– Мы опоздали, – прошептала Ясновидица.
– Еще нет, – ответил Мракокрад. – Я верну маму. Понадобится время, но я что-нибудь придумаю.
Надо лишь подобрать правильное заклинание. Идеальное.
В комнату мимо Ясновидицы протиснулась Вьюга и, подойдя к Мракокраду, обхватила его лапами поперек груди. Крепко прижав к себе сестренку, он опустился на пол. Вместе они накрылись крыльями: черное легло поверх белого, белое поверх черного, словно листья внахлест.
– Дыра слишком велика, – прошептала Вьюга. – Мы будем падать в нее вечно.
– Не вечно, – пообещал Мракокрад. – Мы увидим маму снова.
Вьюга задумчиво молчала. Слезы скатывались по ее морде и ручейками струились по чешуе Мракокрада.
– Лишь один из нас увидит ее, – сказала она. – Тот, кто потеряет будущее.
Мракокрад вздрогнул. Если это у Вьюги такое пророчество, не хотелось бы ему изучать его, выясняя мрачные подробности.
Однако сейчас, в настоящем он точно и наверняка знал одно.
Мамы больше нет.
И виноват в этом Арктик.
Глава 22Ясновидица
Спустя пять дней после того, как потеряли Люту, королева Зоркость отыскала Ясновидицу в дворцовой библиотеке, вскоре после восхода.
– Чем занята? – спросила королева, окинув взглядом горы свитков на столе рядом с ней.
– Пытаюсь понять, как работает дракомантия, – устало ответила Ясновидица. – Мы многого о ней не знаем. Может ли магия одного дракоманта пересилить магию другого? Есть ли что-то, чего она не может? Как влияют различные заклинания на душу дракоманта: одинаково или по-разному? Правда, во всех свитках говорится о ледяных, а они так жестко ограничивают своих магов, что толком никто ничего не узнал. Да никто и не захотел бы ставить опыты на живых дракомантах – если бы даже их было несколько, для сравнения – и выяснять, кто из них первым озлобится. Так что все сведения обрывочны и… – Она умолкла, заметив странный блеск в глазах королевы.
– У нас их больше одного, – сказала та. – Целых три.
«Арктик, Мракокрад, Глубин: ледяной, ночной и морской драконы. Отличается ли чем-то их магия?» – подумала Ясновидица.
– Так ведь Глубин свою силу не использует, – напомнила она, – и Арктику нельзя.
Королева медленно отошла к окну и с прищуром посмотрела на бледно-розовое небо, на восходящее солнце. Скакавший с ветки на ветку воробей неосторожно опустился на подоконник, и королева Зоркость проглотила его в один присест.
– У меня три дракоманта, – обернулась она, – и я до сих пор не победила в войне. Как так?
Злобно сверкая глазами, она достала изо рта маленькое перышко.
– О, – запнулась Ясновидица. – Это все… очень запутанно и сложно… последствий слишком много… и чары могут сработать неожиданным образом, особенно в условиях войны, когда кругом неразбериха. Есть же негласное правило: не употреблять дракомантов для войны. Если мы пустим в ход магию, враги могут ответить тем же, и тогда… все станет очень плохо…
Настолько плохо, что у Ясновидицы от попыток проследить последствия уже заболела голова.
Королева Зоркость схватила свиток и запустила им в дверь с такой силой, что на стук заглянул телохранитель.
– Да, Ваше Величество?
– Приведи Мракокрада, – приказала королева.
Ясновидица заломила передние лапы:
– Я бы так не спешила. Я не… не учитывала дракомантию в предсказаниях на год… она все перечеркнет.
За стойкой библиотекаря располагался стеллаж с чистыми свитками. Королева взяла один и грохнула им о стол перед Ясновидицей, предварительно смахнув на пол исторические тексты.
– Ну так просчитывай, – прошипела она.
– Д-да, слушаюсь, – ответила Ясновидица и села. В голове уже теснились видения, спеша заполнить пустоту последствий; разворачивались новые ветки. Возникло так много новых вариантов будущего, тех, которых прежде Ясновидица не видела. Какие-то возвращались, чтобы замкнуться на предыдущих – венценосный Мракокрад, они с Ясновидицей и драконятами, – другие выливались в новые, пугающие направления.
Первый и самый очевидный урок, который усвоила Ясновидица из видений – нельзя, чтобы королева прознала о свитке Мракокрада. Не то она прикажет убить Мракокрада (что дастся ей нелегко) и сама завладеет его магией. Как и Лиса, Зоркость не погнушается истребить целое племя. Ее вполне устроит, если ночные станут править континентом.
Снаружи раздались хлопки крыльев – мимо окна пролетал Мракокрад. Сердце Ясновидицы подпрыгнуло от счастья и одновременно от ужаса. То-то сейчас начнется…
Вскоре Мракокрад вошел в огромные двойные двери библиотеки и улыбнулся королеве.
Эта улыбка… Ясновидице она не понравилась. Она как бы сообщала: «У меня все схвачено» или: «Со мной ничего не случится, я не позволю». А еще этой улыбкой Мракокрад как бы предупреждал королеву: «Лучше не вставай у меня на пути, пока я творю новый мир по своему желанию», хотя Зоркость этого, скорее всего, не поняла.
Ясновидица знала, что Мракокрад любил только троих: ее, Вьюгу и маму, Люту. Наверное, и Глубин в этом списке или однажды войдет в него. Может быть… Порой Ясновидица тревожилась, что Мракокрад дружит с Глубином лишь из-за ее предсказаний.
Однако Ясновидицу Мракокрад любил искренне, и, потеряв ее… он придет в ярость, окажется опустошен; его сердце разобьется на тысячу осколков. Ясновидицу пугало, как ловко он это скрывает.
– Мракокрад, – сказала королева. – Потеря твоей матери для нас утрата.
– Да, – согласился он. – Большая утрата.
– Алмаз только о том и мечтала, – пристально глядя на него, проговорила королева Зоркость, – как бы заполучить Люту, Арктика и вас с сестрой.
Мракокрад слегка поклонился:
– Спасибо, что не выдали нас.
– Что ж, у меня на то свои причины. – Королева сделала многозначительную паузу, которую Мракокрад угодливо заполнил:
– Вы рассчитывали использовать нашу дракомантию. Теперь считаете, что проявили достаточно терпения, и пришло время нам вернуть должок. Что же вы задумали?
Королева Зоркость оставалась неподвижной, пытаясь скрыть удивление. Она-то думала, что хорошо прячет мысли от посторонних. Не ожидала, что у Мракокрада дар такой силы.
– Гм-м-м, – протянула королева. – Хотелось бы выслушать твои соображения.
– О, парочка у меня имеется, – беспечно улыбнулся Мракокрад. – Ясновидица, дорогая, позволишь? – Он подошел к столу и, подвинув к себе пустой свиток, принялся рисовать в нем. – Посмотрим-посмотрим… Ясновидица предупреждала, что если убить королеву Алмаз сейчас, это приведет к полному истреблению ночных. А что, если ударить на упреждение? Представьте, я зачарую палочку, самую обыкновенную, так, что когда я переломлю ее, все до единого ледяные в Пиррии рухнут замертво. – Он постучал по свитку, на котором изобразил переломленную надвое черточку и с десяток окровавленных тел вокруг.
Ясновидица в ужасе уставилась на Мракокрада. Взгляд же королевы Зоркости озарился жадным блеском.
– Тебе это под силу? – прошептала она. – Это так просто?
– Не уверен, – пожал плечами Мракокрад. – Еще никто не пробовал уничтожить целое племя одним-единственным заклинанием. – Он улыбнулся Ясновидице одной из своих новых пугающих улыбок.
– Эти чары убьют тебя, – сказала Ясновидица. – Ты сам наполовину ледяной. Да и твоих отца с сестренкой заденет.
– Уверен, можно внести исключения.
– Нельзя уничтожать целое племя, – тверже произнесла Ясновидица. – Это же сотни, если не тысячи невинных драконят. Подумай о тех, кто в войне никак не участвует. Ты ведь не детоубийца, Мракокрад. – «Если честно, я вообще не думала, что ты убийца. А ведь успела решить, что знаю тебя, что могу любить тебя без опаски. Видимо, ошибалась…» – Я уже не говорю о том, что станет с твоей душой.
Мракокрад удостоил ее ироничного взгляда, как бы говоря: «Сама прекрасно знаешь, что ничего с моей душой не станет». От страха у Ясновидицы в животе завязался тугой узелок. Она-то думала, что, поместив свою магию в свиток, Мракокрад обезопасит себя, но теперь, когда за душу бояться не надо, что его сдержит?
– Эти драконята еще станут частью войны, когда вырастут, – сказал Мракокрад, – если только мы этого не предотвратим. И потом, ты же видела, что ледяные и сами готовы истребить наше племя.
– Нет! Только если все пойдет совсем, совсем не так, но мы не позволим им этого! – Ясновидица обратилась к королеве: – Если убьете всех ледяных, то настроите против себя остальные племена. Это все только ухудшит.
Ухудшит, конечно же, по ее мнению. Ясновидица не стала говорить о вариантах будущего, в которых ночные правят материком.
– Что ж, – пожал плечами Мракокрад, – если такие меры слишком уж эффективны для нашей впечатлительной Ясновидицы, смею предложить более точечный удар. Я мог бы зачаровать груду камней, примерно сотню, чтобы они, упав на лагерь ледяных или подкараулив их в песке, взрывались, убивая всех солдат в пределах видимости. Так мы погубим только взрослых… наверное. Так тебе легче, Ясновидица?
Она отвернулась. Ей стали невыносимы его взгляд и взгляд королевы, довольной этими подлыми планами.
– Мне нужно просчитать последствия, – сказала Ясновидица. – Прошу, не предпринимайте пока ничего, а я просмотрю варианты будущего.
– Ты ведь тоже прорицатель? – обратилась королева к Мракокраду. – Разве не видишь этих самых «последствий»?
– Что-то вижу, – ответил Мракокрад, искоса поглядывая на Ясновидицу.
Ясновидица вскинула голову. Он что, метит на ее место? Став личным королевским прорицателем, Мракокрад сумеет вертеть королевой как захочет. Она станет принимать выгодные ему решения.
Мракокрад пошевелил крыльями, как бы стряхивая с себя покрывало.
– Однако у Ясновидицы видения четче, – он ободряюще приобнял ее. – Она больше меня времени проводит, изучая будущее. Копается в нем постоянно. И раз уж она считает, что сперва надо просмотреть все варианты, значит, так оно и есть.
«Это по-прежнему он, а улыбчивая маска и гибельные планы – временное. Он еще ко мне вернется», – думала, точнее, надеялась Ясновидица.