Мракокрад раскинул крылья:
– Летим, сейчас.
– Мракокрад, – обратилась к нему Ясновидица, – ты задумал ужасное. Прошу, остановись. Загляни в будущее вместе со мной: еще можно выбрать то, в котором нас ждут мир и спокойствие.
– Я знаю, и мы как раз туда идем. Прими свою судьбу, любимая. Мы принесем мир, только взойдя на трон. А королю с королевой ничто не грозит.
Он снялся в полет, с удовольствием услышав, как за спиной хлопают крылья попутчиков. Это были его драконы – Ясновидица, Глубин и Вьюга. Пусть волнуются, если хотят, но за ним они отправятся хоть на край неба. И когда он захватит престол, они будут рядом, станут любить его, несмотря ни на что.
За всю дорогу до Ночного королевства он ни разу не остановился. Солнце тем временем скрылось за горизонтом, и ночь распростерла свои хладные крылья над пустыней. Пару раз внизу он примечал лагерные костры и тени драконов, что готовились к очередной битве.
«Моя будущая армия, – подумал Мракокрад. – Вот стану королем, и мы с легкостью сокрушим ледяных. Я покараю Алмаз за то, что она сделала с мамой».
Мракокрада снова охватил гнев. Он месяцами откладывал возмездие, прислушиваясь к тревогам Ясновидицы, следуя стратегии королевы Зоркости, вместо того чтобы осуществить свою. Он упрочил власть королевы, подарил племени защитный барьер, укрепил армию… и какова благодарность? К нему подослали убийцу!
Королева сама навлекла на себя рок.
Впереди маячила горная граница Ночного королевства. Мракокрад зачаровал барьер так, чтобы его без вреда могли пройти Арктик, Вьюга и он сам. Интересно, подумал Мракокрад, что стало бы, оставь он Арктика за пределами этого уравнения? Умер бы отец, покидая королевство?
Неважно. Все и так получается интересно.
Вблизи дворца разум Глуби́на уже вопил от страха: «О нет, нельзя зачаровывать других драконов! Драконы – не бездушные предметы! Нельзя делать их марионетками! Неужели мой друг весь отдался злу? Мы ничего не можем поделать!»
Ему срочно надо было успокоиться. Став королем, Мракокрад сразу же, непременно займется головой друга. Придумает что-нибудь такое, что вынет из нее все тревоги и упрячет туда, где они перестанут докучать Мракокраду. Глубин точно станет счастливее. Если честно, Мракокрад рассчитывал, что счастливее друг станет, стоит только избавиться от Индиго, но, видимо, этого оказалось мало. Глубин слишком сильно увяз в ненависти к самому себе.
Неважно. Мракокрад все устроит. Уже скоро.
Он обернулся через плечо и взглядом поискал Ясновидицу. Надеялся посмотреть ей в глаза, увидеть улыбку. Вдруг любимая успела поразмыслить над причинами его поступков? Стала ближе к пониманию?
Однако Ясновидица все так же не поднимала взгляда и терзалась сомнениями.
Мракокрад раздраженно сжал кулаки. Никто так и не понял, от какой участи он спас Вьюгу! То, как он поступил с отцом, ничем не хуже того, как Арктик поступил с ней. Другое дело, что отцовская магия не особенно впечатляла: Арктик просто зачаровал кулон; не понял, как и прочие узколобые дракоманты, что можно околдовать живое существо. Но ведь дочь он увлек за собой силой: стер из ее памяти любовь к Мракокраду и интерес к Вдумчивому. А что хуже всего, попытался сделать ее нормальной. Арктика всегда раздражала странная манера дочери говорить. Вот и лишил ее первым делом необычности.
Мракокрад зло зарычал.
Арктик свое заслужил.
Друзья в конце концов поймут это. Увидят, что Мракокрад поступал правильно.
Внизу раскинулся Большой Диамант. На площади кипела жизнь: драконы торговали, шли за покупками, просто по делам, в библиотеку, музей или в школу. Такие все занятые, а о том, что – или кто – по-настоящему имеет значение, как вскорости изменится мир, даже не догадываются.
Мракокрад обернулся и посмотрел в глаза отцу.
– Сядешь рядом со мной и станешь смирно ждать приказов.
Сломленный, Арктик ответил пустым взглядом. Ему оставалось только подчиняться.
Мракокрад приземлился на сцену посреди площади. Тут в ближайшие дни предстояло выступать музыкантам, в честь сразу нескольких Дней яйца в королевской семье.
В небе бледно светили луны, две из них были почти полными, а третья виднелась игольно-тонким серпом на фоне звездного полотнища.
За спиной у Мракокрада в сцену ударили лапы: топ-топ-топ – это приземлились друзья. Глубин, Вьюга, Ясновидица. На дорогих глазу мордах читались отчаяние и тревога. Арктик молча стоял рядом, как всегда и хотел того Мракокрад.
Драконы на площади подняли любопытные взгляды – посмотреть, что происходит.
– Друзья мои, – громыхнул Мракокрад. «Верноподданные», – мысленно добавил он. – Скоро вы увидите то, чего не доводилось видеть прежде ни одному дракону. Собирайте родных, все приходите посмотреть! Это будет важнейший день в вашей жизни!
Он сел и стал ждать, а к сцене тем временем сходились недоумевающие ночные. Они удивленно перешептывались, поглядывая на Мракокрада. Они вот-вот увидят его таким, каков он есть на самом деле: одаренный, проницательный, отважный и сильный.
После этой ночи никто больше не посмеет оскорбить или недооценить его.
Не осмелится напасть на него или его близких.
– Мракокрад, – позвала Ясновидица, мягко огладив его крыло своим.
– Последняя попытка, любимая? – улыбнулся он. Обнял Ясновидицу, и она прильнула к нему, сплела с ним хвост. Такая теплая и прекрасная в свете лун. С ней Мракокрад и хотел войти в будущее, чтобы она восседала на троне подле него.
– А где Глубин? – спросил он, заметив, что тревожные мысли морского больше не тяготят его разум. Вместо них его мозг затопили мысли толпы.
– Я отправила его во дворец. Он и без того насмотрелся жестокости от тех, кому прежде верил.
Мракокрад закатил глаза. Ясновидица, конечно, умна и умеет сочувствовать, но порой слишком сгущает краски.
– Ничего, переживет, – сказал он. – Вот увидишь, просто наберись терпения и жди. Я знаю. Ты и сама все видишь. Через пару лет найду Глуби́ну милую ночную, и они поженятся.
– Мне она не нравится. У меня от ее смеха все зудит.
– Не так уж много тех, кто захочет и замуж за морского, и детей не иметь. А вот если заставим его передумать насчет последнего пункта, выбор заметно расширится.
Ясновидица покачала головой. Наверное, подбирала скучные возражения на то, что он имел в виду, сказав «заставить передумать».
– Как мы можем смотреть в одно и то же будущее, – спросила она, – и видеть его столь по-разному?
– Думаю, я знаю. Ты сосредоточена на тех потоках, в которых я ужасный король, убивающий ради забавы. Да, они есть, но я о них не тревожусь. Это ведь не я. Я смотрю в те варианты, где мы распространяем мир по континентам, объединяем племена под нашей властью и растим милейших, забавнейших драконят. Тебе бы тоже на этих путях сосредоточиться.
– Затмение, – печально произнесла она. – Тенегончая.
– И Лютокогти, – подсказал он в надежде рассмешить Ясновидицу. – Я все еще уверен, что в этом споре окажусь победителем. Вот увидишь, имя просто отличное.
Ясновидица не ответила, и тогда Мракокрад приподнял ей подбородок, заглянул в глаза.
– Верь мне. Нас ждет чудесное будущее. Просто будь со мной, здесь и сейчас, и сама все увидишь.
– Какое еще чудесное будущее начинается с кровопролития и цареубийства? Нельзя ли…
– Довольно, – он накрыл ей пасть лапой. – Хватит сомнений. Смотри и наблюдай: все будет хорошо.
Мракокрад обернулся к толпе – драконов уже пришли сотни. Он ощутил, как Ясновидица отошла и, дрожа, обхватила себя крыльями. Ничего, позже он и это исправит. Он знал, что они снова будут счастливы вместе, однажды, совсем скоро, пусть даже придется немного поколдовать.
– Спасибо, что пришли! – обратился к толпе Мракокрад. – Какая необыкновенная ночь! Просто отличная для казни предателя! – Он крылом указал на Арктика, и в толпе потрясенно зашептались. – Для начала рассмотрим доказательства измены. Арктик, расскажи все зрителям. Поведай, что замышлял, пока я тебя не остановил.
– Я летел домой, – проревел Арктик, когда его голос вновь обрел свободу. – Я не предатель!
Мракокрад подошел ближе к отцу. Снизу донесся озадаченный галдеж: почему ледяной не в цепях? почему не улетел? почему стоит тут и сознается в измене?
– Скажи правду, – велел Мракокрад. – Расскажи, что задумывал.
Арктик хлестнул по воздуху хвостом:
– Я забрал свою дочь к королеве Алмаз. Хотел отдать ее лапу и сердце любому, кого подыщет королева, чтобы она выносила наследников-дракомантов. Я хотел снова жить в Ледяном дворце и спать по ночам, как нормальный дракон. Хотел выяснить, жива ли еще Люта. Предложить ледяным подробную карту Ночного королевства и способ, как проникнуть сюда и уничтожить всех вас – в обмен на ее жизнь.
Оглушенные признанием, ночные взирали на Арктика. А судя по тишине за спиной, Мракокрад понял, что даже Вьюга и Ясновидица поразились глубине злодейства Арктика.
Мракокрад сокрушенно покачал головой.
– Вот видите, – обратился он к толпе. – Арктик сам признался. Без капли сожаления он истребил бы наше племя. Хуже него дракона на земле не жило, так что он заслуживает смерти. Согласны?
Он вскинул голову, прислушиваясь к урагану мыслей в головах собравшихся. Конечно же, нашлись нерешительные, кто сомневался, а не трюк ли это; прочие гадали, а где же королева и почему она не покарает изменника? (А королева, Мракокрад не сомневался, стояла сейчас на балконе дворца и следила за ним.) Однако большинство согласилось: ледяной на сцене, так похожий на врагов, с которыми они годами воюют, замыслил уничтожить их – совсем как его собратья убивали братьев и сестер, матерей и отцов ночных. Ему дали прибежище, воевали, чтобы защитить его, а он их предал!
Он ДОЛЖЕН умереть!
– На колени, – приказал отцу Мракокрад.
Арктик подчинился, и в толпе снова зашептались: как это удалось Мракокраду? Ведь рядом с ним ни стражи, ни солдат.
– Признай, что я величайший дра