Оба полицейских уставились на нее, и она не знала, на кого из них смотреть. Она нервничала, чувствуя себя, как на витрине. Казалось, они анализируют каждое ее движение, особенно Бёрье. Невозможно было не заметить, что он буквально раздевает ее глазами.
Она поправила шелковую блузку.
— Помню. Я сделала овощной салат с брынзой. Мы пили воду с лимоном, а потом кофе. Я все сфотографировала.
Она поднялась, чтобы принести телефон.
— Могу показать. У меня есть аккаунт в «Инстаграме», где я выкладываю то, от чего улучшается настроение.
Она словно старалась как-то разрядить обстановку.
— Сама я смотрю только фото садов, — добавила она. Поискав в телефоне, Александра нашла снимки того обеда. Показала дисплей полицейским, которые что-то отметили в своих записях.
— Выглядит замечательно.
Она осторожно положила телефон на стол и посмотрела на заставку — это была фотография их семьи.
— Это моя семья. На выпускном. Марта получила диплом за отличную успеваемость.
Они едва взглянули на фотографию, и Александра повернула телефон экраном вниз.
Стоит ли предложить им кофе? На самом деле больше всего ей хочется, чтобы все как можно скорее закончилось и они ушли — после этого она пойдет и встанет под душ.
Патрик все еще не вернулся с допроса. Ей не хотелось об этом думать, но неужели они и вправду могли его задержать? Спросить об этом она не решалась. Может быть, сами намекнут. Или все как раз наоборот. Она не знала, как себя вести.
— В тот день не произошло ничего необычного?
— Нет, насколько я помню.
— Что было? Расскажите, пожалуйста.
Она на минутку задумалась.
— В тот день Патрик уехал на работу чуть раньше и увез с собой свекровь. Они предполагали поужинать вместе в Стокгольме, прежде чем он пойдет на дежурство.
Изо всех сил она старалась скрыть свой польский акцент и ни словом не упомянула о Лив.
— В каком часу они уехали?
— Точно не помню, но, кажется, от четырех до пяти.
— Вы разговаривали с Патриком в тот вечер?
— Да, около одиннадцати он позвонил и сказал, что попытается немного поспать. Когда дежуришь, неизвестно заранее, какая выпадет ночь — может быть, не удастся даже прилечь.
Александра посмотрела в окно, опасаясь, что кто-нибудь из соседей увидит перед их домом полицейскую машину. Она попыталась убедить себя, что в середине дня все на работе.
— Вы знакомы с Лив Линд?
Они выложили на стол фотографию.
— Нет, то есть, да.
Александра бросила быстрый взгляд на снимок, однако успела разглядеть радостное лицо Лив и почувствовала, как на нее одновременно нахлынули и грусть, и гнев. Она кивнула и отвела глаза.
— Ужасно, что ее убили, — добавила она, надеясь, что это прозвучало искренне.
— Вы не могли бы рассказать о ваших взаимоотношениях?
— У нас с ней не было никаких взаимоотношений. Это у моего мужа были с ней отношения.
Что эти полицейские думают о ней?
— Но вы с ней встречались?
— Да.
— Когда вы познакомились?
— В прошлую пятницу.
— Не могли бы вы рассказать поподробнее?
Что ей следует сказать?
— Она была у нас в гостях на ужине, как друг, если можно так сказать.
Александра внутренне запаниковала. Что именно она может рассказать? Почему они не сговорились заранее?
— Как ее вам представили? Как новую девушку вашего мужа? Он намеревался вас бросить?
Александра не ответила.
— Нам известно, что у вас полиаморные отношения, так что можете рассказать все, как есть.
Эти слова произнес отвратительный тип Бёрье — увы, она могла себе представить, какие картины рисовались в его мозгу. Трудно было не заметить, как у него блестят глаза.
— Понимаю, это может звучать странно, однако мы выбрали такой стиль жизни.
Она расправила юбку и сжала руки так крепко, что вены на руках набухли и посинели.
— Какой именно?
— У моего мужа есть параллельно и другие отношения, но это не противозаконно. Он женат только на мне. Я его жена.
Они не имеют права ее осуждать. Она ощутила легкий приступ тошноты.
— Его главная семья — это мы, живущие в этом доме, ну, а еще…
Она заметила, что полицейские заерзали. Казалось, что стены начали трескаться и с них посыпалась штукатурка.
— Раньше вы были знакомы с Лив?
— Нет.
— Расскажите, пожалуйста, о событиях прошлой пятницы.
— Даже не знаю, что сказать. На ужин у нас было жаркое из телятины и картофель в ореховом соусе. Патрик предупредил нас за несколько дней, что собирается что-то рассказать.
— Но вы не знали, что именно?
— Нет, он просто привел ее к ужину.
Она бросила взгляд на фотографию Лив, лежавшую на столе.
— Какие чувства это у вас вызвало?
— Хорошие. С ней приятно было познакомиться. Она была беременна, и дети обрадовались, что у них будет маленький братик или сестричка.
— Все одинаково обрадовались?
— Да. Очень. Новые маленькие деточки — это же так здорово.
Полицейские чуть слышно обменялись комментариями — очевидно, ей не удалось быть достаточно убедительной.
— У вас две дочери?
— Да.
Они назвали их имена и возраст.
— Но у вашего мужа есть еще дети?
— Да, Карл и Алиса.
— Матерью которых является Ханна Андерссон. А теперь намечался еще один ребенок. Должно быть, это непросто. Вы не испытывали ревности?
— Нет, с какой стати? Патрик любит меня. В этом я никогда не сомневалась.
— Это понятно. Но все-таки?
— Нет, — ответила она и устремила взгляд сначала на одного, потом на другого полицейского. — Что за намеки?
— Мы просто задаем вопросы, которые должны задать. Как вы распределяете время с вашим мужем?
— Не понимаю, какое это может иметь отношение к делу.
— Пожалуйста, отвечайте на вопросы.
Александра фыркнула.
— Неделю он со мной, неделю с ней — примерно так. А по пятницам мы ужинаем все вместе — как любая другая семья. Вам нет нужды нас осуждать.
Она все же не сдержалась.
— А мы и не осуждаем, поверьте, мы много всякого видим на этой работе. Каждый имеет право жить, как ему нравится, и если вы счастливы при таком раскладе, то мы за вас только рады, правда?
Бёрье Сван повернулся к коллеге.
— Да, это точно. Пока вы все не переженитесь. Почему вы не обратились в полицию, когда узнали, что Лив убита? Вы скрыли важную информацию и осложнили нашу работу. Вам известно, что это противозаконно?
— Простите, я просто подумала, что мы ничем не сможем помочь. Я общалась с ней всего один раз — просто не поняла, что мне нужно связаться с вами.
— Не знаю, осознаете ли вы серьезность ситуации. Убита женщина — к тому же беременная женщина, которая ждала ребенка от вашего мужа. Вы должны были немедленно связаться с нами.
Александра кивнула, с трудом сдерживая слезы.
— Расскажите, что еще произошло в тот день. Что вы делали, когда Патрик уехал на работу?
— Забрала Марту от подружки. Мы поужинали.
— Что вы ели?
— Кажется, мясную запеканку с картошкой.
— Когда вернулся Патрик?
— На следующий день.
— В каком он был настроении?
— Разумеется, он был потрясен. Как и все мы.
— Где находилась Беатрис?
— Почему вы об этом спрашиваете? Она была дома со мной. Делала уроки, пока я прибирала со стола, а Марта играла с распылителем на газоне. Потом они приняли душ, младшую девочку я уложила около восьми. Беа долго не ложилась, но она была в своей комнате.
Неужели им известно, что Беа не ночевала дома?
— Вы провели дома весь вечер?
— Да.
— В котором часу вернулась ваша свекровь?
— Часов в десять-одиннадцать, не помню точно. Помню только, что было довольно поздно.
— Вы видели, как Лив высаживала ее из машины?
Она поколебалась, прежде чем ответить.
— Нет, но я знала, что она должна была подвезти ее, поскольку они условились об этом заранее. Затем Лив поехала к Ханне, чтобы забрать вещи для своего ребенка.
Александра машинально положила ладонь на живот.
— Какие у вас отношения с мужем?
— Прекрасные. Мы любим друг друга и счастливы.
— Как у вас с половой жизнью?
— Что, простите?
Они смотрели на нее, ожидая ответа. Что дальше? Они устроят ей личный досмотр, разденут догола?
— Хорошо, нормально.
Она старалась говорить спокойно, избегая смотреть в глаза Бёрье.
— У Патрика есть другие сексуальные отклонения, помимо того, что у него несколько женщин?
— Это не имеет никакого отношения к сексу. Хорошо бы вы немного почитали по этому вопросу. Он совершенно нормален. И я тоже!
— Успокойтесь, мы задаем стандартные вопросы. Не надо принимать это на свой счет. Какие у вас отношения с его подругами, если можно так выразиться?
В ответ она пожала плечами.
— Мы с Ханной как родственницы — не то чтобы близкие подруги, но общаемся довольно часто. Обычно речь идет о детях.
Александра пыталась разобрать, какие заметки сделал в своем блокноте полицейский, но тот прикрывал их рукой.
— В каком настроении был Патрик в последнюю неделю?
Они говорили строго по делу, не проявляя ни малейшего сочувствия. На их лицах ничего невозможно было прочесть. Какая картина у них сложилась?
Александра вытерла размазавшуюся тушь и попыталась улыбнуться.
— Вел себя, как обычно — но, разумеется, был подавлен. Как и мы все. Когда один из членов семьи умер — тем более, убит. Это как угроза всем нам.
— В каком смысле?
— Возможно, это совершил человек, которому не нравится наш образ жизни. Не знаю.
Как же ей хотелось, чтобы они поскорее закончили разговор: вдруг появится Беа, и они захотят допросить и ее тоже?
— Он ходил на работу, как обычно?
— Да. Работать все равно приходится.
Наклонившись вперед, Бёрье уперся локтями в стол и произнес:
— Нам стало известно, что в ту ночь ваш муж не был на работе. Вы знаете, где он мог быть и зачем солгал вам?