Падать все-таки предстояло с порядочной высоты. Дома это была бы верная смерть. И потом… А что будет, если стекло разобьется?
Он так и спросил:
– А что, если стекло разобьется?
– Не разобьется, – ответил чей-то голос.
Этот голос не принадлежал Сьюзи!
Артур так энергично дернул головой, чтобы обернуться и увидеть, кто же там заговорил, что едва не растянул мышцы шеи. Естественно, крылья тут же в тысяча первый раз приложили его о потолок.
Сьюзи что-то кричала, но Артур не мог разобрать, что именно. Слегка оглушенный очередным ударом, он все пытался вывернуть шею и посмотреть на незнакомца.
Когда ему это удалось, он обнаружил на незапятнанной поверхности светящегося потолка нечто вроде мохнатого шара величиной с человеческую голову. Этот шар можно было бы посчитать простым сгустком сажи, вот только ветер здесь дул слишком сильный, чтобы обычная сажа смогла удержаться. А кроме того, шар обладал парой глубоко посаженных серебряных глаз чуть побольше серебрёных орешков, какими иногда украшают торты. Глаза были живые, они смотрели, и Артур встретил их взгляд.
Чуть пониже глаз имелся рот. И тоже блестел серебром. Были это зубы или поверхность горла, Артур не рассмотрел.
– Пустотник! – воскликнула Сьюзи и попыталась вытащить из-за пояса медную трубу, упираясь другой рукой в потолок.
Первый же взмах крыльев объяснил ей всю безнадежность этой затеи.
– И вовсе никакой я не пустотник! – возмутилось существо. – Я могу вам помочь!
– Я тебе самому щас так помогу… – пробормотала Сьюзи.
Упираясь локтями, она силилась что-то вытащить из кармана передника. Вероятно, нашаривала там нож.
Артур не знал, что она задумала, но мохнатый черный шар возбудил его любопытство.
– Сьюзи, подожди! – Он подгадал мгновение, когда крылья изготавливались для броска вверх, и обратился к существу: – Ладно, если ты не пустотник, то кто?
Черный шар быстро заговорил, явно снедаемый нетерпением поведать Артуру историю своей жизни. По ходу рассказа он несколько развернулся, превратившись из ровного шара в подобие волосатой черной улитки.
– Девять с лишним тысяч лет назад я была одной из бровей Мрачного Вторника. Потом меня сорвал с его лица взрыв Пустоты – это произошло в одном из самых первых забоев будущей Ямы, во тьме. Меня так и не нашли, так что столетиями я лежала, всеми забытая, рядом с залежами Пустоты. Все это время эманации Пустоты воздействовали на меня, так что постепенно я стала живым, мыслящим существом. Я не Житель, созданный Зодчей, но и не пустотник, вылезший из Пустоты. Настоящие пустотники меня презирают, а Жители Дома – боятся. И те и другие стараются меня убить, дай только случай!
Сьюзи и Артур переглянулись. Потом заново присмотрелись к меховой улитке. В общем-то, она действительно здорово походила на разросшуюся и ожившую бровь. Этакий длинный волосатый червяк, обросший хлопьями сажи. Под их пристальными взглядами существо слегка попятилось. Двигалось оно, извиваясь и, кажется, пользуясь присосками.
– Я по-прежнему связана с Мрачным Вторником, – объявила улитка. – Мне отчасти знаком образ его мыслей, его тайны…
– Нет, и в самом деле смахивает на здоровенную бровь, – неуверенно проговорила Сьюзи. – А чудес рядом с залежами Пустоты каких только не бывает…
– А что ты делаешь тут, наверху? – поинтересовался Артур.
Хорошо было бы воспользоваться Атласом и разузнать поподробнее про эту бровь, гуляющую сама по себе. К сожалению, сделать это не представлялось возможным.
– Я пыталась забраться в Башню-Сокровищницу, – ответило мохнатое создание. – Я нуждаюсь в близости сокровищ. Хочу ощущать тяжесть золота, хочу окунуться в отраженное сияние картин, обвивать статуи… Если я когда-нибудь туда попаду, то по своей воле уже не выйду наружу. Мне больше ничего от жизни не надо – попасть в Башню, и все!
Артур спросил:
– Но если ты сама не можешь этого сделать, как ты нам-то помогать собираешься?
– Я не могу попасть туда самостоятельно, – был ответ. – И все же я могу помочь вам, чтобы вы потом помогли мне. Например, у меня есть алмаз, чтобы разрезать стекло.
– Покажи, если не врешь, – потребовала Сьюзи.
Существо принялось извиваться, издавая не слишком приятные чмокающие звуки, а потом разинуло рот, причем существенно шире, чем Артуру казалось возможным. Медленно высунулся черный, липкий на вид язык. Его кончик был свернут кольцом, и в этом кольце покоился алмаз величиной с Артуров ноготь на большом пальце. Он лучился и сверкал в ярком свете, падавшем с потолка.
– И где ж ты его раздобыло… раздобыла? – поинтересовалась Сьюзи.
– Я йойо сбеба… – начала было отвечать бровь, но с высунутым языком говорить было очень уж неудобно, так что она его спрятала и продолжила: – Я его сделала из Пустоты. Я же вам говорила, мне ведомы многие познания Мрачного. Мне также присуще немало его способностей. Увы, мой язык недостаточно силен, чтобы держать алмаз и резать им стекло. Для этого требуется человеческая рука!
– А как тебя звать? – спросил Артур. Меховой шар не сразу ответил, и он изменил вопрос: – Как ты себя называешь?
– Ну… Наверное, вы можете звать меня… Сажей, – проговорило создание. – Ну да, пожалуй, я – Сажа. Я в ней, можно сказать, жила, ею дышала, а уж сколько я ее съела… Самое подходящее имя!
– Ела? – переспросила Сьюзи. – Сажу? А зачем ее есть-то?
– От скуки, – был ответ. – Надсмотрщики в меня палят из паровых ружей, если я пытаюсь подобраться поближе. Пустотники сами бы с удовольствием меня слопали. И в Башню-Сокровищницу, хоть тресни, не попасть… Чем же прикажете заняться, как не ползать по стенам и потолку здешнего царства да не поедать копоть и сажу?
– Если мы станем помогать тебе забраться в Башню, – сказал Артур, – придется тебе сначала поклясться, что станешь всячески помогать нам против Мрачного Вторника!
– С удовольствием! – воскликнула Сажа.
И от восторга она даже подпрыгнула на потолке, насколько это было возможно, вверх тормашками. Артур тут же пожалел о том, что до такой степени обрадовал новую знакомую. Он увидел брюхо Сажи, усеянное, точно щупальца осьминога, множеством жутковатого вида присосок. Так вот что так чмокало, когда она передвигалась по потолку!
– Может, она и не врет о своем происхождении, но все равно – пустотник есть пустотник, – шепнула Сьюзи, подобравшись как можно ближе к Артуру, чтобы можно было посекретничать. – Умный пустотник – самый опасный. Однако алмаз нам бы здорово пригодился…
– А мне до смерти надоело висеть вниз башкой и колотиться об этот поганый потолок, – тоже шепотом ответил Артур. – Давай примем ее помощь, хотя бы пока!
Сьюзи неохотно кивнула.
– Мы принимаем твое предложение, – сказал Саже Артур.
– Прекрасно! Замечательно! – захлебнулась бывшая бровь. – Какое удовольствие с вами работать… э-э… незнакомцы.
– Меня зовут Артур, – назвался мальчик, постаравшись опередить Сьюзи, пока она не представила его как Понедельника и Хозяина Нижнего Дома. – А это Сьюзи!
– И вы хотите стибрить что-то по мелочи из Башни-Сокровищницы? – поинтересовалась Сажа.
Ее голос прозвучал несколько обеспокоенно. Она явно приняла новых знакомых за воришек.
– Мы собираемся не красть, а, наоборот, вернуть краденое! – с возмущением отрезала Сьюзи. – Нечто такое, что следовало вернуть законному владельцу еще десять тысяч…
– Сьюзи! – вмешался Артур.
Еще не хватало, чтобы Сажа узнала слишком много. Если это существо в самом деле было связано с Мрачным Вторником какими-то таинственными узами, кто поручится, что эта связь не была двусторонней?
Однако остановить Сьюзи оказалось не так-то легко.
– Мы, как бы это выразиться, с претензией явились, – сказала она. – Артур лишь хочет забрать то, что ему по всем понятиям и так давно следовало бы…
– Сьюзи! Ты сама-то липкое заклинание не забыла?
– О-о, у вас липкие напальчники? – восхитилась Сажа, устремляя взгляд серебряных глаз на руки Артура. – Великолепная работа. Конечно, не изделие самого Мрачного, но одного из его лучших мастеров – уж точно!
– «Ночь ли, день ли – прилипай, на минуту приставай, вправо, влево, не зевай», – забормотала Сьюзи, удерживаясь на локтях и обращаясь к своим пальцам.
Заслышав волшебные слова, куколки-лягушки задвигались и запищали, а потом налились мутно-зеленым светом.
Переждав очередной удар крыльев, Сьюзи хлопнула обеими ладонями по потолку. Одна рука приклеилась большим пальцем и еще двумя. Не теряя времени, девочка свободной рукой схватила оба шнурка, свисавшие по сторонам шеи, – и дернула. Хрустнули восковые печати, и оба крыла мигом разлетелись облачком конфетти. Порыв ветра немедленно унес его прочь.
Сьюзи повернулась к Артуру, вися на одной руке, и улыбнулась ему. Оба глаза у нее были подбиты, на подбородке красовался синяк – видно, крылья и ее исправно прикладывали о потолок.
– Какое облегчение! – сказала она. – Короче, секунд через сорок я ухну, так что, Сажа, золотко, прыгай прямо сейчас да постарайся, как шлепнешься на пирамиду, отползти подальше!
И – видимо, в порядке убедительного аргумента – вытащила из-за пояса кусок медной трубы.
Сажу не понадобилось подгонять. Раздался треск, словно расстегивалась большущая липучка, и мохнатый шар полетел вниз. Ветер слегка отнес ее в сторону, и она приземлилась на восточную грань пирамиды футах в тридцати ниже вершины.
– Удачи, Артур, – сказала Сьюзи и быстро сунула трубу обратно за пояс, высвобождая вторую руку. – По-моему, тебе надо бы…
И тут напальчники на ее правой руке перестали двигаться и пищать. А также и прилипать к потолку.
На глазах у Артура Сьюзи камнем полетела вниз. Он думал, что не выдержит мгновения, когда она ударится о стекло, но, однако, девочка приземлилась на ноги, спружинила, покатилась… Еще несколько секунд – и она хлопнула по стеклу левой, липкой рукой, останавливая падение.
Чуть-чуть полежав неподвижно, Сьюзи перевернулась на спину и помахала Артуру, что-то крича. Что именно – он не мог разобрать за шумом ветра и хлопаньем своих крыльев.