Еще больше она порадовалась, узнав, что магия не проявилась у ее собственных драконят.
– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А, – завопила Ясноводица, маленький зеленый дракончик, и яростно замолотила лапками по воде. – НЕ ДОСТАТЬ! НЕ ЛОВЯТСЯ! ДУРАЦКИЕ РЫБЫ!
– Помнишь поговорку про терпение? – сказала Индиго, нежно погладив ее по головке. – Надо ждать, ждать, ждать, а потом хватать.
– Я ЖДАЛА-А-А! – прокричала Ясноводица. – Ждала, ждала и НАПАЛА! А рыба взяла и УПЛЫЛА-А-А-А-А.
– Ну, вот в этом и ошибка. Ты пропустила третье «ждать».
Ясноводица резко замолчала и задумчиво склонила головку набок:
– О-о… А-а… Ясно. Ну ладно, рыбы! Теперь держитесь!
Она с плеском ускакала прочь, перепрыгивая через крабов и сыпля песок в ямку, которую копали ее братья.
– Р-р-ра-а-ар! – закричал Каури. – Давай-ка прыгай подальше отсюда!
– Это я еще НЕ скакала! А вот СЕЙЧА-А-АС!..
Она принялась топать, точно слон, которого одолело головокружение, и сторона Каури обрушилась.
Пока драконята вопили от ярости, позади Индиго из воды вышел Глубин. Он обнял ее, и Индиго как всегда ощутила, что готова пустить корни и остаться тут навеки с ним, и быть счастлива.
– Мне кажется, – сказала она, – что мы не того драконенка навали в честь Ясновидицы.
– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! – снова взвыла Ясноводица, бросаясь в мелководье и катаясь там в приступе гнева. – У МЕНЯ БРАТ ВОДОРОСЛЕМОРДЫЙ!
Скрывая смешок, Индиго уткнулась мордой Глуби́ну в шею.
– Погоди, вырастет и наберется терпения и мудрости, – сказал он. – Как ты.
– Что-что? Я?! Я ВСЕГДА была спокойной и мудрой.
– Тебе припомнить, как ты в том же возрасте вопила и дергалась? – рассмеялся Глубин. – Я как-то съел последнего лосося за завтраком…
– Не просто съел! Хвалился этим! Я была права, что окунула тебя потом в пруд с карпами!
Каури и Ясноводица уже вовсю боролись в мокром песке. Рядом из ямки высунулся Рябь. Поняв, что кто-то получает внимания больше, чем он, драконенок быстренько выкарабкался и залез на брата с сестрой.
– ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ? – закричала Ясноводица. – А НУ, СЛЕЗАЙ!
– Я тебя-я-я-я люблю-у-у-у-у, – протянул Рябь, тычась в них мордочкой. Позади него из ямки выбрался Пузырек и присоединился к общей свалке.
– Рр-а-а-р-р! Фу! – Каури размахивал крыльями, пытаясь высвободиться. – Рябь! Ты меня раздавишь! ПА-А-АП! МА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-АМ!
– А ну все перестали давить друг друга, – крикнул, не сходя с места, Глубин.
– ЭТО РЯБЬ НАС ДАВИТ! – взревела Ясноводица.
– Если перестанете топтать друг друга, расскажу историю, – пообещала Индиго.
Драконята мигом прекратили свалку и устремились к родителям. Уселись перед ними полукругом, а Пузырек радостно устроился на голове у Ряби.
– Расскажи еще про Морское королевство! – потребовала Ясноводица. – Обо всех дворцах!
– Там совсем как тут, – сказал Глубин, взмахом хвоста обводя остров. – Может, как-нибудь возьмем вас туда, когда подрастете.
«Когда там будет править новая королева, которой неизвестно о клятве, данной Глубином Жемчуг», – добавила про себя Индиго. Их остров находился у южной оконечности Пиррии, недалеко от дождевых лесов, и о том, что происходит в племени, они узнавали примерно раз в пару месяцев, когда торговали с радужными. Так они и узнали, что исчезли ночные, а куда они все подевались, оставалось тайной. Какое-то время ходили слухи, будто видели Мракокрада, но со временем их становилось все меньше, и вот они прекратились. Похоже, Ясновидица справилась, но порой Индиго хотелось точно знать, что же произошло и где провидица сейчас.
Причал и Крылатик, скорей всего, вернулись в Морское королевство, упустив Глуби́на и веря, что Индиго улетела. Королева Жемчуг, должно быть, посчитала Глуби́на с Индиго сгинувшими или же думала, что Глубин бежал с ночными. Пусть, лишь бы не узнала правды.
Как же долго пришлось Индиго убеждать Глуби́на, что ему не зазорно испытывать счастье. Что он – не дремлющее чудовище, которое только и ждет своего часа. Что все злодеяния не на его совести, ему не за что себя корить и незачем терзаться вечно.
– Хочу послушать про тебя и мамочку, – попросил Рябь, а Пузырек сполз ему на шею и счастливо взмахнул щупальцами. – Чем вы занимались в детстве, когда были как мы.
– О, мы вели себя примерно, – торжественно заявил Глубин. – Никогда и нипочем не шалили.
– ВРАКИ! – вскричала Ясноводица и, дернув хвостиком, обрызгала его водой. – Шалили, еще как!
– Ну, ладно, мама, наверное, пошаливала.
Индиго шлепнула Глуби́на хвостом, и он ей улыбнулся.
– Мамуль, – сказал Каури, – а про злодеев истории знаешь?
Индиго с Глубином переглянулись, и она вздрогнула, ощутив странную тревогу, и мурашки пробежали по всему ее телу.
– Что ты хочешь знать о злодеях? – спросил Глубин.
– Ну, как они такими становятся, – сказал Каури, тыча в кусок пла́вника. – И почему творят зло?
– Ну, – протянул Глубин, – причин много, и становятся злодеями по-разному. Иногда – из-за грусти и злости. Кто-то – потому что у него слишком много силы.
– Но не все, – сказала Индиго, сплетая с ним хвост. Если она во что и верила всей душой, так это в то, что в Глуби́не слишком много доброты, которая не даст ему стать вторым Альбатросом или Мракокрадом. Он навсегда останется добрым и милым.
– А некоторые… некоторые просто не понимают, что они плохие, – продолжал Глубин. – Думают, что поступают правильно.
– О, – сказал Каури. – А кто решает, что хорошо, а что плохо?
Глубин помедлил в нерешительности.
– Я! – воскликнула Ясноводица.
– Как понять, хороший я или плохой? – встревоженно нахмурив бровки, спросил Каури.
– Я тебе подскажу, – пообещала Индиго, – и ты снова станешь хорошим.
– Или я! Скажу и шлепну тебя, и раздавлю! – с большим рвением предложила Ясноводица.
– Ты так делаешь, даже когда я прямо весь хороший, – пожаловался Каури.
– Знаете, на самом деле плохих драконов не бывает, – неожиданно сказал Глубин, и Индиго озадаченно взглянула на него. Уж им ли не знать, что на самом деле все не так.
– Как не бывает? – спросил Рябь.
– Бывают драконы… творящие зло, но от этого они не становятся совсем злыми. Может, они и на добро способны? Может, эти их злые поступки – на самом деле ошибки?
– Нет, – твердо заявила Индиго. – Есть совсем злые драконы, и с ними надо бороться.
– Не уверен. Вряд ли бывают бесповоротно злые драконы.
– Значит, у тебя избирательная память, любимый. Когда-то мы знавали одного такого злодея, – обратилась она к детям.
Драконята ахнули одновременно от восхищения и ужаса.
– Дракона, творившего зло, – поправил Глубин. – Он и добрые поступки совершал, а еще очень заботился о друзьях. – Увидев выражение на морде Индиго, он поспешил добавить: – В основном, конечно, он творил зло. Но его больше нет.
– Вот именно. Его больше нет, и он никогда не вернется.
– Расскажете о нем? – попросил Каури, глядя на них круглыми глазами.
– Как вы его ПОБИЛИ и РАЗДАВИЛИ! – прокричала Ясноводица.
– Может быть, когда подрастете, – ответила Индиго, добавив про себя: «Когда Глуби́ну перестанут сниться кошмары». Она улыбнулась, глядя, как валяются в песке ее прекрасные неугомонные драконята. – Давайте на перегонки до тюленьих камней!
Вопя и с хохотом, они устремились прочь вдоль кромки воды, а Индиго ткнула Глуби́на в бок крылом.
– Это правда, он больше не вернется, – сказала она. – Ты верно поступил, Глубин. Спас Пиррию от него на веки вечные. Можно не бояться и жить счастливо.
– Знаю, – ответил Глубин. Он расправил крылья, прогоняя воспоминания и улыбаясь той же улыбкой, в которую Индиго еще давным-давно, крохотным драконенком влюбилась. – Я счастлив.
Последний эпилог
Две тысячи лет спустя…
Спустя века драконья планета вращалась на своей оси посреди космоса, а мимо нее пролетела комета – да так близко, что ее можно было принять за четвертую луну на небе Пиррии.
Так близко, что изменились приливы и содрогнулись континенты.
Земля всколыхнулась от толчков, а в ее недрах перевернулись камни, лежавшие неподвижно тысячи лет.
Во тьме ее чрева лопнула плетеная медная проволока.
И пробудился дракон…
Краткое содержание
За 2000 лет до событий «Пророчества о драконятах» в Ледяном королевстве, где правит королева Алмаз, рождается принц Арктик. Он, как и его мать, дракомант, готовится одарить племя волшебным подарком, но на беду прибывает делегация из племени ночных, и Арктик влюбляется в юную ночную дракониху Люту. Они сбегают из Ледяного королевства в Ночное, где им дает приют королева Зоркость. У них вылупляются два дракончика: Мракокрад и Вьюга (Мракокрад почти не отличается от ночных, а у Вьюги явные следы смешения кровей: «чешуя – черная, с оттенком темного сапфира; крылья ледяные, синевато-белые – как и шипы вдоль спины и острые изогнутые когти. Вместо серебристых чешуек-звездочек под крыльями – россыпь черных, пестревших, как сажа на белоснежном фоне. Голова узкая и утонченная, как у ледяного дракона, а глаза – поразительно голубые, как у отца»).
Мракокрад родился в трехлунную ночь, когда на небе сияли три полные луны, и получил дар чтения мыслей, предсказания будущего, а от отца, принца Арктика, дар дракомантии. Три луны усилили все его способности, поэтому он самый могущественный маг в Пиррии. В своих видениях он видит себя королем всего континента, который приносит своему племени процветание и мир, однако при этом он не смотрит на то, какую цену за это придется заплатить. Еще он видит, что ему суждено быть с драконихой по имени Ясновидица. Она тоже предсказывает будущее, но умеет перебирать все его варианты гораздо лучше Мракокрада, поэтому часто предостерегает его от необдуманных шагов и вольного использования магии.
Тем временем в племени Морских драконов выявляют нового дракоманта, дракончика по имени Глубин. До того маг в племени был всего один, брат королевы Лагуны Альбатрос. Альбатрос явно недоволен, что внучатый племянник может однажды занять его место (на это всячески намекает сама королева), к тому же его сводит с ума магия, которой он так часто пользуется – королева шантажирует его, попрекая давним несчастным случаем, когда Альбатрос еще в раннем детстве искалечил их сестру. Альбатрос устраивает резню на приеме в честь делегации небесных драконов, и в живых остаются только принцесса Жемчуг, сестра Глубина, сам Глубин (убивший деда зачарованными гарпунами) и его подруга, в которую он тайно влюблен, Индиго. Жемчуг становится королевой, так как других претенденток попросту нет. Едва взойдя на престол, Жемчуг объявляет дракомантию вне закона, а Глубину запрещает име