– Охраны нет, – крикнула спереди Сажа. Она как раз остановилась перед дверью, ничем не отличавшейся от всех прочих. – Мрачный Вторник лишь самолично входит сюда и никого с собой не берет. В Сокровищницу даже Модулям хода нет. Но я-то наконец попала туда, где мое законное место! Я здесь, среди прекрасных сокровищ!
Артур и Сьюзи невольно поморщились, отступая прочь: изо рта Сажи сочилась густая прозрачная слюна и капала вниз сквозь сетчатые мостки.
– В этой камере заперто Волеизъявление? – спросил Артур.
Ему показалось, что просто взять и засадить Волеизъявление под замок как-то не в духе такого типа, как Мрачный Вторник. Пусть даже только он сам да вот еще его бывшая бровь знают, в какой из пяти тысяч комнат искать.
– Там, внутри, находится путь к Волеизъявлению, – продолжая пускать слюни, ответила Сажа. – А теперь мы с вами расстанемся. Меня ждут иные, более съедобные сокровища!
Сьюзи ринулась вперед, занося обломок трубы, но Сажа оказалась проворней. Она прыгнула назад и вниз, прямо через перила. Артур и Сьюзи перегнулись посмотреть, что с нею сталось… Сажа висела на мостках несколькими этажами ниже, прицепившись к ним сбоку. Вот раздалось громкое чмоканье, и Сажа уползла под мостки, скрывшись из виду.
– Мы не скоро по ней соскучимся, – проговорил Артур.
– Если только она привела нас к нужной двери, – заметила Сьюзи.
Она осмотрела дверь, потом попыталась сдвинуть засов – железный, толщиной в дюйм. Тот не пошевелился даже тогда, когда она ухватилась за него двумя руками, а ногами уперлась в дверной косяк.
– То ли застрял, то ли магически заперт, – вынесла вердикт девочка. – И даже замка нет, чтобы в нем покопаться.
Артур тоже осмотрел засов. Тот вообще выглядел приваренным в запертом положении. Толстые полосы металла соединяли сам засов и проушины. Артур потрогал его рукой, и руку охватил внезапный жар. На пол полетели хлопья ржавчины, засов брякнул, и Артур легко вытащил его.
Сьюзи восхищенно присвистнула.
– Классно, – сказала она. – Вот бы мне так с кладовкой, где Первоначальница держит печенье…
Артур толкнул дверь и шагнул через порог.
Глава 14
Он оказался в комнате, которая, как многие здешние помещения, внутри оказалась существенно больше, чем можно было предположить извне. Перед ним был не крохотный тюремно-камерный закуток, вроде бы предполагаемый размерами двери и простенком, а просторная комната размером с гостиную в доме у Артура. В том самом доме, который его семье предстояло потерять, если он, Артур, не сумеет остановить Модулей.
Впрочем, помимо размеров, между двумя помещениями было мало общего. Для начала здешняя выглядела не комнатой, а скорее корабельной каютой. Кирпичные стены тюрьмы-сокровищницы прятались под деревянной обшивкой. Доски были плотно проконопачены, и из швов местами сочилась смола. Пол и потолок также были деревянными, и все это слегка поскрипывало у Артура под ногами. А единственным источником света была лампа под потолком на цепи. Лампа раскачивалась, заставляя тени по углам колыхаться, вытягиваться и приседать.
В одном из углов виднелась опрятно застеленная койка, в другом – несколько бочонков и сундук. Однако бо́льшую часть комнаты занимал обширный стол из прекрасно отполированного дерева. И на этом столе теснились бутылки. Многие сотни самых разнообразных бутылок. Все они были аккуратно уложены на бок. Многие покоились на подставках из дерева или слоновой кости.
И каждая бутылка заключала в себе крохотный кораблик. Эти кораблики были так же разнообразны, как и сами бутылки, выдутые из стекла всевозможных цветов и оттенков, толстого и тонкого, заткнутые пробками, запечатанные воском и свинцом, закрытые съемными металлическими крышечками. Кораблики были одно-, двух- и трехмачтовые, а то и вовсе без мачт, но зато со множеством весел. Большие суда, требующие многосотенных экипажей, – и совсем крохотные, одноместные.
Артур подошел ближе. Лампа качнулась, пустив тени плясать по стенам. Вдруг в потемках у дальнего конца стола ярко разгорелся красный огонек. Артур так и замер, разглядев, что это светится курительная трубка в зубах у сидящего там человека.
Это был уже немолодой мужчина, седовласый, с седыми бакенбардами и усами. На подбородке у него топорщилась недельная щетина, которую пока нельзя было назвать настоящей бородой.
Мужчина был облачен в толстую, тяжелую синюю куртку с темными полосками на рукавах, там, где когда-то красовались четыре золотых шеврона. А вместо неизменных деревянных башмаков, этой традиционной обуви Дальних Пределов, на ногах у него были резиновые сапоги. Очень высокие сапоги – даже с подвернутыми голенищами они все равно оставались выше колен.
А глаза у него были ярко-голубые, глубоко посаженные, и взгляд – самый пронзительный, какой только бывает. Мужчина посмотрел Артуру в глаза, аккуратно опустил незатушенную трубку на подставочку, потом отложил перо, которое держал в руке, захлопнул крышку чернильницы, отодвинул большущую книгу, где что-то писал (переплет книги сверкал бронзой), и наколол на длинную металлическую спицу клочок бумаги, напоминающий старинную телеграмму. На спице уже красовались сотни таких же листков.
Закончив эту неспешную процедуру, мужчина поднялся во весь свой изрядный – шесть футов шесть дюймов – рост и вышел на свет.
– Это Дудочник!.. – завизжала Сьюзи и бухнулась на колени – то ли ее благоговение одолело, то ли просто голова закружилась.
А может, девочка хотела таким образом отвлечь грозного незнакомца. Артуру некогда было об этом гадать. Хорошо хоть, они не напоролись на самого Мрачного Вторника, как ему в первое мгновение показалось!
Однако радоваться ему пришлось недолго. Седовласый потянулся куда-то в потемки и выволок девятифутовый гарпун. Страшное оружие сияло и переливалось по всей длине, от неправдоподобно острого наконечника и до проушины на другом конце.
– О нет, девочка моя, я не Дудочник, – проворчал незнакомец. Голос у него был низкий и зычный. – Ты, наверное, спутала меня с моим меньшим братишкой… А теперь скажите-ка мне свои имена, прежде чем я выполню волю Мрачного Вторника и отправлю вас обоих в небытие!
– Небытие – это какая-то часть Дома, я полагаю? – спросил Артур.
Мужчина хмыкнул.
– В данном случае «отправить в небытие» означает «уничтожить», – пояснил он. – Правда, сам я человек добросердечный и никакого зла нас вас, Жителей, не держу. Мой дружок остро отточен, он легко рассечет клубки ваших судеб, так что все произойдет быстро.
Он любовно похлопал по рукояти гарпуна, и оружие засверкало еще ярче.
– Так что давайте свои имена, а то я нынче у Мрачного на бумажной должности состою, ну а в списках, сами понимаете, ошибкам быть не положено. Да только обшаривать стынущие тела в поисках имен, чтобы из матрикула их вычеркнуть, мне уж больно не по нутру… Ну? Говорите!
– Из матрикула? – снова переспросил Артур. – Вы имеете в виду список подневольных работников?
– Вот именно, парень, и мне пора за работу, так что валяйте выкладывайте имена. Или нам с моим дружком вас сперва легонько пощекотать?
Он поднял гарпун и отвел руку, готовя удар.
– Ну так я не подневольный работник, – сказал Артур, прилагая все усилия, чтобы не шарахнуться прочь. – Я – Хозяин Нижнего Дома. И я пришел сюда, чтобы забрать вторую часть Волеизъявления Зодчей!
Седовласый недоверчиво прищурился, но все же отставил гарпун и подошел вплотную к Артуру. Нависнув над мальчиком, незнакомец взял его за подбородок и вынудил задрать голову, так что их глаза встретились. При этом он играючи, даже не обернувшись, отмахнулся от медной трубы, которой Сьюзи собралась было его шандарахнуть, сгреб девочку за ворот и приподнял над полом.
– Говоришь, Хозяин Нижнего Дома?
– Да… да. Именно так! – слегка заикаясь, ответил Артур.
У Сьюзи уже начали синеть губы и закатываться глаза. Она не могла вырваться.
– Отпусти ее! – потребовал Артур.
И, дотянувшись, он попытался заставить незнакомца поставить Сьюзи на пол. Куда ему было тягаться с могучим обладателем гарпуна, рука мужчины даже не сдвинулась… Но вдруг ладонь Артура налилась жаром, хватка седовласого тотчас ослабла, и Сьюзи свалилась на пол.
– Так-так, – пробормотал незнакомец. – А ты, оказывается, не соврал!
И он протянул Артуру руку. Тот нерешительно взял ее, и они обменялись энергичными пожатиями.
– Зови меня… ну, скажем, капитаном Томом Шелвоком, – сказал седовласый. – Поскольку я – моряк, временно заштилевший у этого рабовладельца, Мрачного Вторника. А кто, Хозяин, эта юная леди?
– Меня можно звать просто Артуром, – сказал мальчик, помогая Сьюзи подняться.
Та одарила Тома свирепым взглядом и принялась растирать горло.
– Это Сьюзи Бирюза, Треть Понедельника, – представил ее Артур.
– Ну, извиняй, если маленько тебе шейку помял, – протягивая ей руку, прогудел Том. – Другое дело, что согласно приказу Мрачного Вторника нам с моим дружком полагалось бы из тебя решето сделать. «Всякий подневольный работник, переступивший сей порог, должен быть немедля убит», – сказал он мне. Вот так прямо и сказал. Но конечно, если другой День велит мне оставить тебя в живых, значит быть по сему. Том лучше подумает, пораскинет мозгами… И может, вообще ничего делать не станет!
Сьюзи без энтузиазма встряхнула его руку и предусмотрительно отступила подальше.
– А вы кто такой? – спросил Артур. – В смысле, вы Житель, или кто-то другой… или что-то другое?
– Я – сокровище, – отрекомендовался капитан Шелвок. – Одно из многих, которые прибарахлил Мрачный Вторник в местечке под названием Земля. Слышал когда-нибудь о таком мире?
– Слышал, – ответил Артур. – Я, в общем-то, сам оттуда. В смысле, я там живу, только мне пришлось стать Хозяином, но это длинная история, как-нибудь потом расскажу. А почему вы стали сокровищем?
– Потому, что я не смертный, не Житель и подавно не пустотник, – объяснил Том. – В точности как мой братишка Дудочник, с которым, я смотрю, мисс Бирюзе уже доводилось встречаться. Я один из сыновей Зодчей и Старика. Ну, вернее, не совсем так. Папаша зачал нас со смертными женщинами, но Зодчая вырастила нас в Доме, со всеми вытекающими последствиями. Когда Она посадила батю на цепь, мы потихоньку смылись во Второстепенные Царства. Я отправился на Землю и стал плавать по морю. Туда-сюда по морям-океанам, да… Я и узнал-то, что мама исчезла, только когда Мрачный Вторник сдернул меня с палубы моего корабля и засадил в эту дыру. Должен сказать, для этого ему потребовалась вся мощь Второго Ключа, да только и ее бы не хватило, будь я начеку и с моим гарпунишком в руке. Или, по совести говоря, если бы в тот день за обедом выхлебал меньше рому. Обычно-то я себе такого не позволял, всему виной та подлая птица, которую я по нечаянности застрелил накануне… Ну да что теперь гадать, если бы да кабы. Дело сделано: я сижу здесь, повязанный властью Второго Ключа, и могу путешествовать только по крохотным миркам, присутствующим вот в этих бутылках. И служу Мрачному Вторнику, прах его побери, точно какая-нибудь чернильная канцелярск