Он повернулся к Сэм:
— С Хейсом все в порядке?
— С Марвином? Без проблем. С Марвином вообще проблем не бывает. Разве что чуть слишком эмоционален.
На какой-то миг Уилкоксу захотелось сорвать маску с инспектора Вестертон, дабы увидеть, каким образом им так хорошо удается изображать из себя человеческие существа. Он вскинул бровь:
— Нужно сообщить об этом туда, в Вашингтон…
— О чем именно?
— Что они перепутали ваши компьютерные схемы со схемой какой-то магнитной торпеды — у вас схожие состояния души.
Сэм невольно расхохоталась, потом смутилась:
— Простите, это нервы.
Биг Т. протянул Уилкоксу стаканчик кофе и спросил:
— Мне можно узнать, что там случилось, или это Государственная Тайна?
Потягивая кофе, Уилкокс повернулся к Сэм:
— Биг Т. входит в дополнительный состав сил охраны порядка Джексонвилля. И с самого начала работает со мной над этим делом.
Затем вновь повернулся к Бигу Т. и кратко изложил происшедшее, не опустив при этом, однако, ничего важного.
Где-то вдали раздавались звуки духового оркестра — шла репетиция.
9
Джем и Лори долго шептались, усевшись под верандой и попивая колу. Дед был занят делом: разбирал на части разбитый «шевроле», отбирая еще пригодные детали мотора. Джем ткнул в его сторону пальцем и спросил Лори:
— Как думаешь, нужно ему рассказать?
Лори с большим сомнением посмотрел на него:
— По-моему, результат может быть только один: на нас наорут. Не хочу тебя обижать, но он, я полагаю, скорее наплюет на нас и выпьет целый ящик пива, чем бросится на кладбище раскапывать известную тебе могилу.
— Тогда что же нам делать? Сесть в автобус и укатить в Мексику?
— Спятил ты, что ли? Да будет тебе известно: я намерен готовиться к поступлению в Гарвард, а отнюдь не сражаться с двумя с половиной тысячами припадочных латино за честь надраивать башмаки толстым злобным белым старухам, которые при этом еще и хлещут текилу пополам с земляными червями.
Джем сорвал травинку и принялся ее нервно грызть.
— Хорошо, тогда пошли к фараонам. Нельзя же так и сидеть, Лори; нужно рассказать им, что я видел, как старина Уэйтс…
— Жаль, парень: перед тобой открывалось такое будущее, а ты возьмешь да и угодишь в психушку….
Джем встал, заправил рубашку в штаны.
— Ладно, пошли.
Лори с явным сожалением поднялся, допил свою колу, потом выбросил бутылку в мусорное ведро.
— Ты и в самом деле хочешь, чтобы я пошел с тобой?
Джем молча двинулся в путь. Лори тотчас последовал за ним.
— Ты что, подождать меня не можешь? Известно ли тебе, старик, что у тебя чертовски развиты параноидальные тенденции?
Они быстро шли по раскаленному тротуару, и Лори мысленно поклялся ни слова — пусть его хоть пытают — не говорить о кроличьей клетке и Мэрилу.
Со скальпелем в руке доктор Льюис застыл над обуглившимся телом Бена Картера. Стэн повторил:
— Вас просит к телефону доктор Вронг.
— Вонг, а не Вронг, — поправил его Льюис, складывая инструменты в ящичек из нержавеющей стали.
Он вышел из холодной покойницкой, прикрыл за собой дверь, снял с левой руки запачканную резиновую перчатку и взял трубку. Льюис был взволнован, но сердце у него почему-то билось еле-еле. Прежде чем заговорить, он удостоверился, что Стэн сидит на месте и заполняет карточки.
— Алло?
— Льюис?
Вальяжный голос Вонга зазвенел в ухе, и Льюис сильнее сжал трубку:
— Да, это я.
— Номер вашего страхового свидетельства — 258 HY309, так? В УМБ?
— Да, все правильно.
— Тогда, должно быть, они там что-то напутали, потому что, когда я им позвонил и попросил вашу медицинскую карту, они… у них таковой не оказалось.
— Простите, как же так? Ничего не понимаю.
Льюис почувствовал, как ноги у него делаются ватными, и на какой-то миг испугался, что сейчас ему придется сесть прямо на кафельный пол. Стэн посмотрел на него с любопытством.
В трубке вновь раздался голос Вонга — растерянный:
— У них нет свидетельства с таким номером. Обещали поискать в Центральной картотеке. Буду держать вас в курсе дела.
— Подождите минутку!
Льюис порылся в бумажнике, извлек оттуда свое страховое свидетельство. Под пластиковой обложкой крупным шрифтом четко отпечатан номер. 258 HY309.
— Слушайте, Вонг, свидетельство сейчас у меня перед носом, и номер на нем именно тот, что я назвал; эти болваны невесть чего вам наболтали.
На секунду у него вдруг возникло ощущение, будто что-то щекочет барабанную перепонку, пытаясь вылезти наружу; он сильно шлепнул себя трубкой по уху — в голове раздался оглушительный шум: что-то устремилось назад, забираясь поглубже.
Откуда-то издалека послышался голос Вонга:
— Я им сейчас перезвоню. Буду держать вас в курсе.
Вонг повесил трубку. Льюис тоже — и сразу же зажал рукой ухо, опасаясь, что оттуда что-нибудь выскочит. Поймал на себе любопытный взгляд ассистента — тот поспешно уткнулся в свои карточки. Зажимая рукой ухо, одеревенелой походкой Льюис вернулся в покойницкую. Всякое щекотание, ощущение, будто что-то живое копошится в слуховом канале, исчезли. Он с облегчением убрал руку. Ну и болваны работают в УМБ! Взялся за скальпель — щека нервно подергивалась — и вновь склонился над почерневшим телом, от которого несло жареным мясом. Взять отпуск. Вот что нужно сделать. Взять отпуск. Бросить к черту этот ополоумевший городишко — пусть Уилкокс сам тут разбирается со своим кровавым сериалом — и на недельку закатиться куда-нибудь на Аляску или в любое другое прохладное местечко.
Форма Мидли Хейсу оказалась маловата: рукава рубашки кончались чуть ниже локтей, штанины брюк доходили до половины икры; зато он вымылся, одежда была сухой — а это главное. Не пахло больше ни потом, ни кровью. Если бы ему так уж нравилась кровь, он, наверное, подался бы в криминальную полицию, а не в отдел обработки информации ФБР.
Один за другим он осушил несколько стаканов воды и чувствовал себя теперь определенно лучше. Порезы на лице больше не кровоточили. Он перестал протирать их смоченной антисептиком ваткой, которую дал ему Уилкокс. Подумал о том, какое лицо сделалось бы у Вильмы, увидь она его в таком состоянии. Насилие Вильма ненавидит еще больше, чем он. Вспомнив жену, свой дом в Вашингтоне, он вздохнул: там сейчас, наверное, тихо мурлычет кондиционер, а трое мальчишек развалились перед телевизором и жуют пиццу от Луиджи. Он выбросил окровавленную ватку в ведро под умывальником и присоединился к остальным.
Они сидели кружком возле стола Уилкокса и что-то обсуждали. Сэм — аккуратно причесанная и заново подкрашенная — выглядела так элегантно, словно собиралась поужинать где-нибудь в городе. Зато Уилкокс являл собой само воплощение усталости: лицо осунулось, черты его заострились, глаза стали красными от недосыпания. Биг Т. Бюргер — уж он-то выглядел самым лучшим образом — осмотрел красные полоски на лице Хейса и заявил:
— Знаете что? Вы теперь очень похожи на воина племени масаи.
Хейс подумал о том, что его воинственность никогда не заходила дальше игры в бридж, и вздохнул. В Африке он ни разу не был, да и желания такого не испытывал и, поскольку его предки были в числе первых привезенных в страну рабов, ощущал себя американцем в куда большей степени, нежели добрых три четверти его знакомых — эмигрантов во втором или третьем поколении.
— Знаете что, Биг Т.? Мой прадедушка прислуживал за столом Скарлетт О'Хара, тогда как ваш в те времена еще только учился подтирать себе задницу чем-нибудь более подходящим, чем собственный палец.
Тут вмешался Уилкокс:
— Слушайте, мы здесь не для того собрались, чтобы поиграть в «кто кого переорет». Да, все мы взвинчены. Но все-таки, может, делом займемся, а?
Саманта подняла пальчик:
— Я думаю, мы стали жертвами сенсорных и зрительных галлюцинаций, причиной которых является пыльца какого-нибудь растения.
Биг Т. Бюргер пожал плечами. Ну конечно же — пыльца! Нашествие Гигантских Маргариток! Он поерзал на стуле. Да плевать ему с высокого дерева на все эти причины, знать бы только, по какой цели тут стрелять. Хейс отхлебнул воды и сказал:
— Если ты намекаешь на вилльямстонский случай, то это все же исключение.
— Вилльямстонский случай?
Уилкокс, похоже, живо заинтересовался.
— В тысяча девятьсот семьдесят девятом году, — вновь заговорила Сэм, — в городишке под названием Вилльямстон, штат Айдахо, три мирно собравшихся попить чайку домохозяйки поубивали друг дружку, пустив при этом в ход кухонную сечку, вилки, ножи — короче, все, что попалось под руку, — по ходу дела изрубив в капусту двух детишек одной из них. Уцелела только одна, миссис Франклин, она упорно твердила потом, что на них напали адские чудовища. Следствием было установлено, что ее бред любопытнейшим образом совпадает с видениями на почве приема наркотиков типа ЛСД или фенциклидина, — весьма распространенной причины многих убийств и самоубийств. Новейшая разновидность delirium tremens, только в тысячу раз сильнее обычного.
— Фенциклидин? Что это?
— Он больше известен под названием ПСП, изначально предназначался для использования в стоматологии в качестве анестезии, что повлекло за собой сотни тяжелых несчастных случаев. Что же до миссис Франклин, то она доживает свой век в лечебнице для душевнобольных. Теперь считают, что они тогда надышались какой-нибудь пыльцой или она попала в чай — дурман или что-то подобное; из-за необычной погоды, что стояла той весной — сушь и сильный ветер, а потом долгий период дождей, — концентрация пыльцы могла достичь крайней степени. Кроме того, в меса — на пустынных плато — дурман, как известно, растение очень распространенное, и индейцы частенько используют его в ходе религиозных обрядов.
Уилкокс откашлялся. Гипотеза с пыльцой, безусловно, хороша: сводит на нет наличие нечистой силы. Чертовски убедительно; беда только в том, что Уилкокс имел обыкновение крайне скептически воспринимать все, что звучит убедительно.