сь стоять прямо. Я устала. Ужасно устала.
Я уже забыла о том, что набирала номер на телефоне, так что для меня становится сюрпризом скрипучий голос, раздающийся откуда-то из моей правой ладони. Я поднимаю руку, в замешательстве смотрю на активный звонок, потом подношу телефон к уху.
– Алло!
– Это оператор «девять-один-один». В чем причина вашего вызова? – Прохладный, спокойный голос действует на меня так же отрезвляюще, как свежий воздух.
Я ухитряюсь собраться с мыслями.
– Это детектив Кеция Клермонт, – говорю я. По крайней мене, я помню свое имя. – Я попала в серьезную аварию. – Мне кажется, что голос мой звучит совершенно нормально. До тех пор, пока мои ноги вдруг не подкашиваются без всякого предупреждения, и слава богу, что я держусь за дверцу: так хотя бы не падаю мешком наземь, а просто опускаюсь на колени. Это больно. Все болит. – Мне нужна помощь. Я беременна. Пожалуйста, вышлите кого-нибудь на помощь. Я оставлю телефон включенным.
Это все, что мне удается сказать. Я роняю руки на водительское сиденье, опускаю на них голову и ускользаю в темноту, сопровождаемая испуганным скулежом Бута; голос оператора 911 становится далеким, словно звезды… звезды кружатся и уносят меня прочь.
15
По пути домой я киплю от разочарования, а письмо МалусНависа жжется в моем кармане, словно горящий уголь. Я звоню Кец, но попадаю на автоответчик и оставляю ей сообщение о том, чтобы она перезвонила мне. Я обнаруживаю, что снова перечитываю письмо.
У тебя есть шанс спасти жизни тех, кого ты любишь, но это будет твой выбор, не мой.
Не знаю, что он имеет в виду, но знаю, что он говорит о Сэме, Ланни, Конноре, даже о Ви. Звоню домой – больше я ничего сделать не могу. И испытываю облегчение, когда телефон отвечает с первого же звонка.
– Привет, миз Пи, – говорит Ви. – Хорошие новости – я пока еще никого не прикончила.
Голос ее звучит зловеще-весело.
– Это не игра, Ви, – рявкаю я в ответ. – Ты понимаешь?
– Да, мэм. – Ее тон мгновенно становится холоднее. – Я не дура, знаешь ли. Просто решила, будто надо тебе сказать, что все в порядке. Мы только что пообедали. Сэм сделал очень острый чили. Думаю, часть он приберег для тебя.
Я медленно выдыхаю и пытаюсь начать разговор заново.
– Я не думала, что ты останешься у нас, Ви.
– У меня свободный день – могу делать, что хочу.
– Можешь передать трубку Сэму?
Она выкрикивает его имя так громко, что мне приходится отвести телефон от уха. Я уверена, что водитель, подвозящий меня, тоже слышит это, но, по счастью, он не болтлив. Ожидая, пока Сэм подойдет к телефону, я перебираю в уме совершенные мною ошибки. Выбегая из офиса, я наверняка попала в поле зрения камеры, но двигалась я достаточно быстро и не смотрела в сторону камеры. Если мне повезет, я смогу попасть в «облачное» хранилище данных почтовой конторы и удалить ту запись. Но я ничего не смогу сделать с другими камерами наблюдения на улице, а во время погони за Леном я наверняка привлекла внимание. Прежде чем поймать попутку, я долго шла пешком от места событий, так что, надеюсь, это выведет меня за пределы круга поиска… но в целом я понимаю, что мне повезло. Не похоже, чтобы Лен стал сообщать в полицию о нападении, а служащий почтовой конторы не захочет поднимать шум. Менеджер может устроить суматоху, когда сообразит, что получил чистый лист бумаги и фальшивый телефонный номер, но заранее никогда не знаешь.
На тот случай, если приедет полиция и начнет задавать вопросы, моей лучшей тактикой защиты будут увертки и ложь. Им это не понравится, но я избавилась от фальшивого жетона, а подложный ордер удален из моего компьютера и истории поиска, и они не будут тратить время на то, чтобы что-то доказать.
Если только не всплывет нечто, делающее эту проблему куда более весомой. Например, если Лен будет найден мертвым.
– Привет, – говорит Сэм, и я немного расслабляюсь. До этого момента я и не осознавала, насколько напряжена. – Ты в порядке?
– В полном, – отвечаю. Я не хочу говорить ему, на какой риск пошла. – Я нашла на видео того парня, который отправил пакет, но… оказалось, что ему за это просто заплатили, и мне не удалось получить толкового описания того, кто его нанял. Но я забрала кредитку, которая может заинтересовать Кец.
– Хорошо, что ты в порядке. У нас все отлично. Ланни ратовала за то, чтобы пойти погулять, но я сначала заставил ее сделать задание по литературе.
– С этим предметом у нее проблем нет; убедись, что она сделала математику. Она всегда оставляет ее напоследок.
– Да уж, ты и без того нашла мне отличное занятие – следить, чтобы они с Ви не удрали из дома; однако спасибо за совет. – Но, слава богу, голос Сэма звучит скорее весело. – У Коннора все хорошо, он уже закончил с домашним заданием и решил поспать.
Все это звучит так мило и нормально, и мне отвратительно разбивать эту иллюзию – но нужно, чтобы он был настороже.
– Сэм, парень, с которым я говорила, передал мне еще одно письмо, которое ему поручили отправить.
Голос Сэма становится тише и мрачнее.
– И это плохо, верно?
– Плохо. Нам нужно найти этого тролля. Не знаю, как письмо Мэлвина попало к нему в руки, но… может быть, это способ каким-то образом выследить его. Он получил письмо не от самого Мэлвина, кто-то передал его ему.
– Откуда ты знаешь, что это не кто-то из помощников Мэлвина?
У меня нет сомнений, что Мэлвин собрал себе небольшую, но омерзительную армию поклонников. И кое-кто из них с радостью берется доставлять его письма – словно бросать в меня отравленные дротики.
– Просто знаю, – отвечаю я Сэму. – Все, что говорит этот человек, свидетельствует: он рассматривает себя как некоего рыцаря в белых доспехах. Он может выступать на темной стороне, но, несомненно, считает себя героем. Слушай, он общался со многими людьми на форуме «Погибших ангелов». А он не мог также общаться на тех форумах, где обретаются фанаты Мэлвина?
– Может быть. Хочешь, чтобы я проверил?
– Нет, – возражаю. – Я проверю сама.
Я не хочу, чтобы Сэм копался в этой грязи. Люди, которые поклоняются Мэлвину Ройялу, во многих отношениях хуже, чем те, кто ненавидит его. То, что они говорят о жертвах… нет, я не хочу, чтобы Сэм читал это. Если наш тролль – МалусНавис, или как там он еще называет себя – пасется там, я опознаю его даже под другим именем. Похоже, единственное, что он не может изменить, – это манеру письма.
Или, может быть, это еще одна головоломка, которую мне нужно разгадать. Ему, похоже, нравится видеть, как я иду по следам, которые мне он подкидывает. Я хотела бы найти другой способ разобраться с этим, но… не могу.
Оставшуюся часть поездки я сижу в молчаливом напряжении, пока водитель не высаживает меня у моего дома.
Сэм кладет ключи на поднос, стоящий на столе, и я не могу не заметить, что револьвер висит в кобуре у него на поясе. Проследив за моим взглядом, он отстегивает оружие и говорит:
– Да. Кажется, я немного нервничаю. Сейчас уберу.
– Куда ты выходил?
– Отвозил Ви домой. Она сказала, что хочет переодеться. Попозже я заберу ее.
– У нее все в порядке?
– Да. И вчера в ее квартире установили новую сигнализацию. Я удостоверился, что она включила ее, когда вошла. Но одному богу ведомо, как она дальше будет обращаться с этой системой. Ты же знаешь Ви.
– Ничего странного не заметил? – Я перекладываю содержимое своих карманов на стол, снимаю наплечную кобуру и тоже убираю в сейф. – Никто не следил за ней?
– Ничего подозрительного не было. Но ты ведь знаешь, как легко в наши дни установить камеру наблюдения. Этому типу даже не обязательно находиться поблизости, чтобы следить за Ви. Или за нами, если уж на то пошло.
Об этом специфическом поводе для паранойи я не задумывалась до сего момента, и теперь мне приходится подавлять желание срочно выбежать из дома и осмотреть все деревья вокруг на предмет скрытых камер. И деревья у дома нашего соседа тоже. Это выглядело бы очень странно, поэтому я осаживаю себя. Если кто-то за нами и наблюдает, я мало что могу с этим поделать.
Я не собиралась рассказывать Сэму все, но теперь понимаю, что сделать это необходимо. Он должен осознавать истинное положение вещей и то, что может случиться, поэтому я описываю ему, как гналась за Леном от почтовой конторы и допрашивала его. Говорю о том, что меня видели входящей в эту контору и выходящей оттуда. Сэм принимает это примерно так, как я и ожидала.
– Черт побери, Гвен… – Он умолкает, переводит дыхание и качает головой. – Я знаю, что ты не станешь намеренно подвергать себя опасности, но, черт возьми, если б у него был пистолет…
– Пистолет был у меня, – напоминаю я. – А он не доставал никакого оружия. И это хорошо, потому что не знаю, стала бы я затевать перестрелку при свете дня посреди города или нет. – Голос мой звучит уверенно, хотя сама я уверенности не испытываю. – Сэм, со мной все в порядке. Правда. Но нам нужно сознавать, что этот след может привести ко мне, если ноксвиллская полиция захочет проявить интерес к этому делу. Тогда все обернется по-настоящему плохо.
Он кивает, но взгляд его остается мрачным.
– Ладно. Ты не хочешь передать все эти дела Джи Би, Кеции или кому-нибудь еще? Просто не лезь в самую гущу этой заварухи, пожалуйста. Мне не нравится то, к чему все это идет.
Сэм нечасто просит меня о подобном – он слишком хорошо меня знает. Но он прав. Это не простая кампания преследования.
– Я передам все материалы Джи Би, как только просмотрю группы и форумы поклонников Мэлвина, – обещаю я ему. Моя начальница – мастер в своем бизнесе и нанимает людей, которые умеют делать отдельные вещи еще лучше. Кто-то из них может справиться там, где не справлюсь я.
Сэм не очень-то верит мне – и это неудивительно, учитывая, насколько я одержима всем, что связано с Мэлвином Ройялом, – но пока что оставляет все как есть. Я трачу несколько секунд на то, чтобы воспользоваться логином, позаимствованным в почтовой конторе, и нахожу запись, на которой запечатлена я сама. Вздрогнув, понимаю, что эти кадры, вероятно, могли бы послужить весьма наглядной уликой, и стираю их. Потом кладу на стол флешку с копией понедельничной записи – скорее всего, бесполезной, – целую Сэма и иду поздороваться с детьми. Они, конечно же, в полном порядке. Коннор, как всегда наблюдательный, замечает: