В ту ночь, когда была убита Лив, Патрик находился на дежурстве — впрочем, что это дает? Может ли она верить его словам? Тайно встречаясь с Лив, он тоже говорил, что идет на работу, хотя на самом деле отправлялся на романтическое свидание.
Теперь она видела, как он выходит из дома. Плечи его ссутулились. Он шел как побитый. За большим погонишься — малое потеряешь. Шведские пословицы очаровали ее с самого начала.
Патрику велели сесть на заднее сиденье полицейской машины. Александра смотрела ей вслед, когда она выехала на улицу и исчезла за поворотом.
Ее тоже заберут для допроса — это всего лишь вопрос времени. Как он мог поставить ее в подобную ситуацию? От одной мысли об этом ее охватывал гнев. Она изо всех сил старалась не давать волю горечи, но это оказалось трудно. Чертовски трудно. Закрывать глаза на некоторые вещи уже не представлялось возможным. Дело зашло слишком далеко.
Еще до того, как свекровь появилась рядом с ней, Александра уже знала о ее приходе. Всю жизнь Эва пользовалась одними и теми же духами. Это был тяжелый аромат, смешанный не то с пылью, не то со средством от моли. Так пахло в усадьбе Бусэнген. Удушливый запах, забивавший дыхательные пути.
— Он не всю жизнь будет тебя содержать.
— А, вот о чем ты думаешь? Мне кажется, у нас есть сейчас более серьезный повод для тревоги, чем то, зарабатываю я деньги или нет.
Александра продолжала смотреть в окно, не удостоив свекровь даже взглядом.
— Беспокоиться не стоит, я его прикрою.
Словно бы она прочла ее мысли.
Теперь Александра повернулась к свекрови, сосредоточилась на ее морщинистом лице.
— Но ведь ты не можешь дать ему алиби?
— А что, у меня есть выбор? Вы, женщины, все испортили с самого начала. Все время приходится убирать за вами — этот порочный круг повторяется у меня на глазах. Надеюсь, что после всего этого вы переедете в Бусэнген, и там мы заживем спокойно.
— Ноги моей больше не будет в Бусэнгене.
Сколько раз она пыталась рассказать Патрику, как ведет себя с ней его мать. Ей хотелось привести примеры ее стервозного поведения, но это было так сложно передать на словах. Больше всего ранили очень тонкие намеки. Казалось, Эва сознательно выбрала такую стратегию — подкладывать ей крошечные порции яда, незаметные для окружения, но вместе составляющие смертельную дозу. В мелких комментариях содержалась убойная сила. Но Патрик не желал ничего слышать. Каждый раз он находил объяснения в столкновении культур, в языковых недоразумениях. То есть — это Александра что-то неправильно поняла. Иногда он говорил, что его мама просто немного прямолинейна. Однако Эва вовсе не отличалась прямолинейностью. Это была хитрая женщина, тщательно взвешивающая каждое слово, располагавшая каждую фразу, как шахматы на доске, — и все ее ходы постепенно вели к победе.
Как часто Александра решала промолчать, проглотить обиду. Однако после нескольких дней общения ей становилось сложно сдерживать клокотавшие внутри чувства. Эмоции хлестали через край, не поддаваясь контролю. Каждый раз, когда такое случалось, ей потом становилось тяжело на душе, и она раскаивалась, ругая себя за то, что опять не сдержалась.
— А кто прикроет тебя? — прошептала Александра, когда Эва вышла из комнаты.
Эллен, 15:30
Заехав на заправку в Стентуне, Эллен припарковала машину возле одной из колонок. Прежде чем выйти из машины и залить бензин, она позвонила Кароле, которая сняла трубку после первого же звонка. Эллен поблагодарила за вчерашнее мороженое, спросила ее о самочувствии и продолжила обмен вежливостями. Карола ответила, что чувствует себя гораздо лучше. Эллен начинало казаться, что они слишком сблизились: ее напрягал тот факт, что нужно задавать посторонние вопросы, прежде чем перейти к делу. Наверное, прав Андреас — она не родилась быть сестрой. В конце концов Карола подтвердила, что полиция забирала Патрика на допрос.
— И что?
— Только между нами: за ним установили наружное наблюдение.
— Стало быть, у вас недостаточно улик, чтобы предъявить ему обвинение?
— Его машина несколько раз была зафиксирована камерами в ночь убийства.
«И тем не менее этого недостаточно?»
— Что из этого я могу опубликовать?
— Что один человек был допрошен — думаю, ты знаешь, как это лучше подать.
— Могу я назвать имя Патрика Бусэнгена?
— Нет.
— Ты можешь подтвердить, что вы обнаружили отца ребенка?
— Да.
— Что будет с остальными его женщинами?
— На этот вопрос я пока не могу ответить, но мы проверяем всю его семью.
— У Ханны кольцо Лив. Или такое же. Есть ли у вас комментарии по поводу этого?
— О нет, в нынешней ситуации — нет.
«Видимо, это для них новая информация», — подумала Эллен и продолжила:
— Я пытаюсь восстановить хронологию событий. Можно ли выяснить, когда произошло изнасилование? И откуда вам известно, что это было именно изнасилование? Ведь вполне вероятно, что они занимались сексом в тот день несколькими часами ранее.
— Она подверглась сексуальному насилию.
Затем Карола рассказала, что телефон, обнаруженный Алисой в ящике с песком и потенциальное оружие убийства, найденное на поле, отправлены на анализ в Национальный центр криминалистической экспертизы в Линчёпинге.
— Но если преступник почему-то решил спрятать телефон именно в ящике с песком у школы — разве это не зарегистрировано школьными камерами видеонаблюдения?
Эллен показалось, что Карола вздохнула.
— Да-да, ты совершенно права, однако в записях, сделанных в ночь убийства, ничего обнаружить не удалось, а после того, как полиция изъяла эти записи, директор не включал камеры. Похоже, правду мы никогда не узнаем, если только не появится свидетель, который все видел.
Они поговорили еще, прежде чем положить трубку. Эллен отправила в редакцию электронное сообщение, в котором кратко пересказала новую информацию. Затем позвонила Джимми, но тот не ответил.
Эллен не понимала его. Даже если он не в состоянии поддерживать с ней отношения, мог бы, по крайней мере, ответить, учитывая, что произошло между ними утром. Ей не следовало ему звонить. Но уже через несколько минут она позвонила еще раз. Ответа снова не было. Единственное, что она могла предположить, — он сейчас с семьей. Стоило ей представить себе эту картинку, как в груди кольнула ревность.
Жара буквально обрушилась на нее, когда она вышла из машины.
В телефоне звякнуло. Это был ответ от мисс Марпл, который Эллен быстро просмотрела. Мисс Марпл писала, что вместе с Интернетом они проверили активность Лив Линд в социальных сетях и нашли несколько неприятных комментариев. Интернет отследил их и заподозрил, что их выкладывала Беа под вымышленными именами. На Беа также обрушились гнусные комментарии в связи с ситуацией в ее семье — типа «Твой папаша спит и с тобой тоже».
Эллен ответила им обоим: «Писала ли она СиА? Мне важно знать!»
Вставив пистолет в бензобак, она вдохнула запах топлива и подумала, что поведению Беа наверняка есть немало причин. Нелегко было расти в такой семье — то, что отец пожелал завести себе несколько жен, воспринималось как предательство по отношению к ней и ее маме.
Когда бак заполнился, она вошла в магазин. Мало того, что вся заправка была завалена рождественскими украшениями — сегодня в колонках к тому же играла рождественская музыка. Эллен подошла к пожилому мужчине за кассой.
— Нет ли у вас черно-белых санта-клаусов?
— Черно-белых? Нет. А такие существуют?
— Не знаю, но я давно их ищу. У меня дома они прекрасно вписались бы в интерьер.
— Зато у меня есть много других сант.
— Да, я заметила.
— Бензин, третья колонка. Больше ничего? Булочку, например? Они, конечно, не прямо из печки, но привезли их совсем недавно.
Тут Эллен обратила внимание, что он сам похож на Санта-Клауса.
— Во сколько вы закрываетесь по вечерам?
— Около полуночи. На самом деле всегда по-разному — в зависимости от количества клиентов.
Перегнувшись через прилавок, он заговорил совсем тихо, хотя они были одни в магазинчике:
— Она была здесь, заправлялась перед самым закрытием в воскресенье, хотя мне, наверное, нельзя тебе это рассказывать. Я сам не понял, что это она, пока полиция не просмотрела видеозаписи.
Он указал на камеру, висевшую над кассой.
— Она заправилась и купила коробку шоколадных конфет.
«Наверное, собиралась подарить Ханне?» — подумала Эллен и задалась вопросом, почему ей об этом не сообщили. Впрочем, она понимала, что Карола не может рассказывать ей все. Мысленно Эллен проклинала себя, что не зашла на заправку раньше. С другой стороны, эта информация мало что давала: то, что Лив побывала в Стентуне, не было для нее новостью.
— Она была одна в машине?
— Да.
— Вы заметили что-нибудь еще?
— К сожалению, нет. Сразу после этого я закрылся. Кроме полицейского в штатском, который ненадолго остановился чуть в стороне. Это было уже после закрытия — я заметил машину, когда вышел, чтобы собрать мангалы и надувные игрушки.
— Как вы определили, что это полицейская машина? Вы не запомнили номер?
— Нет, но я прекрасно знаю эти машины. У этого была скрытая мигалка.
— А как вы это поняли?
— Она на мгновение сверкнула. Даже не знаю — может, он включил ее по ошибке или что-то произошло. Но ничего странного в этом нет — к нам в деревню часто стали наведываться полицейские с тех пор, как здесь начала орудовать шайка подростков.
— У вас возникали с ними проблемы?
— У меня? Нет. Дети любят Рождество.
Эллен улыбнулась. Расплатившись, она поблагодарила его за информацию и вернулась к машине.
Выехав на трассу 52, она вскоре заметила черный джип, висевший у нее на хвосте. Она уже и так превысила скорость, поэтому ее раздражала необходимость с кем-то соревноваться.
— Ну давай, обгоняй! — громко сказала она вслух.
А вдруг это человек, который чего-то от нее хочет? У следующего съезда она быстро свернула на боковую дорогу и остановилась чуть в стороне. Черная машина проехала мимо. Тогда Эллен развернулась и снова выехала на трассу. Тут она увидела, что джип несется ей навстречу. Солнце слепило глаза, и Эллен не смогла разглядеть, кто за рулем. «Что такое?» — подумала она, когда джип остановился прямо перед ней. Эллен пришлось резко затормозить — она вскинула руку, защищая лицо.