прямых эфиров Гарри «Грязного Носа». Тот не боялся говорить то, что думает. На него равнялось немало молодёжи.
Любил он смотреть и Азату «Косой взгляд». Её аналитическое экспертное мнение по всем вопросам внушало уважение. Широкий кругозор достался в довесок к прыщам, веснушками и заиканию. Она походила на замаскированного монстра и стиль «хожу в чём хочу» только дополнял его.
Демонёнок постоянно смотрел монстрограм и восхищался как ловко и уверенно ребята его лет повествуют о повседневности, делая пометки в стиле «я проснулся» и «вот уже умываюсь».
— Мара, ты не понимаешь, что ли? — часто говорил он сестре. — Они без башни совсем. То полёт мух комментируют, то пыль на столе, то стук в дверь. А однажды даже доставщика пиццы обсуждали. И «на чай» донатами собрали в прямом эфире. На целую упаковку!
— А чаем его сразу напоили? — поинтересовалась сестра.
— Не помню, — буркнул брат. — Вообще это выражение такое. На чай денег дали и ладно.
Но прыткий ум маленького проклятия не сдавался:
— Чтобы сам купил? Что ж у них чая дома не было? Странные угощенья у этих людей. Сам купи, сам завари, сам пей.
Даймон только отмахнулся, продолжая листать стримы. Как тут не восхищаться разумом человеческим? Всё готовы обсуждать и на всё-всё деньги собирать краудфандингом. Хоть на полёт на Луну. Правда, без возврата.
Демонёнок и сам мечтал в душе стать стримером. Да вот беда — контента годного не было. Что тут за городом показывать? Вся жизнь протекает в урбане!
— В их тесных муравейниках всё значимое творится, — даже повторил эту мысль вслух демонёнок.
— Каких ещё муравейниках? — тут же прислушалась сестра. — Муравьёв я люблю.
— В закоулках, которые. Тёмных, — объяснял брат.
— Я вчера голову в муравейник совала, — поделилась сестра. — Там тоже темно было. Повторить?
Но демонёнок не расслышал. В попытках прославиться, Адов-младший просто включил камеру и начал комментировать собственный дом, начав с отметки в ноль подписчиков и статуса «вы — абсолютно никто и ещё хуже».
Просторный коттедж у Адовых получился. С чердаком-крышей. Квадратов на сто пятьдесят жилой площади, а дополнительную никто и не считал. Её Топот постоянно пристраивал, копал подвалы и расширял пристройками и надстройками. То веранду сделает, под подпол, то фундамент под новую комнату распланировал. Не знает, чем руки занять.
Хороший дом. Двухэтажный, из блоков не горючих.
— Из бруса получился бы одноразовым, — говорил на эту тему отец. — Маре и Пуксу на пару дней. А так хоть месяц, да простоит.
Начал съёмку новый стример с лестницы между этажами.
— Лестница довольно просторная. Не винтовая узкая, а широкая полноценная, а то батя застрянет, — объяснил Адов. — Широкоплечий он у нас. Потому лестница с двумя пролётами. И ковриком, прибитым гвоздями. Иначе всю ночь будем слушать, как когти медвежьи скребут, когда на луну выходит попеть на улицу. Он хоть и не волк, но с ними поякшался в своё время, привык. Хорошо поёт, громко.
Никаких комментариев не было.
Но демонёнок помахал рукой в камеру и продолжил:
— Можно заночевать и слушать, как вампирэсса на холодильник в атаку ночную идёт. Зеркало висит на стене внизу, чтобы смотрела на себя, когда спускается. Совесть пробуждать. Ну и само зеркало у нас говорящее… — тут стример подошёл к зеркалу, протянул кулак. — Привет, чё как?
— Всё путём! — ответило зеркало и изобразило ответную пятюню.
Довольный демонёнок прикоснулся к поверхности ладошкой и вновь поднялся по ступенькам наверх.
— А вот и сама Блоди на террасе занимается с обручем. Вампирэсса наша, семейная. Из тех времён, когда у вилки два зубчика было. Помните старое-доброе Средневековье? Это к ней.
После этого заявления на канал тут же подписалось два человека. «Продажа ковров в Бабкино» и «Мужичок на денёк».
— Это моя мамка. Хештег вампир, — бодро заявил демонёнок в камеру уже не для себя одного, но для них тоже. — Террасы, как вы понимаете, располагают всегда выше первого этажа. Это не банальный балкон закрытый, а открытое пространство без крыши и стен. Только перегородки вот установлены, чтобы Маре было где висеть головой вниз. Ну, падает порой, когда ветрено. Что поделать?
Мара помахала в камеру, довольная вниманием.
— Надо же ребёнку развиваться, — продолжил стример. — Свобода воли, всё такое. Родители на неё сильно не давят. А знаете, почему? А? Рассыпается! Ха! Хештег сеструха-как-проклятье или сеструха-проклятье?
Даймон поправил очки и добавил бодро:
— Да бесполезно на неё физически воздействовать. Она пыткам только радуется как щекотке.
После этого заявления пришло ещё четыре подписчика, а один с ником «Хватит это терпеть, давайте терпеть другое», тут же написал: «что за треш?»
Даймон, обрадованный и вдохновлённый вниманием, продолжил вещать:
— Террасы обычно над гаражом делают на первом этаже или над комнатой. Наша вот над гаражом. Там у отца хранится всякий хлам, вроде внедорожника. Признаюсь честно — напел. Ну, значит, накричал в рифму. И немного наорал мелодично. Но джип ему нужен. На нём батя на рыбалку с соседским котом ездит. Леонидом. Хештег мяучий друг-оборотень! Йо-йо-йо! А так у нас рабочая машина есть. Майки. Наш старый грузовичок.
Даймон снова помахал, набрал побольше воздуха в грудь:
— Но в гараж мы ещё спустимся. А свой «живой хлам» вроде уликов и пчёл отец хранит в цокольном этаже, с отдельным входом с улицы. Омшаник там. Такая штука для пчёл. Ну, зимовка для тех, кто жужжит. Любите пчёл? У них если какая суета, так сразу в атаку бросаются и себе харакири делают. Одноразовые друзья выходит! Поэтому зимуют рядом с лопатами и прочим садовым инвентарём, чтобы все в саду не полегли.
В качестве ответа один из подписчиков ушёл, солидарный с пчёлами. Или не любил лопаты, а семеро присоединились, включая «Ремонт балконов недорого» и «Моя жизнь — мои правила».