– А-а-а-а! – выл он.
Виноватый стоял болван болваном. Мало найдется смельчаков, чтобы подойти к шипящей петарде. Заслышав звуки борьбы, хозяин наконец бросился звонить в двери соседям. Недовольный долбанул меня о холодильник, с него посыпались магниты. Удар на миг оглушил, я не удержалась, свалилась и снова заскочила на шкаф.
Поглядим на результат.
Недовольный смотрелся плоховато. По шее и прижатым к лицу рукам стекали струйки крови.
Глава шестаяНу ты попал
– Мася, – позвала я через Портал, вылизывая бок.
– Ёшка, ты меня слышишь? И я тебя.
Он мгновенно подключился к моей волне. Молодец. Талант. Но все же не мог не озвучивать речь. Из-под кровати в спальне доносились его истеричные помрякивания. Кошки не умеют говорить шепотом. Но в них регулируются громкость и частота.
– Ужыс. Я подглядывал. Как ты его, а! Я бы не смог, это же всё-таки люди.
– Я видела, как они едят. Не очень-то они люди.
По тому, как человек ест, можно о нем многое сказать. Борода, к примеру, залезает на табуретку, поджав под себя ноги, и держит ложку в кулаке. А когда отправляет ее в рот, каждый раз поднимает брови. Так, наверное, едят гномы и домовые. У нашего хозяина очень детская душа.
Виноватый сказал виновато:
– Нам крышка. Там уже полна лестница соседей.
– Будь что будет. Но сперва я оторву башку этому котяре, – сказал голос Недовольного.
– Боюсь-боюсь! – услышала я мрявк рыжего.
– Сиди где сидишь, – крикнула я мысленно. – Он не тебя имеет в виду!
Но Мася в панике не услышал и метнулся в коридор, к незастегнутой Витиной черной сумке, куда воры сунули ноутбук. Это было Масино любимое развлечение – прятаться в эту сумку. Миг – и отработанным движением красавчик втек внутрь. Последним отчаянным рывком втянулся лоскут хвоста. Кот сложился, сдулся и затих.
Недовольный взял швабру, подвинул к шкафу табурет и полез на него. Что же делать? Я поначалу заметалась, но моментально успокоила ум, сосредоточилась. Ха! Проще отварного минтая. Форточка!
Со шкафа на холодильник, с холодильника на форточку, удар лапой – и сетка повисла дохлой крысой на одной кнопке.
Из окна второго этажа через козырек подъезда я молнией ударила в землю и юркнула под белую машину, припаркованную рядом с крыльцом. Сверху, с днища машины, на меня капала черная жижа. И все же я ликовала! Если тебя загнали в тупик, доверься Великому потоку событий и жди: решение придет само.
Из окна ошалело смотрели две рожи, одна располосованная, другая просто противная. Вдруг створки распахнулись. Что они делают? Решили гнаться за мной? Или я подсказала им выход?
– Сумку прихвати. Хоть шерсти клок с этого козла.
Пострадавший первым тяжело приземлился на козырек. Виноватый на швабре протянул сумку Недовольному, потом спрыгнул сам. Знали бы они, сколько там шерсти. Не клок, а целый стог.
– Мася! Выпрыгивай!
Он меня не слышал, оглох от страха.
Бандиты тем временем кое-как переправились на твердую землю. На их счастье, темнело в середине дня, в квартирах горел свет, и что делается на улице, жильцам было не видно. Они торопливо подошли к машине, под которой я тряслась от холода, сырости и возбуждения. Неужели Недовольный будет продолжать преследование? Какая глупость. На открытой местности он меня ни в жизнь не догонит.
Но нет. Я ошиблась, они не за мной шли. Виноватый, держась за расцарапанную рожу, сел на заднее сиденье белой машины. Недовольный кинул следом сумку и, примяв ее, плюхнулся рядом.
– Чухлинка, – услышала я. Видно, так звали водителя. Странное имя, если спросите мое мнение. – Гони!
«Гнать» пока не получалось. Дело в том, что узкая дорожка вдоль дома кончалась тупиком и стоянкой. Развернуться на том пятачке было невозможно, и если машины подъезжали передом, то выезжать на широкую дорогу приходилось задом.
Машина пятилась, увозя моего дружбана, всеобщего любимца, шутника и красавца Льва Масю, а я осталась на мокром асфальте.
В темноте.
Под дождем.
Как же так?!
Я чувствовала себя препогано. Не победительницей, не хитроумной и коварной воительницей, нет. Маленькой мокрой кошкой – вот кем я себя чувствовала.
И вдруг обстоятельства изменились. Медленно, очень медленно к дому поворачивала полицейская машина, лениво вращая синей мигалкой. Медленно, очень медленно навстречу ей ехала задом белая машина похитителей. Полицейская остановилась. Водитель размышлял, не уронит ли он свое полицейское достоинство, пойдя на попятный, но, видимо, мысль о целесообразности все же пересилила, и он нехотя дал задний ход, пропуская белую на поворот.
Я вдруг вышла из ступора, сорвалась с места и помчалась им наперерез через двор. Я бы их остановила – столько было во мне отваги и ярости!.. Если бы успела секундой раньше.
Но я не успела и, выскочив на шоссе, орала что было сил вслед красным задним огням:
– Мася!!! Уходи оттуда!!! Прыгай в окно!!!
Поздно. Они свернули на шоссе – и погнали.
Глава седьмаяЭлитное жулье
– Элитное жулье, – хмыкнул под нос водитель такси.
– Чего? – грозно спросил Недовольный.
Недовольный и Виноватый – так называла бандитов Ёшка. Я-то их не разглядел.
– Жилье, говорю, элитное у вас, – громко повторил тот. – А вот с дорогой перемудрили.
Машина остановилась, наверное, посреди перепаханного поля, потому что последние метры нас болтало, как в стиральной машине.
– «Мощенная камнем подъездная аллея передает настроение средневекового замка». – Виноватый как будто процитировал фразу из рекламного буклета.
– Хм. Ездили бы верхом, как в Средние века, еще круче передавало бы.
– Не надо глумиться, а то ща в зуб, – спокойно сказал таксисту Недовольный.
– Машин вам не жалко, – буркнул водитель.
«Им котов не жалко, не то что машин», – подумал я.
– Батя наш строил, – объяснил Виноватый. – Видный был авторитет в девяностых.
– Рот закрой, да? – рявкнул его брат.
Два бугая, как двое из ларца в мультике, одновременно открыли дверцы. Недовольный протянул клешню и выдернул сумку из машины. Я сдавленно мрякнул – рывок застал меня врасплох. Но ничего, меня не услышали.
Впереди мрачной громадой возвышался дом из фильма про Дракулу. Шпили башен протыкали низкие облака, и слезы дождя стекали по темным каменным стенам. Цепляясь за шершавые камни стен, вверх карабкались сухие плети красивого когда-то вьющегося растения, давно погибшего без полива и ухаживания. Окна замка почти все были темные.
Вы пробовали посидеть несколько часов скомканным в сумке? Было тоскливо и страшно. Вылезти нельзя, обед не еден, ужин не светит. За жизнью снаружи можно только подглядывать в щелку сломанной молнии.
Бандиты ввалились в круглую комнату с тремя окнами. В центре стоял круглый стол, вокруг него – стулья с гнутыми ножками.
– Люба, сделай чаю, раз ты здесь! – крикнул Недовольный в коридор.
Виноватый прежде всего принес перекись, обработал брату царапины и заклеил пластырем. Нельзя сказать, что тот стал выглядеть лучше.
– Ну и что мы добыли? – спросил Недовольный, с отвращением разглядывая себя в зеркало.
Виноватый поставил сумку на стол. Дернул молнию. Аккуратней, хвост! Дядька затряс поцарапанной клешней. Я опасливо высунул голову.
– Мрны!
– Еще один! – охнул Виноватый. – Офигеть! Сколько ж там котов?
– Зачем ты его притащил? – со сдержанной злостью спросил Недовольный.
– Я не тащил. Он сам. Правда, кот?
– Мрны.
– Вылезай давай, комик, – сказал Виноватый.
Я медленно выбрался из сумки. Потряс головой, расправляя завитки в ушах и щеки. Рыже-белый хвост взлетел вверх праздничным фейерверком. На меня смотрели три пары глаз. Квадратная женщина в фартуке, в мужской рубахе с закатанными рукавами замерла в дверях с подносом в руках. В такие моменты во мне просыпается великий актер. Мурча и закатывая глаза, я плавно двинулся боком, поочередно поджимая передние лапки: правая, левая, правая, левая.
Обычно это вызывает бурю восторгов и аплодисменты, но не на этот раз. Улыбнулась одна Люба. Виноватый хмыкнул, не удержался, но, глянув на второго, быстро вобрал ухмылку, спрятал внутри.
– Тебе это не поможет, – сказал мне Недовольный. – Вышвырни его, – это брату.
– Мм, эдакой красавчик. И танцует! – вступилась за меня сердобольная Люба. – Рыжие коты – к деньгам. Оставьте его.
Ничего я не танцевал. Просто я такой красивый, что каждое мое движение само по себе уже танец. Да и на ощупь я дико приятен…
– Что, других дел нет? Нечего тут бабство разводить, – скривился Недовольный.
Но женщина будто не слышала ни хамства, ни отказа, продолжала с покорной улыбкой:
– Я его себе заберу. Потом, как управлюсь тут. Только подкормите маленько. Это ж он есть просит.
Недовольный отвернулся со злостью и стал тыкать кнопки Витиного сотового телефона, который наш хозяин, как водится, забыл на столе. Нашел «Последние вызовы».
– Восемь звонков за день какой-то Маше. Хм. Похоже на чуйства. Грех не воспользоваться. Может, похитить ее и сделать бо-бо? Пригрозить, что, если бородатый заяву в милицию подаст, – пришьем ее? Это его убедит.
– Не, опасно. Похищение человека на большой срок тянет, – нахмурился Виноватый.
– Чё «не», чё «не»? Он явно лох. Купится на любую муру.
– Я не стану похищать человека. Без меня, – твердо сказал Виноватый.
– Ладно, согласен. Человека – нет. А если за кота потребовать выкуп?
– Много ли за кота дадут? Только риск лишний. Тоже мне, ценность блохастая. Да и нет у него ни черта, у этого мужика. Во всей квартире приличного – один замок. Я еще подумал: раз замок крутой, так и брать есть чего. А у него комп уже лет двадцать пашет, он только с виду комп, а на деле – печатная машинка. Грузится уже пять минут, все никак.
Виноватый яростно давил на клавиши. Таких вот нетерпеливых Витин старенький компьютер наказывал полным зависанием.