– Не склонило, – отрезал Мракокрад. – Так уж вышло, что я зачаровал свою шкуру прежде, чем создал измеритель. Результат будет тот же, что и в прошлый раз. Но все равно спасибо, что веришь в меня.
Часы остановились. Ясновидица смотрела на них столь же пристально, как и Глубин.
Если Мракокрад с последнего замера не пользовался магией, часы должны были показать прежний баланс белого и черного.
А что на деле? Глубин моргнул. Белых песчинок вроде стало больше. Не показалось ли? Соотношение песчинок правда изменилось в сторону зла?
Может, Глубин слишко мнителен? Разница вроде не так уж и велика, черного песка по-прежнему больше.
Отчего тогда и Ясновидица так встревожена?
– Ну, – произнес Мракокрад, – убедился? Теперь выследим моего убийцу?
– Без магии, – быстро предупредил Глубин. – Я знаю, о чем ты думаешь. Прошу, Мракокрад, найдем иной способ. Не стоит тратить магию на это.
– Заклинание совсем крохотное, – отмахнулся друг. – Зато наверняка узнаем, кто подослал убийцу. Или ты предлагаешь сыграть в упертых ищеек, которые гоняются за уликами и допрашивают подозреваемых? Если хотим найти виновного, пока он не ударил снова, времени на это нет.
– Ты, похоже, и так знаешь, кто это, – заметила Ясновидица, расхаживая у очага. Ее крылья дрожали.
– Разве не очевидно? Он желал мне смерти с момента моего вылупления.
Ясновидица нерешительно замерла под выжидающим взглядом Мракокрада.
– Он там был, – сказала она наконец. – Я его видела.
– Кого? – спросил Глубин.
– Папашу моего, – ответил Мракокрад. – Я слышал его мысленное ворчание.
– Но… если он все видел, почему не подошел проверить, все ли с тобой хорошо? – спросил Глубин. У него было чувство, будто он что-то упускает. – Почему не бросился на Смертоноса, не перехватил его?
Потухшее было горе снова пробудилось в сердце: «Так поступил бы мой отец».
– Отец и нанял Смертоноса, – ответил Мракокрад. – Глубин, ты нас тормозишь.
– Ты слышал это в мыслях Арктика? – спросила Ясновидица. – Арктик думал о покушении или желал тебе смерти?
Подумав немного, Мракокрад сказал:
– Не больше обычного. Я уловил мысли о Вьюге: отцу было противно оттого, как она глядит на Вдумчивого. Вот за кем надо бы присмотреть: на Вдумчивого наверняка нападут следующим.
– Так, может, это был не Арктик? – предположила Ясновидица. – Если он знал о покушении, разве не думал бы он о нем?
– Не обязательно. – Мракокрад выдернул из высокой вазы стебелек бамбука и принялся методично щепить его. – К тому же я недолго его подслушивал, надоело это сплошное ворчание. – Он отшвырнул бамбук в угол. – Я уверен, что это отец нанял Смертоноса, но с чарами мы убедимся в этом окончательно.
– Нет! – вскричал Глубин. – Прошу, не надо. Ясновидица, ты же согласна со мной?
Ясновидица некоторое время, потирая лоб, переводила взгляд с одного на другого.
– Расскажи ему про свиток, – попросила она наконец Мракокрада.
– Думаешь? – удивился тот. – По-твоему, стоит?
– Это безопасно. Ты показываешь свиток Глуби́ну во всех хороших ветках будущего.
– И в плохих тоже.
– Они станут плохими не из-за этого, – тихо произнесла Ясновидица.
Мракокрад сердито посмотрел на нее:
– От твоей веры в меня прямо на душе теплеет.
Пока они препирались, Глубин вернулся к сундуку, чтобы убрать в него измеритель душ, и тут под одеялами что-то шевельнулось. Небольшое белое щупальце приподняло краешек пледа, и на Глуби́на взглянул крохотный черный глазик.
«Пузырек!»
Глубин поспешил укрыть питомца, хотя сам еще не понимал, почему стремится спрятать его от друзей.
«Почему Пузырек остался тут?»
Индиго, конечно, улетела, бросив почти весь скарб – должно быть, торопилась исчезнуть до возвращения Глуби́на. Но уж Пузырька-то могла прихватить. А раз оставила его… к чему это?
«Это такое послание? Для пущей уверенности, что я пойму: Индиго не желает меня знать?»
На нее это было совершенно не похоже. Пузырька она бы не бросила.
– Глубин? – произнес за спиной Мракокрад. – Я сейчас скажу тебе кое-что невероятно важное. Поверь, это изменит всю твою жизнь.
Глубин с улыбкой обернулся, однако в сердце уже проснулся тревожный голосок:
«Почему Индиго улетела, бросив Пузырька?
Может, причина исчезновения в другом?
Может, я чего-то не знаю? Если да, то как мне это выяснить?»
Глава 26Мракокрад
На востоке из-за линии горизонта выползали холодные желтые когти солнца, когда Мракокрад летел домой. Внизу на площади шустро работали после гуляний драконы-уборщики. Скоро останутся только бумажные фонари да мерцающие стеклянные фигуры. Какой-то дракон старательно скреб полы в игровом шатре, пусть даже Смертонос и умер без крови, а его тело уже вынесли.
Мракокрад сильнее забил крыльями, поднимаясь ближе к солнцу.
Разговор с Глубином прошел не совсем так, как он хотел.
Мракокрад ждал, что друг отреагирует куда живей и восторженней – и благодарнее. Что и его захватит идея применять магию без ущерба для души, о которой он так печется. Что Глубин прямо там, на месте сотворит для себя похожий свиток дракомантии.
Однако упрямый друг остался непоколебим:
– А вдруг магия все равно на тебя влияет?
В его голове замелькали образы: Альбатрос убивает королеву, тела родителей, кровь… о резне, разрушениях и гибели родных Глубин думал всякий раз, стоило зайти речи о дракомантии.
А сегодня его ум занимала еще и загадка какого-то осьминога. Однако в самый интересный момент его мысли вернулись к Индиго. Индиго, Индиго… только о ней он и думал. Почти не слушал чудесных вещей, которые пытался донести до него Мракокрад. Да еще, как обычно, совершенно забывал закрывать ум.
Под конец Глубин потер глаза и яростно замотал головой:
– Никто не знает, как именно работает дракомантия. Единственный способ использовать ее безопасно – не использовать вовсе.
– Зачем тогда эта сила, если пользовать ею нельзя? – в отчаянии вскричал Мракокрад, и Ясновидица решила, что самое время всем разойтись по домам и поспать.
«Ну и ладно. Если Глубин не желает слушать голос рассудка, ему же хуже.
Моя забота – сегодняшнее покушение».
Мракокрад угрюмо стиснул зубы. Было много временных потоков, в которых Арктик покушался на его жизнь, но редко в каких преуспевал.
И все же в некоторых Мракокрад, пусть и был неуязвим, гиб. Теперь, узнав о его непробиваемой шкуре, Арктик спланирует следующую атаку тщательнее… может, даже прибегнет к собственной магии. Пожалуй, во всем королевстве он – единственный, кому под силу убить Мракокрада.
Арктик мог и с первого раза пустить в ход дракомантию. Так почему не использовал ее?
«Не хотел, чтобы подозрения пали на него. Ведь так?»
Мракокрад плавно опустился к двери дома, которая в лучах восходящего солнца постепенно из серой становилась красной. В миниатюрных висячих садах пожухли все цветы. С тех пор как мама пропала, за ними никто не ухаживал.
Толкнув дверь и войдя, Мракокрад застал Вьюгу на диване. Широко раскинув крылья и глядя в потолок, та лежала и вертела в когтях висюльку из золотистого стекла в виде ракушки. Простенький кулон на черном шнурке. Наверное, подарок от Вдумчивого.
– Доброе утро, – сказал Мракокрад, ласково толкнув ее в хвост. – Думаешь о новом ухажере?
– Вдумчивый, – сказала Вьюга, утверждая, но не спрашивая. – И да и нет. Но мне он нравится.
– Посмотреть, что ждет вас в будущем? – предложил Мракокрад. В мастерстве прорицания он все еще уступал Ясновидице: видел только наиболее правдоподобные варианты будущего, тогда как остальное скрывалось за пеленой случайных событий и небольших отклонений. Возможно, будь у него больше времени на изучение всех вариантов, он смог бы, как Ясновидица, просмотреть их подробнее. Но где найти столько времени и упорства? Это надо на месяцы запереться в подвале, лишив себя прочих занятий.
– Нет, спасибо, – отозвалась Вьюга таким обыденным тоном, что Мракокрад с любопытством уставился на сестренку.
– Все хорошо? – спросил он, касаясь ее шеи. Ее чешуя была не теплее положенного.
– Чувство странное. Я вдруг заговорила как-то неправильно.
Вообще-то, она напротив, в кои-то веки заговорила нормально, и это настораживало. Хотелось бы Мракокраду сейчас заглянуть в ее разум, посмотреть, что там творится.
– Может, тебе поспать? – предложил он, но тут его внимание привлек тихий шум в одной из дальних комнат. – Отец дома?
Вьюга кивнула.
Мракокрад тихонько прошел по коридору и встал в дверях отцовской комнаты. Половина Люты оставалось нетронутой, разве что ее постель выглядела так, будто на ней кто-то полежал. Однако в комнате было очень холодно: спальное место Арктика буквально заросло сосульками. Видимо, он применял ледяной выдох, чтобы хоть немного устроиться как дома.
Арктик стоял спиной к Мракокраду и с чем-то возился на столе. У его задних лап валялись осколки льда, а из-под хвоста торчал кусок карты.
«Больше ждать нельзя, – бормотал про себя отец. – Хотя вряд ли этого хватит».
– Я жив, – объявил Мракокрад. – Если тебе интересно.
Арктик подобрался и злобно оглянулся на сына:
– Не обольщайся.
– Я знаю, ты там был. У шатра. Следил за нами.
– Верно, – признал Арктик и вернулся к работе. – Не хочешь объяснить, как копье отскочило от твоей груди? – «Он становится все опаснее. Пожалуй, надо послушать мать».
– Ты знал дракона, напавшего на меня? – вместо ответа спросил Мракокрад.
Отец пожал плечами:
– Видел его при дворе. Мне нет дела до всякого низкорожденного в вашем племени.
Сколько Мракокрад ни ждал, имя Смертоноса так и не промелькнуло в голове Арктика. Только мимолетное воспоминание о встрече с убийцей в коридорах дворца.
Неужели Мракокрад ошибся? Или Арктик наконец развил в себе силы блокировать какие-то мысли?
– Как думаешь, зачем он покушался на меня? – осторожно поинтересовался Мракокрад.