Сдумс посмотрел на толпу. На членов клуба «Начни заново» никто не обращал ни малейшего внимания.
– По-моему, они чего-то ждут, – высказалась Дорин и тут же поправилась. – О та, они чего-то ждать!
– Кошмар какой, – покачала головой Людмилла.
– В кошмарах нет ничего плохого, – возразила Дорин. – Мы сами воплощение ночных кошмаров.
– Господин Сдумс хочет лезть в эту кучу, – сообщила Людмилла.
– Отличная мысль, – кивнул Артур. – Мы их заставим выключить эту проклятую музыку.
– Но вы же там можете погибнуть! – заволновалась Людмилла.
Сдумс задумчиво потер руки.
– Вот-вот, – сказал он. – По крайней мере, один неприятный сюрприз у нас для них имеется.
Он шагнул в свечение.
Никогда еще не доводилось видеть ему столь необычное свечение. Казалось, свет струится со всех сторон, находит малейшую тень и безжалостно с ней расправляется. Этот свет был значительно ярче дневного, но он был другим, с голубой кромкой, которая, будто острым ножом, обрезала поле зрения.
– Граф, вы в порядке? – спросил он.
– В абсолютном, – ответил Артур. Волкофф зарычал.
Людмилла потянула за обломок металла.
– Под ним что-то есть, – сообщила она. – Что-то похожее на… мрамор. На мрамор оранжевого цвета. – Она провела по нему ладонью. – Он теплый. Но мрамор ведь не бывает теплым, правда?
– Сомневаюсь, что это в самом деле мрамор, – возразила Дорин. – Во всем мире не может быть столько мрамора. – Тут она вспомнила об акценте. – Мы долго-долго пытаться найти мрамор на склеп. – На мгновение она задумалась, не стоит ли поменять «с» на «ш», но потом отмела эту мысль и кивнула. – Да, на склеп. Эти гномы следует расстрелять, ужасные цены, просто ужасные. Позор, настоящий позор!
– Вряд ли это строили гномы, – сказал Сдумс и неловко опустился на колени, чтобы повнимательнее осмотреть пол.
– Я считать точно так же. Эти мелкие твари заряжать нам почти семьдесят долларов склеп. Артур, скажи!
– Почти семьдесят долларов, – подтвердил Артур.
– Вряд ли это вообще строили… – тихо пробормотал Сдумс.
«Трещины, – подумал он. – Должны быть трещины. Кромки, линии, где одна плита стыкуется с другой. Не может же эта громада быть сплошной. И слегка липкой…»
– Артуру пришлось все делать самому.
– Ага, я все сделал сам.
Та-ак… Вот здесь, похоже, должен быть стык. Но стыка не было, мрамор просто стал прозрачным, как стекло, отделяющее одно пространство от другого. Там, за мрамором, что-то было – виднелись расплывчатые, неверные очертания каких-то предметов. Как бы туда проникнуть?
Он полз вперед и краем уха прислушивался к диалогу четы Подмигинс.
– …Скорее даже не склеп, а склепик. Зато внутри вделаны самые настоящие решетки, отделяющие помещения друг от друга…
«Стремление к элегантности может принимать самые разные формы, – подумал Сдумс. – Одни всячески пытаются скрыть свое вампирское происхождение. Ну а другие лепят повсюду гипсовых летучих мышей».
Он провел пальцами по прозрачному материалу. Этот мир состоял сплошь из прямоугольников. Сплошные углы и коридоры меж прозрачных панелей. И постоянно звучащая не-музыка.
Нет, это не может быть живым. Жизнь, она была более… округлая.
– А ты, Волкофф, что ты думаешь? Волкофф гавкнул.
– Гм-м. Не много же от тебя пользы. Людмилла опустилась на колени и положила ладонь на плечо Сдумса.
– Что вы имели в виду? Ну, когда сказали, что вряд ли эту штуку кто-то строил? – спросила она.
Сдумс почесал затылок:
– Я не вполне уверен… но, возможно, все это просто было… спрятано.
– Спрятано? От чего? Кем?
Они подняли головы. Из бокового коридора вылетела тележка и тут же скрылась в другом проходе.
– Ими! – показала Людмила.
– Вряд ли. Скорее, они похожи на слуг. На муравьев. Или на пчел в улье.
– А что тогда мед?
– Пока не знаю. Во всяком случае, его еще не собрали. Это ведь только начало. Так, попрошу ни к чему не прикасаться!
Они двинулись дальше. Коридор вывел их на широкую, ярко освещенную площадь под куполом. На разные этажи, вниз и вверх, вели лестницы, посреди площади бил фонтан, обставленный разнообразными растениями в горшках, которые выглядели слишком здоровыми, чтобы быть настоящими.
– Вундебар, – выразилась Дорин.
– Мне кажется, здесь не хватает людей. Здесь повсюду должны быть люди, – сказала Людмилла.
– По крайней мере, где-то здесь должны бродить волшебники, – пробормотал Ветром Сдумс. – Полдюжины волшебников не могут взять и исчезнуть.
Они огляделись. В местных коридорах спокойно могла разминуться пара слонов.
– Может, благоразумнее будет вернуться? – уточнила Дорин.
– И что нам это даст? – поинтересовался Сдумс.
– Ну, по крайней мере мы выберемся отсюда. Сдумс повернулся и сосчитал – от площади под куполом через равные расстояния отходили пять коридоров.
– Предположительно, примерно то же самое можно найти на других этажах, – громко сказал он.
– Здесь слишком чисто, – встревожено пробормотала Дорин. – Артур, скажи!
– Здесь очень чисто.
– А что это за шум? – спросила Людмилла.
– Какой шум?
– Словно кто-то что-то сосет? Артур заинтересованно огляделся:
– Это не я.
– Это ступеньки, – объяснил Сдумс.
– Не говорите ерунды, господин Сдумс. Ступени не могут сосать.
Сдумс опустил взгляд:
– Эти – могут.
Они были черными и очень походили на покатую реку. Черное вещество вытекало из-под пола, превращалось в некое подобие ступеней, поднималось вверх по склону и исчезало под полом наверху. Появляясь на свет, ступени издавали ритмичный сосущий звук, как будто кто-то исследовал языком порядком надоевшее дупло в зубе.
– Знаете, – сказала Людмилла, – ничего более отвратительного я в жизни не видела.
– А я видел, – ответил Сдумс. – Правда, тогда у меня было плохое зрение. Куда пойдем, вверх или вниз?
– Вы хотите встать на них?
– Не хочу, но волшебников на этом этаже нет, и нам придется либо встать на ступеньки, либо лезть по перилам. Ты перила внимательно рассмотрела?
Все посмотрели на перила.
– Может, поедем вниз? – нервно предложила Дорин. – Почему-то мне кажется, что это будет безопаснее.
Спускались они в полной тишине. Там, где ступени уходили обратно под пол, Артур упал.
– Я уж думал, что они утащат меня за собой. Жуткое ощущение… – извиняющимся тоном произнес он и огляделся.
– Много места, очень просторно, – подвел он итог. – Сюда бы еще обои «под камень», такая бы пещера вышла…
Людмилла подошла к ближайшей стене.
– Знаете, – сказала она, – я в жизни не видела столько стекла, но эти прозрачные штуки выглядят точь-в-точь как маленькие магазинчики. Только какой в этом смысл? Большой магазин, набитый магазинами поменьше?
– Он еще не созрел, – вдруг промолвил Сдумс.
– Простите?
– Просто мысли вслух. Ты какой-нибудь товар заметила?
Людмилла заслонила глаза от света и вгляделась.
– Все блестит и переливается всякими цветами. Но ничего конкретного.
– Если увидишь волшебника, скажешь мне. Раздался чей-то крик.
– Или если услышишь… – добавил Сдумс. Волкофф нырнул в коридор. Сдумс проворно заковылял за ним.
Кто-то лежал на спине и отчаянно пытался сбросить с себя пару тележек. Эти тележки были побольше тех, что Сдумсу доводилось видеть раньше. Цвета они были не серебряного, а золотого.
– Эй! – заорал он.
Тележки перестали бодать распростертую на полу фигуру и угрожающе повернулись к Сдумсу.
– Ого! – воскликнул он, когда они резко рванули с места.
Первая ловко увернулась от челюстей Волкоффа и врезалась Сдумсу под колени, сбивая его с ног. Падая, Сдумс успел-таки выбросить руку и схватить несущуюся мимо вторую тележку. Он со всех сил дернул. Колесо сорвалось, и тележка, кувыркаясь, отлетела к стене.
Сдумс вскарабкался на ноги и успел заметить, как Артур, вцепившись в ручку другой тележки, с мрачным выражением на лице кружится с ней в сумасшедшем вальсе.
– Сейчас же отпусти ее! – закричала Дорин.
– Я не могу!
– Тогда придумай что-нибудь!
Раздался хлопок, воздух с шумом заполнил освободившееся место. За тележку уже держался не оптовый торговец фруктами и овощами, а маленькая испуганная летучая мышь. Растерявшись, тележка врезалась в мраморную колонну, отскочила, ударилась о стену и перевернулась, беспомощно вращая в воздухе колесами.
– Колеса! – закричала Людмилла. – Сорвите с нее колеса!
– Я этим займусь, – вызвался Сдумс. – А ты помоги Реджу.
– Это что, Редж там валяется? – удивилась Дорин.
Сдумс указал пальцем на дальнюю стену. Окончание лозунга «Лучше поздно, чем ник…» было смазано.
– Стоит ему увидеть стену и ведро с краской, и он уже не помнит, в каком мире находится, – пожала плечами Дорин.
– Ну, либо в одном, либо в другом. Особо не разбежишься, – ответил Сдумс, срывая колеса с тележки и отбрасывая их в сторону. – Волкофф, следи, чтобы новые не появились.
Колеса были острыми, как коньки. Под коленями Сдумс явственно ощущал глубокие разрезы. Срочно нужно учиться заживлять раны…
Реджу Башмаку помогли сесть.
– Что происходит? – спросил он. – Все боялись идти сюда, и тогда я решил выяснить, откуда доносится эта проклятая музыка, а в следующий момент эти колеса…
Граф Артур вернул себе подобие человеческого облика, гордо огляделся, заметил, что внимания на него никто не обращает, и угрюмо ссутулился.
– Эти тележки выглядят совсем иначе, – заметила Людмилла. – Они заметно крупнее, противнее, и в них больше острых углов.
– Это солдаты, – объяснил Сдумс. – А раньше мы сталкивались с чернорабочими. Но теперь появились солдаты. Все, как у муравьев.
– Когда я был маленьким, у меня был маленький домик, который я называл муравьиной фермой, – с гордостью заявил Артур, который достаточно сильно ударился об пол и несколько утратил связь с реальностью.
– Подождите, – вдруг сказала Людмилла. – О муравьях я знаю все. Они живут у нас на заднем дворе. Если есть рабочие и солдаты, значит, должна быть…