И другие волшебники тоже были здесь, смахивающие на кукол, которых забыли завести. У каждого на мантии красовался продолговатый значок. Уже знакомая органическая надпись созревала, чтобы стать словами, похожими на:
СЛУШБА БЕЗ АПАСНОСТИ.
Хотя что именно это означало, оставалось полной загадкой. Кому-кому, а волшебникам, похоже, угрожала реальная опасность.
Сдумс щелкнул пальцами перед бледными глазами декана. Никакой реакции не последовало.
– Он умер? – поинтересовался Редж.
– Скорее, отдыхает, – ответил Сдумс. – Его просто выключили.
Редж толкнул декана. Тот сделал несколько неуверенных шагов и застыл, как-то неустойчиво наклонившись.
– Так их отсюда не вывести, – сказал Артур. – Мы их не утащим. А разбудить их нельзя?
– Может, помахать под носом горелым перышком? – предложила Дорин.
– Вряд ли это сработает, – усомнился Сдумс. Этот его вывод основывался на том, что прямо под носами волшебников расхаживал Редж Башмак, а любой человек, носовой аппарат которого не заметил присутствия господина Башмака, совершенно точно не отреагирует на какое-то там перышко. Или даже на нечто крайне тяжелое, сброшенное с огромной высоты.
– Господин Сдумс! – окликнула Людмилла.
– Я был когда-то знаком с големом, очень похожим на него, – сообщил Редж Башмак. – Просто невероятное сходство. Здоровый такой парень, сделан из глины. В общем, типичный голем. На нем нужно было написать какое-то особенное слово, чтобы он начал двигаться.
– Может, что-нибудь типа «слушба без апасности»?
– Возможно.
Сдумс вгляделся в лицо декана.
– Нет, – сказал он наконец, – столько глины не может вместиться в одном человеке.
Он огляделся.
– Нужно выяснить, откуда берется эта проклятая музыка.
– То есть где прячутся музыканты?
– Я бы их музыкантами не назвал.
– Брат, – терпеливо промолвил Редж, – это музыканты. Музыку издают музыканты, таков порядок.
– Во-первых, подобной музыки я никогда не слышал. А во-вторых, я всегда считал, что свет порождается масляными лампами или свечами, но здесь нет ни того, ни другого, а светло как днем.
– Господин Сдумс? – снова позвала его Людмилла, на этот раз ткнув Сдумса в ребро.
– Да?
– Снова появились тележки.
Все пять отходящих от центральной площади коридоров были перекрыты.
– Больше спускаться некуда, – сказал Сдумс.
– Может быть, оно… она… в одной из стеклянных будок, – задумчиво произнесла Людмилла. – В одном из магазинчиков?
– Вряд ли. Судя по всему, они еще не закончены; кроме того, я чувствую, что это не так…
Волкофф зарычал. На этих тележках хищно блестели шипы, но нападать корзинки на колесиках не собирались. Они явно чего-то ждали.
– Наверное, они видели, что мы сделали с теми, с другими, – предположил Артур.
– Да. Но как? Это ведь происходило наверху, – возразил Сдумс.
– А если они переговариваются друг с другом?
– Каким образом? Чем они, по-вашему, думают? В этой куче проволоки не может быть никакого разума, – сказала Людмилла.
– Если уж на то пошло, у муравьев и пчел тоже нет разума, – ответил Сдумс. – Ими просто управляют…
Он поднял взгляд.
Все тоже посмотрели вверх.
– По-моему, дело в потолке! – воскликнул Сдумс. – Это нужно срочно проверить!
– Но там только панели света, – указала Людмилла.
– Там должно быть что-то еще! Ищите, откуда доносится музыка!
– Она доносится отовсюду.
– Что бы вы там ни задумали, – сказала Дорин, хватая одно растение в горшке на манер дубинки, – надеюсь, вы не будете больше мешкать.
– А что это там такое, круглое и черное? – спросил Артур.
– Где?
– Вон там, – ткнул пальцем Артур.
– Значит так, Редж и я тебя подержим, а ты…
– Меня? Но я боюсь высоты!
– Я думал, ты умеешь превращаться в летучую мышь.
– Могу, но только в очень боязливую!
– Хватит причитать. Одну ногу сюда, руки – сюда, теперь ставь вторую ногу на плечо Реджа…
– Только не провались, – предупредил Редж.
– Мне это совсем не нравится! – простонал Артур, возносясь все выше к потолку.
На мгновение Дорин перестала пожирать свирепым взглядом подкрадывающиеся тележки.
– Артур! Ноблеезе облиге!
– Это что, – прошептал Редж, – какой-то вампирский шифр?
– Это означает что-то вроде: граф должен делать то, что должен делать граф, – пояснил Сдумс.
– Граф! – прорычал опасно раскачивающийся Артур. – Не нужно было мне слушать этого адвоката! Я должен был догадаться, что ничего хорошего в длинном коричневом конверте прислать не могут! Кроме того, мне до этой штуковины все равно не дотянуться.
– А если подпрыгнуть? – язвительно спросил Сдумс.
– Чтоб ты сдох, – парировал Артур.
– Я – уже.
– Вот поэтому я и не буду прыгать.
– Тогда лети. Превратись в летучую мышь и лети.
– Я не успею набрать скорость!
– Можно метнуть его, – подсказала Людмилла. – Знаете, как бумажный дротик…
– Даже думать забудьте! Я вам граф или кто?!
– Кажется, ты только что не хотел им быть, – мягко заметил Сдумс.
– Это было на земле, а если меня собираются бросать как «летающую тарелку»…
– Артур! Делай, что велит господин Сдумс!
– Не понимаю, почему я…
– Артур!
Артур даже в виде летучей мыши был удивительно тяжелым. Сдумс взял его за уши – граф обречено повис потерявшим форму шаром для игры в кегли – и прицелился.
– Не забудь, я принадлежу к вымирающим видам, – пропищал граф, когда Сдумс широко размахнулся.
Бросок оказался точным. Артур подлетел к диску на потолке и вцепился в него когтями.
– Можешь сдвинуть?
– Нет!
– Тогда держись за него и превращайся обратно.
– Ни за что!
– Мы тебя поймаем.
– Нет, я сказал!
– Артур! – завопила Дорин, тыкая в наступающую тележку своей импровизированной дубинкой.
– Ну хорошо…
У потолка возник Артур Подмигинс, и через мгновение черная толстая фигура, прижимая к груди диск, рухнула прямо на Сдумса и Реджа.
Музыка мгновенно прекратилась. Из неровной дыры на потолке вывалились розовые трубки и посыпались прямо на Артура, делая его похожим на очень дешевые спагетти с фрикадельками. Некоторое время фонтаны на площади работали в обратном режиме, а потом совсем иссякли.
Тележки остановились. Задние наскочили на передние, и раздался жалобный звон.
Из отверстия продолжали падать трубки. Сдумс взял в руку одну из них – она была противно розовой на вид и не менее противно липкой на ощупь.
– Что это такое, как вы думаете? – спросила Людмилла.
– Я думаю, – сказал Сдумс, – что нам пора убираться отсюда. И очень быстро!
Пол задрожал, из фонтанов повалил пар.
– Или даже еще быстрее, – добавил Сдумс. Аркканцлер издал стон. Декан тяжело упал лицом вниз. Другие волшебники остались в вертикальном положении, правда равновесие удерживали с трудом.
– Они начинают просыпаться, – сказала Людмилла. – Но по ступеням вряд ли сумеют подняться.
– Не думаю, что следует даже думать о том, чтобы подняться по ступеням, – немного неловко выразился Сдумс. – Посмотрите-ка туда.
Ступени не двигались. Просто блестели под струящимся отовсюду ярким светом.
– Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, – кивнула Людмилла. – Я скорее прошлась бы по зыбучим пескам.
– Что, возможно, более безопасно, – подтвердил Сдумс.
– Может, где-то есть другой спуск? Должны же тележки как-то попадать сюда!
– Хорошая мысль.
Людмилла посмотрела на тележки. Они бесцельно кружились по площадке.
– По-моему, у меня есть мысль получше, – пробормотала она и схватила за ручки ближайшую тележку.
Та немного подергалась, но, поскольку никаких инструкций на этот счет не последовало, покорно остановилась.
– Те, кто способен идти, пойдут, тех, кто идти не может, будем толкать. Залезайте-ка сюда, дедушка.
Последнее относилось к казначею, которого заставили плюхнуться поперек тележки. Казначей издал едва слышное «йо!» и снова закрыл глаза.
Декана погрузили сверху[16].
– Куда теперь? – осведомилась Дорин.
Пол перед ними вдруг выгнулся дугой, из-под плит начал струиться тяжелый серый пар.
– Надо идти в конец какого-нибудь из коридоров, – уверенно заявила Людмилла. – Пошли.
Артур опустил взгляд на клубившийся у ног туман.
– Интересно, как им это удалось, – задумчиво промолвил он. – Я с ног сбился, пытаясь найти специальную штуковину, которая бы пускала дым. Мы пытались сделать наш склеп… ну, как бы это сказать… еще более склепистым, но только задымили дом и чуть не устроили пожар…
– Пошли, Артур, пора уходить.
– Как думаете, мы не слишком тут набезобразничали? Может, стоит оставить записку…
– Если хочешь, я могу написать что-нибудь на стене, – с готовностью предложил Редж.
Он схватил сопротивлявшуюся чернорабочую тележку за ручку и с видимым удовольствием принялся колотить ею о колонну, пока у тележки не отлетели колеса.
После чего члены клуба «Начни заново» направились к ближайшему коридору. Перед собой они толкали тележку, груженную волшебниками в ассортименте.
– Ну и ну, – покачал головой Сдумс, глядя им вслед. – Как, оказывается, все просто. И больше от нас ничего не требуется. Никакой вам закрученной концовки.
Он было направился за ними, но тут же остановился.
Розовые трубки, струясь по полу, подползли к нему и крепко обвили Сдумсовы лодыжки.
Напольные панели принялись взлетать в воздух. Лестницы разваливались, открывая взгляду темную, зазубренную, но все еще живую ткань, которая приводила их в движение. Стены пульсировали и проваливались внутрь. Мрамор трескался, из-под него лезло нечто лилово-розовое.
«Ерунда, – думала крошечная часть мозга Сдумса, та, что даже не думала паниковать, – на самом деле все это не на самом деле. Ведь на самом деле здания не могут быть живыми. Это не более чем метафора, только в данный момент любая метафора может сыграть роль искры на фабрике фейерверков… Кстати, а интересно, какая из себя она, эта Матка? Похожа ли она на скрещенную со своим ульем пчелиную матку? Или похожа на ручейник, который строит вокруг себя из песчинок и всяких камешков надежную пещерку? Или она – моллюск, который, вырастая, раз за разом наращивает свой панцирь? Хотя, если судить по судорожно корчащимся полам, она скорее смахивает на очень сердитую морскую звезду.