Комья послушно разлетелись, остался только один, размером примерно с футбольный мяч. Он проник в дыру и стал спускаться в руки к Артуру, и тот потянулся навстречу, изо всех сил гоня прочь мысль о том, что произойдет, если он не сумеет поймать «мяч» и тот угодит ему прямо в лицо.
Все обошлось: Артур уверенно поймал ком и, как только тот оказался у него в руках, без промедления взялся за работу. Он уже успел решить, что именно сотворит. При этом, как ни смешно, вдохновением его одарила работа Мрачного Вторника – некоторым косвенным образом.
Артур знал, что по части скульптуры или живописи он Вторнику в подметки не годится, и потому задумал нечто совершенно из другой области. Впрочем, как знать, сработает ли его план? Все зависит от того, какими критериями в своем судействе будет руководствоваться Том…
– Мой ксилофон, – тихо проговорил он, представляя себе во всех подробностях маленький инструмент. – Тот, что мама с папой подарили мне на шесть лет… потом папа без конца брал его у меня и сам на нем играл… Металлическая рама, брусочки деревянные… и еще два молоточка…
Мысленно сосредоточившись на зримом образе ксилофона, он одновременно пытался руками придать Пустоте соответствующую форму. Удавалось ему это или нет – он сам не взялся бы сказать. Он видел только, что ком Пустоты у него сиял и сверкал не хуже… ну, или ненамного хуже… чем под руками Мрачного Вторника. Улучив мгновение, он бросил косой взгляд вокруг. И увидел, что зрители прикрывают руками глаза.
«Но как понять, когда ксилофон будет готов? – в отчаянии задался он неразрешимым вопросом. – На все про все у меня примерно минута…»
Его пальцы дернулись без Артурова осознанного пожелания.
«Это что, знак от Ключа?»
Пальцы дернулись снова. Решив, что это нечто вроде подтверждения, Артур бережно опустил сияющий ком – то есть уже не ком – наземь и отступил прочь. Свет померк, и вот оно! – на траве лежал тот самый ксилофон. И при нем два молоточка.
– Все? – спросила Сьюзи.
Вместо ответа Артур неуклюже нагнулся и взял молоточки. Поглубже вдохнул (вот бы ему такую возможность, когда он последний раз садился за ксилофон!) – и, не теряя времени попусту, заиграл мелодию, над которой в свое время бился добрых два года. С восьми лет и почти до десяти. Это была, выражаясь высокопарным слогом, благодарственная песня Бобу и Эмили, приемным родителям Артура. Мелодия начиналась тихо, медленно и печально. А завершалась – громко и радостно.
Артур был весьма далек от мысли, что создал величайшую музыку всех времен и народов, но он сочинил ее САМ, и при этом ему действительно удалось передать в простой песенке кое-что из пережитого, перечувствованного, когда он узнал, что является приемным ребенком, – и боль от осознания невозвратимой потери, и благодарность семье, которая любила его, которая обращалась с ним, как со своим, которая ни в чем не делала различий между ним и другими своими детьми…
Только-только успела отзвучать последняя нота, когда Волеизъявление провозгласило:
– Время вышло!
Третий нисходящий удар карманных часов смешался с замирающим звуком ксилофона.
Некоторое время царила тишина. Потом Мрачный Вторник презрительно рассмеялся и протянул руку – отдавай, мол, перчатки, ты проиграл.
К его удивлению, медведь-гризли шагнул между ним и Артуром.
– Мы еще не слышали вердикта судьи, – недовольно заявило Волеизъявление. – Итак, капитан?
Том сверху вниз посмотрел на деревце Мрачного Вторника, переливавшееся золотом и серебром, и задумчиво почесал подбородок.
– Миленькая вещица, – проговорил он. – Немногие способны претворить Пустоту в подобный шедевр… Работа гения, что уж тут говорить!
Артур обреченно повесил голову. Он-то сделал ставку на слышанное от многих суждение насчет Мрачного Вторника, он действовал в предположении, ЧТО именно Том может счесть особенно важным, – и проиграл. Даже если теперь Мрачный Вторник сдержит слово и отпустит их, как обещал, даже если он отправится вниз и остановит распространение Пустоты – семья Артура неминуемо потеряет все. И не только она. Чего доброго, весь земной мир охватит экономическая депрессия. И все оттого, что он, Артур, не сумел…
– Работа гения, – повторил Том. – Да только не твоего гения, государь мой Вторник.
– Но это Я сделал! – взревел Мрачный. – Это Я создал из Пустоты!
– Это всего лишь копия, – стоял на своем Том. – Я видел это деревце прежде. Ты заменил серебро платиной, но и только. Оно стояло в мастерской Дель Моро в городе Риме, на старушке Земле… Я в то время ходил на генуэзском купеческом корабле, торгуя серебряными с позолотой чашами и подсвечниками. Потом, много позже, я снова встретил эту вещицу в коллекции Фромен-Мориса. Подозреваю, что оригинал ныне у тебя, в твоей Башне-Сокровищнице… – Тут Том повернулся к Артуру. – С другой стороны, мелодия, сыгранная Артуром, совершенно мне незнакома, а я уж каких только песен не слышал! Слушая ее, я задумался о возвращении домой после долгого, очень долгого одиночного плавания. О том, что меня вот-вот встретит родной теплый дом, и еще – что я скоро взойду на борт новенького корабля и палуба будет чисто выскоблена, а течение благоприятно для отплытия… Итак, я торжественно объявляю Артура в этом состязании победителем!
– Нет! – закричал Мрачный Вторник, и голос его сорвался на визг. – Нет!!!
Он бросился на Артура и бледными жилистыми пальцами стиснул его руки, попросту оторвав мальчика от земли. Но когда Мрачный попытался силой сорвать с него перчатки, те не подчинились ему. Он чуть не поотрывал Артуру руки и крепко повалял его по земле, яростно пытаясь сдернуть перчатки. Том вдвоем с Волеизъявлением в конце концов скрутили и остановили его.
Но даже этим могучим существам едва удавалось удерживать Мрачного Вторника. В конце концов Артур обратил к ним развернутые ладони и крикнул:
– Хватит!
Перчатки сами собой ерзнули по коже кистей, послышалось нечто вроде электрического треска. Больше ничего вроде бы не произошло, только Мрачный Вторник вдруг замер. Неподвижно, как статуя.
– Ты должен по всей форме заявить свои права на Второй Ключ, господин мой, – с необыкновенным смирением проговорил медведь-гризли. – Повторяй за мной: «Я, Артур, помазанный Наследник Королевства, объявляю своим этот Ключ, а с ним и хозяйствование в Дальних Пределах. Я объявляю его своим по праву крови, плоти и победы. Во имя правды, во имя завета, всем бедам наперекор!»
Артур негромко повторил словесную формулу. Левый бок при этом слегка закололо, словно в напоминание о том, что ему довелось вынести при овладении Ключом, принадлежавшим Понедельнику. А еще он почувствовал, как перчатки завозились у него на руках, ерзая и устраиваясь необычайно удобным образом.
– Отличная работа, Артур! Ты сделал его на раз-два! – ликуя, воскликнула Сьюзи.
Тот факт, что она едва могла встать, а нос и подбородок у нее были сплошь облеплены спекшейся кровью, лишило этот возглас должной торжественности. А девочка вдобавок еще и огрела Артура ладонью по спине, так что он чуть не потерял равновесие, шагнул вперед и заново вспомнил о своей несчастной ноге.
– Недолго же тебе придется наслаждаться победой, – зло прошипел Мрачный Вторник. – Погоди, вот падет восточный контрфорс, вырвется Пустота – и всем нам конец!
Глава 21
Артур ненадолго прикрыл глаза, стараясь собраться с силами, сколько их у него еще оставалось. Что ж, Мрачный Вторник был побежден. А он, Артур, завладел Вторым Ключом. Вот только победного восторга что-то не ощущалось, ведь на самом деле до победы было еще далеко. Ни тебе передохнуть, ни отправиться восвояси, ни заняться чем-то таким, чем ему хотелось бы заняться. Ему предстояло сразиться с очередной бедой. Огромной и страшной. И притом такой, с какой у него не было ни навыка, ни привычки управляться.
– Я должен починить контрфорс, – сказал он. – Скажешь мне, как это сделать?
Мрачный Вторник в ответ зарычал и плюнул Артуру под ноги.
– Я потерял Ключ, свое владение и все сокровища! – проворчал он. – Так утешусь хоть тем, что уйду в небытие вместе с ними! И врагов своих с собой утащу.
– Что означает «нет», – подсказала Сьюзи.
– Что ж, придется разбираться самому, – сказал Артур и посмотрел сквозь стеклянную стену на Яму, окутанную густым смогом. – Перво-наперво, как бы мне скорейшим образом попасть вниз?
– Не получится, – насмешливо отозвался Мрачный. – Укрепленная стена продержится меньше часа, а туда даже мой поезд добирается несколько дней!
– Но ты-то сам как-то собирался попасть туда вовремя, – возразил Артур. – Ты же обещал все исправить, когда требовал Ключ. Значит, должен быть способ!
– Лететь нельзя, – глядя вверх, проговорила Сьюзи. – Слишком много комьев Пустоты вьется кругом!
– Том? – повернулся Артур к старому моряку. – Может, ты знаешь быстрый путь на дно Ямы?
– Только с помощью Невероятной Ступеньки, – ответил Том. – Но это слишком опасно, ведь мы совсем близко от огромных залежей Пустоты. Ступенька и так повсюду проходит недалеко от Пустоты, но нигде не подбирается к ней настолько, как здесь! Не думаю, чтобы сам Мрачный Вторник отваживался здесь ею пользоваться…
– Используя Ключ, ты можешь заставить Мрачного Вторника все тебе рассказать, – заметило Волеизъявление. – Ему придется несладко, уж что говорить, но, учитывая важность момента, это можно не принимать во внимание. Мы ни в коем случае не должны допустить выброса Пустоты! А посему – не медли, государь Артур. Заставь его!
– Мне бы твои советы да с самого начала, – ответил Артур. – Глядишь, сейчас времени было бы побольше!
И тут его внимание привлекло нечто возникшее в клубах смога. Вспышка света, за ней еще и еще… Это не были багровые сполохи тревожных ракет. Отнюдь! Вниз с потолка устремлялись столбы ровного света.
Сьюзи проследила направление его взгляда и воскликнула:
– Лифты!
– Первоначальствующая Госпожа, надобно думать, – сказал Артур. – Прибывает, как обычно, через минуту после того, как в ней перестали нуждаться.