колёса…
Граф Артур вернулся в сравнительно человеческую форму, с гордостью огляделся, понял, что никто не обращает на него внимания, и сник.
– Эти выглядели куда опаснее прежних, – заметила Людмилла. – Больше, злее и с острыми лезвиями.
– Это солдаты, – заявил Ветром. – Раньше мы видели рабочих. Теперь перед нами солдаты. Точь-в-точь как у муравьёв.
– У меня в детстве был свой муравейник в банке, – невпопад вставил Артур, который крепко стукнулся о пол и с трудом возвращался в контакт с реальностью.
– Погодите-ка, – перебила Людмилла. – Муравьёв я знаю. У нас они водились на заднем дворе. Если есть рабочие и солдаты, значит, должна быть и…
– Знаю. Знаю, – простонал Ветром.
– …А знаете, как такие называют? Муравьиная ферма! Хотя я никогда не видел, чтобы они там фермы разводили…
Людмилла прислонилась к стене.
– Она должна быть близко, – сказала она.
– Думаю, да, – согласился Ветром.
– Как вы думаете, как она выглядит?
– …А всего-то надо взять банку и немного муравьёв…
– Не знаю. Откуда мне знать? Но волшебники должны быть недалеко от неё.
– Не понимаю, потчему уи так уолнуетесь за них, – сказала Дорин. – Они ше уас зажифо похоронили только за то, что уи умерли.
Ветром услышал вдали звук колёс. С десяток тележек-солдат выехало из-за угла и построилось в боевой порядок.
– Они думали, что так будет лучше, – сказал Ветром. – Люди всегда так думают. Просто поразительно, какие идеи людям порой кажутся удачными.
Новый Смерть выпрямился.
– А то что?
– ЭМ – М. АХ ДА.
Билл Дверь отступил, развернулся и побежал со всех ног.
Он как никто другой знал, что лишь откладывает неизбежное. Бежит от Смерти. Но разве вся жизнь не состоит из этого?
От него никто из умерших не убегал. Многие пытались убежать до того, как умрут, и проявляли в этом дивную изобретательность. Но естественной реакцией души, внезапно вырванной из обычного мира в загробный, было беспомощно торчать на месте. Теперь-то зачем убегать? Ты ведь даже не знаешь, куда именно бежишь.
А призрачный Билл Дверь отлично знал куда.
Нед Кек запер кузню на ночь, но это проблемы не составляло. Не живой и не мёртвый, дух Билла Двери нырнул сквозь стену.
Пламя в горне уже погасло до едва заметного мерцания. Кузницу наполнял тёплый мрак.
А вот чего в ней не было, так это призрака косы.
Билл Дверь затравленно огляделся.
– ПИСК?
Крохотная фигурка в чёрной мантии сидела на стропилах у него над головой. Она яростно жестикулировала, указывая в угол.
Он увидел там тёмную рукоять, торчащую из поленницы.
Он попытался вытащить её пальцами, которые теперь были не плотнее тени.
– НО ОН ОБЕЩАЛ, ЧТО УНИЧТОЖИТ ЕЁ!
Смерть Крыс сочувственно пожал плечами.
Новый Смерть прошёл сквозь стену, держа косу обеими руками. Он надвигался на Билла Дверь.
Раздался шорох. Это кузницу наводнили серые мантии.
Билл Дверь в ужасе оскалился.
Новый Смерть остановился и замер в красивой позе в сиянии горна.
Затем махнул косой.
Чуть не потерял равновесие.
– Ты не имеешь права уклоняться!
Билл Дверь снова нырнул в стену и побежал через площадь, пригнув череп; его призрачные ноги не издавали ни звука, касаясь мостовой. Он подбежал к ждущим его у часов.
– НА КОНЯ! ВПЕРЁД!
– Что происходит? Что происходит?
– НЕ СРАБОТАЛО!
Госпожа Флитворт испуганно оглядела его, но положила бессознательную девочку на спину Бинки и взобралась в седло. Затем Билл Дверь с размаху хлопнул коня по боку.
По крайней мере, его ощутили – Бинки существовал во всех мирах.
– ПОШЁЛ!
И, не оборачиваясь, побежал по дороге к ферме.
Оружие!
Что-нибудь, что можно взять в руки!
Единственное оружие в загробном мире теперь было в руках Нового Смерти.
На бегу Билл Дверь вдруг услышал тихий дробный топоток. Он опустил глаза. Смерть Крыс, который бежал рядом, не отставая, ободряюще пискнул ему.
Он пролетел сквозь ворота фермы и прислонился к стене.
Вдали раздался рокот грома. В остальном царила тишина.
Он слегка расслабился и осторожно прокрался вдоль стены вглубь дома.
Краем глаза он заметил металлический блеск. Тут, прислонённая к стене, стояла его коса – не та, какую он тщательно подготовил для битвы, а та, которой убирал урожай. Видимо, мужики из деревни оставили её здесь, когда принесли его с поля. Она была не острей того, что могут сотворить точильный камень и ласка стеблей, но, по крайней мере, её форма была знакомой. Он на пробу попытался её схватить. Рука прошла насквозь.
– Чем дальше бежишь, тем я ближе.
Новый Смерть неспешно вышел из тени.
– Ты ведь знаешь, не так ли, – добавил он.
Билл Дверь выпрямился.
– С каким же удовольствием мы с тобой разделаемся.
– С УДОВОЛЬСТВИЕМ?
Новый Смерть приближался. Билл Дверь отступал.
– Да. Забрать одну Смерть – всё равно что оборвать миллиард мелких жизней.
– МЕЛКИХ? ЖИЗНЬ – ЭТО ТЕБЕ НЕ ИГРА!
Новый Смерть замешкался.
– Что такое игра?
Билл Дверь ощутил проблеск надежды.
– МОГУ ПОКАЗАТЬ…
Рукоять косы врезала ему по челюсти и отбросила на стену, по которой он стёк наземь.
– Мы чуем уловку. Мы не слушаем. Жнец не слушает свой урожай.
Билл Дверь попытался встать.
Коса ударила его вновь.
– Мы не повторим твоих ошибок.
Билл Дверь поднял взгляд. Новый Смерть держал золотистый хронометр, и верхняя колба была пуста. Вокруг них всё плыло, менялось, краснело, приобретало нереальный облик – так реальность видится с той стороны…
– Ваше время истекло, господин Билл Дверь.
Новый Смерть откинул капюшон.
Там не было лица. Даже черепа не было. Лишь бесформенный дым клубился между мантией и золотой короной.
Билл Дверь приподнялся на локтях.
– КОРОНА? – Его голос дрогнул от гнева. – Я НИКОГДА НЕ НОСИЛ КОРОНЫ!
– Ты никогда не хотел править.
Новый Смерть размахнулся косой.
И тут вдруг до старого и нового Смертей дошло, что шелест времени ещё вовсе не прекратился.
Новый Смерть застыл, а затем вытащил золотые часы.
Встряхнул их.
Билл Дверь поглядел в пустоту вместо лица под короной. На ней застыло недоумение, пусть даже там не было никаких черт лица. Это выражение висело в воздухе само по себе.
Он увидел, как повернулась корона.
Госпожа Флитворт стояла, держа руки перед собой и закрыв глаза. Меж её рук в воздухе перед ней парил бледный силуэт песочных часов, и песок из них стремительно утекал прочь.
Смерти разглядели на стекле витиеватую надпись: «Рената Флитворт».
На безликом лице Нового Смерти появилось выражение бесконечного изумления. Он повернулся к Биллу Двери.
– Ради ТЕБЯ?
Но Билл Дверь уже поднимался во весь рост с царственным гневом, рос и оживал на заимствованном времени. Он сунул руку за спину и нащупал простую полевую косу.
Коронованный Смерть был к этому готов и поднял оружие, но, кажется, ничто в мире не могло остановить это потёртое лезвие, разрезавшее воздух – ярость и возмездие придавали ему такую остроту, что превыше самого понятия «острое». Оно прошло сквозь металл, даже не замедлившись.
– НИКАКИХ КОРОН, – произнёс Билл Дверь, глядя прямо в клубы дыма. – НИКАКИХ КОРОН. ТОЛЬКО ЖАТВА.
Мантия сложилась вокруг его лезвия. Раздался тонкий стон, такой высокий, что вышел за пределы слышимости. Чёрный столп, будто негатив молнии, сверкнул из земли и скрылся в облаках.
Смерть немного подождал, затем осторожно потыкал мантию ногой. Из неё выкатилась слегка помятая корона и сразу испарилась.
– УФ, – проворчал он. – ДРАМА.
Он подошёл к госпоже Флитворт и осторожно свёл её руки вместе. Силуэт часов исчез. Лиловый туман по краям её поля зрения растаял, и на его место хлынула осязаемая реальность.
Вдали, в деревне, часы наконец закончили бить полночь.
Старушку трясло. Смерть щёлкнул пальцами у неё перед глазами.
– ГОСПОЖА ФЛИТВОРТ? РЕНАТА?
– Я… я не знала, что делать, а ты сказал, это несложно, и…
Смерть вошёл в амбар. Вышел он уже одетым в чёрную мантию.
Она стояла на том же месте.
– Я не знала, что делать, – повторила она, похоже, уже не ему. – Так что произошло? Всё кончилось?
Смерть огляделся. На двор стекались серые силуэты.
– ПОХОЖЕ, НЕТ, – сказал он.
Позади строя солдат появлялось всё больше тележек. Выглядели они как маленькие серебристые рабочие, лишь изредка бледным золотом блестел воин.
– Тумаю, нам стоит отступить к лестнице, – предложила Дорин.
– А мне кажется, нас туда и пытаются вытеснить, – возразил Ветром.
– Тем лучше для нас. Усё рафно, я не тумаю, что с этими колёсиками они могут подняться по ступеням.
– А драться насмерть вы по определению не сможете, – добавила Людмилла.
Люпин прижался к ней, не сводя глаз с медленно надвигающихся колёс.
– Нам не помешал бы хоть какой-то шанс, – сказал Ветром. Они дошли до подвижных лестниц. Он огляделся. На площадке над лестницей, ведущей наверх, толпились тележки, а вот этаж ниже как будто пустовал.
– Может, мы найдём там другой подъём? – спросила Людмилла.
Они неловко спустились по движущейся лестнице. У них за спинами тележки сгрудились, преграждая путь обратно.
Этажом ниже нашлись волшебники. Они стояли так неподвижно среди растений в горшках и фонтанчиков, что Ветром поначалу прошёл мимо, приняв их за какие-то статуэтки или странную мебель.
Аркканцлер нацепил красный клоунский нос и держал шарики. Казначей рядом с ним жонглировал цветными мячиками, механически, как машина, глядя в пустоту.
Главный философ стоял чуть поодаль, и на нём висели две доски с плакатами. Надписи на них ещё не созрели, но Ветром готов был поспорить на всю свою загробную жизнь, что там окажется что-нибудь вроде «РАСПРОДАЖА!!!».