Прочие волшебники сгрудились в кучу, словно заводные куклы, у которых кончился завод. У каждого на мантии красовалась продолговатая табличка. Уже привычные органические на вид буквы выросли в слово, выглядевшее так:
ОХРАНА
Почему именно это – оставалось загадкой. Волшебники меньше всего походили на людей, способных что-либо охранять.
Ветром щёлкнул пальцами перед закатившимися глазами декана. Тот не отреагировал.
– Он не мёртв, – заметил Редж.
– Просто отдыхает, – ответил Ветром. – Как бы отключился.
Редж толкнул декана на пробу. Волшебник качнулся вперёд и замер в опасно неустойчивой позе.
– Нет, ну мы не сможем тащить их на себе, – заявил Артур. – Как-нибудь можно их разбудить?
– Попробуйте поджечь пёрышко у него под носом, – предложила Дорин.
– Не думаю, что это поможет, – возразил Ветром. Он учитывал, что Редж Башмак и так находится у них прямо под носами, а любой, чей нюх не смущал аромат Реджа, на жалкое пёрышко и вовсе внимания не обратит. И даже на гирю, сброшенную на голову.
– Господин Сду-умс… – произнесла Людмилла.
– А я видал голема, очень похожего на него, – перебил Редж Башмак. – Один в один. Здоровенный был детина, весь глиняный. В общем-то, как все големы. Чтобы он начал работать, на нём надо написать особое священное слово.
– Например, «охрана»?
– Почему бы нет.
Ветром вгляделся в декана.
– Нет уж, – наконец сказал он, – на такое никому глины не хватит. – Он огляделся. – Надо бы найти, откуда льётся эта чёртова музыка.
– В смысле, где прячутся музыканты?
– Не думаю, что тут есть музыканты.
– Брат, а как иначе? – удивился Редж. – Музыку должен кто-то играть.
– Во-первых, это не похоже ни на какую музыку, что я слышал, – ответил Сдумс. – А во-вторых, я всегда считал, что для света нужны масляные лампы или свечи. А тут их нет, и всё равно светло.
– Господин Сду-умс… – повторила Людмилла, ткнув его под рёбра.
– Что?
– У нас тут опять тележки.
Они перекрыли все пять проходов, ведущих в центральный зал.
– Вниз лестницы нет, – сказал Ветром.
– Может, оно – она! – в какой-то из этих стеклянных штук? – предположила Людмилла. – В лавке?
– Не думаю. Они как будто недоделанные. И вообще, как-то это всё странно…
Люпин зарычал. На передних тележках блеснули шипы, но в атаку они не бросились.
– Похоже, они видели, как мы разделали их товарок, – предположил Артур.
– Но как они могли это видеть? – спросил Ветром. – Это наверху было.
– Может, они как-то общаются?
– А как они могут общаться? Как они могут думать? У них и мозгу-то спрятаться негде, одна проволока, – заметила Людмилла.
– Ну, муравьи и пчёлы тоже не особо думают, – напомнил Ветром. – Они подчиняются своей…
Он посмотрел наверх.
Все посмотрели наверх.
– Она откуда-то с потолка звучит, – сказал он. – Надо срочно найти откуда!
– Там же просто светящиеся доски, – возразила Людмилла.
– Что-то ещё! Ищите, откуда она может исходить!
– Да она отовсюду исходит!
– Что бы вы ни задумали, – Дорин достала растение из горшка и взяла наперевес, как дубину, – не тяните с этим.
– А это что там за чёрная кругляшка? – спросил Артур.
– Где?
– Вот, – показал Артур.
– Ладно, мы с Реджем подсадим вас, давайте-ка…
– Я? Я же высоты боюсь!
– Вы же вроде превращаетесь в летучую мышь?
– Да, в очень испуганную!
– Хватит ныть. Вот так: ногу сюда, руку туда, теперь ногу Реджу на плечо…
– Только в меня не провались, – попросил Редж.
– Не нравится мне это! – стонал Артур, пока его поднимали. Дорин наконец оторвалась от подкрадывающихся тележек.
– Артуар! Памятуй о камильфоу!
– Это что, какой-то вампирский кодовый язык? – шепнул Редж.
– Это значит что-то вроде: делай то, что положено графу, – ответил Ветром.
– Графу! – ворчал Артур, опасно пошатываясь. – Надо было того нотариуса к чёрту послать! Так и знал, что от длинных бурых конвертов одни проблемы. И всё равно я до этой чёртовой штуки не дотягиваюсь!
– А можете подпрыгнуть? – спросил Ветром.
– А вы можете взять и умереть?
– Нет.
– Вот, а я не прыгаю!
– Так взлетите. Превратитесь в мышь и взлетайте.
– Мне не хватит скорости для взлёта!
– Можем вас метнуть, – предложила Людмилла. – Знаете, как дротик в мишень.
– Ну уж фигушки! Я всё-таки граф!
– Только что вы не хотели им быть, – напомнил Ветром.
– На земле не хочу, но если меня предлагают кидать, как мячик…
– Артуар! Слушайся господина Сдумса!
– С чего бы мне…
– Артур!
В виде летучей мыши Артур оказался на удивление увесистым. Ветром взял его за уши, словно неуклюжий шар для кегельбана, и прицелился.
– Только помните: – я редкий, вымирающий вид! – пропищал граф, когда Сдумс размахнулся.
Бросок получился точнёхоньким. Артур вспорхнул на диск в потолке и впился коготками.
– Можете сдвинуть его?
– Нет!
– Тогда держитесь крепче и превращайтесь обратно.
– Нет!
– Мы вас поймаем!
– Нет!
– Артур! – рявкнула Дорин, которая уже отталкивала надвигающуюся тележку самодельной дубиной.
– Ай, будь что будет!
Артур Подмигинс на миг возник на потолке, отчаянно за него цепляясь, и сразу же рухнул на Ветрома и Реджа, прижимая диск к груди.
Музыка резко смолкла. Из проделанной в потолке дыры потянулись розовые трубки, они кольцами обвились вокруг Артура, отчего он выглядел как дешёвая котлета в спагетти.
Фонтан на мгновение будто заработал на всасывание, а затем иссяк.
Тележки замерли. Задние врезались в передние, и раздался душераздирающий скрежет и лязг.
С потолка продолжали сыпаться трубки. Ветром приподнял одну. Она была липкой и противно розовой.
– Как думаете, что это? – спросила Людмилла.
– Думаю, – признался Ветром, – что лучше валить отсюда сейчас же.
Пол вздрогнул. Из фонтанчика повалил пар.
– И поскорей, – добавил Сдумс.
Аркканцлер застонал. Декан повалился ничком. Остальные волшебники устояли на ногах, но едва-едва.
– Приходят в себя, – заметила Людмилла. – Но лестницу вряд ли осилят.
– К лестницам сейчас лучше даже не приближаться, – заявил Ветром. – Поглядите-ка на них.
Движущиеся лестницы замерли. Чёрные ступени поблёскивали в странном свете, не оставляющем теней.
– Понимаю, – кивнула Людмилла. – Лучше уж по зыбучим пескам ходить.
– И то безопаснее будет, – согласился Ветром.
– А есть тут пандус? Как-то же тележки перемещаются.
– Это мысль!
Людмилла оглядела тележки. Они бесцельно кружили.
– Кажется, у меня есть мысль ещё лучше… – сказала она и схватила одну тележку за ручку. Та вяло посопротивлялась, но затем, не получая иных приказов, покорно замерла.
– Кто может ходить, пойдёт пешком, а кто не может, тех повезём. Ну-ка, дедуля… – Это относилось к казначею, которого удалось уложить в тележку. Он вяло простонал: «Йоу» – и снова закрыл глаза. Сверху на него усадили декана[17].
– Куда теперь? – спросила Дорин.
Часть плиток пола вздулась. Из-под них повалил серый пар.
– Наверное, выход где-то в конце коридора, – ответила Людмилла. – Пойдём.
Артур опустил глаза на туман, клубящийся у ног.
– Вот интересно, как они это делают? – спросил он. – Такие химикаты, знаете ли, достать непросто. Мы пробовали сделать нашу гробницу более… загробной, что ли, но в итоге просто надымили на весь дом и занавески сожгли…
– Хватит, Артур. Нам пора.
– Как думаете, мы не слишком много тут наломали? Может, нам оставить записку…
– Да, могу что-нибудь начертать на стене, если надо, – ответил Редж.
Он схватил за ручку упирающуюся тележку-рабочего и с явным наслаждением колотил её о колонну, пока не отвалились колёсики.
Сдумс проводил клуб «Новое начало» взглядом: они шагали в ближайший коридор, везя широкий ассортимент волшебников по низким ценам.
– Ну и ну, – сказал он. – Так просто! Вот и всё, что требовалось. Никаких драм.
Он шагнул было за ними и вдруг замер.
Розовые трубки пробились сквозь пол и оплелись вокруг его ног.
В воздух взлетели плитки. Лестницы развалились, обнажив тёмную, зубчатую и явно живую материю того, что приводило их в движение. Стены запульсировали и вогнулись, мрамор треснул, и под ним всё было вишнёвым и розовым.
Ну конечно, подумала крохотная частица Сдумса, оставшаяся спокойной, всё это не было настоящим. Здания же на самом деле не живые. Это просто метафора, только сейчас метафоры – как свечи на пороховом складе.
Если подумать, чем может быть королева этих пчёл? Она как пчеломатка, которая одновременно и сам улей. Как ручейник, который, если не ошибаюсь, строит себе кокон из всяких камушков для маскировки. Или как рачок-наутилус, который пополняет свою раковину по мере роста. Но судя по тому, как корёжит полы, больше всего она похожа на очень сердитую морскую звезду.
Интересно, как города защищаются от таких тварей? Живые существа обычно вырабатывают какую-нибудь защиту от хищников. Яды, шипы, жала, всё такое.
А на сей раз это, похоже, я. Колючий старик Ветром Сдумс.
По крайней мере, я могу сделать так, чтобы остальные выбрались целыми и невредимыми. Дай-ка заставлю её отвлечься на меня…
Он нагнулся, схватил пару пульсирующих трубок и рванул их.
Яростный визг Матки слышался аж до самого Университета.
Грозовые тучи стекались к холму и быстро громоздились в зловещую груду. Где-то в её глубине сверкали молнии.
– ВОКРУГ СЛИШКОМ МНОГО ЖИЗНИ, – сказал Смерть. – НО КТО Я ТАКОЙ, ЧТОБЫ НА ЭТО ЖАЛОВАТЬСЯ. ГДЕ ДЕВОЧКА?
– Я уложила её в постель. Уже спит. Обычным сном.
В вершину холма ударила молния. Затем откуда-то донёсся звенящий рокот.