Часлав взглянул на нее, отметив, что Аделина не в духе, проговорил:
– Ну ладно – так о чем ты хотела посоветоваться со мной?
Аделина вздохнула и, понизив голос, сообщила:
– Юлия передала разговор с Анной…
– Анна – это новая жена князя? – уточнил Часлав.
– Да. Они с Юлией родственницы, – сказала Аделина.
– Меньше всего в Византии ценятся родственные связи, – с ухмылкой проговорил Часлав. – И в чем же проблема?
– Анна сказала ей, что Владимир пообещал ей и ее брату, что она будет у него единственной женой, – сказала Аделина.
– Да? – удивленно проговорил Часлав. Он наморщил лоб, затем залпом осушил кружку.
Аделина строго смотрела на него.
– А как же с другими женами? – задал вопрос Часлав.
– Согласно христианскому канону перед Богом законен только брак, освященный церковью, – сказала Аделина.
– А как же ты? – спросил Часлав.
– Не знаю. Наверно – я тоже не жена, – сказала Аделина.
– Владимир, когда брал тебя в жены, не был христианином, – проговорил Часлав.
Поставив локоть на стол и подперев подбородок ладонью, начал неторопливо рассуждать:
– Если он Анну объявит своей единственной женой, то остальные – считаются наложницами? Но Владимир тебя просил в жены… Он не может отказаться от своих слов… Даже не знаю, что и сказать.
– Кроме меня у Владимира есть и другие жены – Олава и Рогнеда, – сказала Аделина.
– Они знают о намерении Владимира? – спросил Часлав.
– Олава знает. А Рогнеда… Рогнеда пока не знает, – сказала Аделина. – Рогнеда будет сильно разозлена, когда это узнает. Все знают, что Владимир взял ее насильно в жены, убив ее родственников.
– Он взял ее в жены, чтобы стать хозяином в Полоцке. И родню убил, чтобы устранить соперников. Теперь наследниками Полоцкого княжества являются его сыновья от Рогнеды, – проговорил Часлав и хохотнул. – У Владимира столько женщин, что он уже толком и не знает, кто из них его жены. А уж насчет детей – и подавно!
Аделина нахмурила брови.
Часлав поспешил заметить:
– Впрочем, все это ерунда. Имеет значение только одно: будет ли он считать детей от всех жен своими наследниками или?..
– Часлав, в этом как раз загадки и нет, – с досадой перебила Аделина. – Если законная жена остается только Анна, то ее сыновья и будут наследниками.
Часлав почесал голову и задумчиво проговорил:
– Это плохо. Очень плохо.
– Это главная беда, которая грозит и нам, – сказала Аделина. – Затем и позвала тебя на совет.
Часлав снова налил вина.
– Брат, хватит тебе пить вино! – раздраженно сказала Аделина. – Напьешься, а мы толком ничего не решили.
– А чего решать? – сказал Часлав. – Чтобы твой Мстислав остался наследником, надо, чтобы у Анны не было сыновей.
Аделина усмехнулась:
– Ты знаешь, как это сделать? Владимир все силы приложит, чтобы у Анны были дети. И только Бог решает, кому родиться у женщины.
Часлав подозрительно оглянулся и, склонившись к Аделине и глядя ей прямо в глаза, тихо проговорил:
– Но над Мстиславом есть и другие старшие сыновья. Для того, чтобы Мстислав стал наследником, они должны умереть. В первую очередь… Либо Анна… Либо ее сын, если появится… Либо сам…
Аделина испуганно отшатнулась:
– Не говори такого…
Часлав выпрямился:
– А других вариантов нет!
– Нет?.. – прошептала Аделина, и в комнате повисла тишина.
Часлав снова занялся вином. Он наполнил кружку доверху и стал медленно смаковать вино небольшими глотками.
Наконец Аделина заговорила:
– Меня гложет мысль: зачем Юлия это все нам сказала? Она наложница, и ей все равно, кто будет считаться женой.
– Нет – не все равно, – сказал Часлав. – Юлия понимает, что ее сын наследник до тех пор, пока у Анны не родится свой сын.
– Значит, не зря она нам рассказала о планах Владимира…
– Конечно, не зря, – сказал Часлав.
Аделина начала догадываться:
– Неужто она надеется, что кто-то из нас убьет Владимира или Анну? Почему же она сама этого не сделает?
Часлав усмехнулся:
– Подстрекает. Ромеи славятся своим коварством. Они привыкли загребать жар чужими руками. Юлия – ромейка. Она понимает, что если она, наложница, попытается устроить заговор и это откроется, то точно – и ее голова, и голова Святополка слетят с плеч. А жене может и сойти с рук.
Аделина поморщилась:
– Чтобы решиться на такое, надо иметь поддержку в дружине. У нас есть поддержка в дружине?
Часлав покачал головой:
– Нет.
– Плохо! – раздраженно проговорила Аделина. – Чем же ты занимался все это время?
– Это не от меня зависит. В дружине нет чехов, – сказал Часлав.
– А у Олавы? – задала вопрос Аделина.
– У Олавы друзья – норманны и варяги. Их больше половины в дружине. Вот она могла бы убить Владимира или Анну, – сказал Часлав.
– Олава этого никогда не сделает! – уверенно проговорила Аделина.
– Почему? – спросил Часлав.
– Эта колдунья выходила замуж за этого варвара по любви. Она любит его. Ей все равно, кем она будет считаться, лишь бы быть рядом с ним, – сказала Аделина. На минуту замолчала и добавила: – Если кто и решится убить Владимира, то только Рогнеда. Она днем и ночью грезит, как бы отмстить Владимиру.
– У Рогнеды хорошая поддержка в дружине, – задумчиво проговорил Часлав.
– Но Юлия предупреждала, чтобы мы Рогнеде ничего не говорили, – сказала Аделина.
Часлав фыркнул:
– Хитрая ромейка – говорит одно, а думает другое. Она специально это сказала вам, чтобы кто-то из вас передал все это Рогнеде.
– Похоже, – согласилась Аделина.
– А что?! – проговорил Часлав. – Может… ей и надо подыграть?
– Владимир если узнает, что я подстрекала Рогнеду, то отрубит мне голову. Мне до сих пор чудится вой девки, что он замуровал в стене, – испуганно проговорила Аделина.
– А ты и не подстрекай! – насмешливо проговорил Часлав. – Прикинься дурочкой и поуговаривай ее, чтобы она простила Владимира.
Аделина рассмеялась:
– Так уж и Рогнеда послушает меня! Она еще больше разозлится и выгонит меня.
– Ха! – воскликнул Часлав. – А нам нужно что-то иное?
Аделина бросила на брата одобрительный взгляд:
– Часлав, а ты не так простодушен, как может показаться…
– Я – княжич! – гордо проговорил Часлав и усмехнулся. – В княжеской семье – словно в волчьей стае: простаку не выжить.
– Только Рогнеда живет в селе и в Киев никогда не приезжает, – напомнила Аделина.
– И ты езжай в село, – сказал Часлав. – А по пути – особенно если мимо – что же не заехать к другой жене? По-свойски… Никто не осудит.
Глава 23
Царевне Анне быстро надоел загул мужа, и она сделала Владимиру выговор.
К безмерному удивлению близких бояр, ставших свидетелями этого разговора, Владимир, на которого ранее не было никакой управы, послушался новой жены. С кутежом было закончено.
Владимир с царицей, в сопровождении свиты, посетил церковь, где усердно молились.
Жизнь стала тише, но скучнее.
После ужина Владимир некоторое время читал книгу, но это занятие ему быстро надоело, и он вышел на крыльцо.
Заходящее солнце опадало блеклым пузырем на мутном горизонте.
Одинокая пара ласточек, на секунду застыв черными точками в розовеющем небе, низвергалась с высоты, делала над крышами пируэт и с восторженным визгом взлетала ввысь.
Через минуту трепещущий солнечный диск растаял и потянул прохладный ветер. Словно по сигналу подал робкий голос соловей. Ему ответил далекий взрыв лягушачьего гомона.
Во дворе было темно. Лишь в одном из окон блеснул багровый блик.
Владимир удивился. Высушенный жарким солнцем деревянный город от малейшей искры вспыхивал, словно клок сена, поэтому летом на княжеском дворе разрешалось жечь огонь только в летней кухне.
Владимир хотел кликнуть сторожей, но, зевнув, решил сам дойти и посмотреть на ослушника.
Слабый свет горел в окне дома Олавы.
Удивившись, что Олава в позднее время не спит, Владимир потянул дверь. В открытую дверь сквозняк потянул горьким дымом.
Поморщив нос, Владимир вошел в комнату.
Посредине большой комнаты в очаге горел слабый огонь. Свет вяло пробегал по стенам, освещая пучки висящих растений.
Олава неподвижно сидела на полу, задумчиво глядя на огонь. На вошедшего Владимира не обратила внимания.
Владимир сел рядом.
В юности они любили сидеть рядом у огня. Им казалось, что огонь соединяет их души и мысли. Но с тех пор прошло много лет.
Так они сидели несколько минут, затем Олава пошевелилась. Взглянув на Владимира, проговорила:
– Ты все же пришел…
– Пришел, – сказал Владимир. – Ты ждала меня?
– Я тебя давно жду, – сказала Олава.
– У меня много дел, – сказал Владимир.
Олава слегка улыбнулась, с иронией подумав: «Знаю я твои дела»!
– Ты давно не приходил ко мне, – сказала Олава, на секунду задумалась и задала вопрос: – Ты меня разлюбил?
Олава была первой женщиной Владимира. Первая женщина запоминается навсегда. Именно с ней мужчина сравнивает остальных женщин.
Мужчины вступают в связь с женщинами, подталкиваемые природным инстинктом продолжения рода либо из любопытства. Не было у него уже ни инстинкта, ни любопытства – от пресыщения женщины текли перед его глазами одним пестрым безликим потоком. Была лишь необходимость – утверждать себя. И политика.
Но с тех пор у Владимира были тысячи женщин. Кто-то из них был хуже Олавы, кто-то лучше… Владимир уже не видел между ними разницы.
Олава догадалась о причине его молчания и уверенно проговорила:
– Ты уже никого не любишь…
– Это сложно объяснить… – буркнул Владимир, и, торопясь перевести разговор на другую, менее болезненную тему, спросил: – И о чем ты гадаешь?
По губам Олавы скользнула улыбка.
– Хочу узнать будущее, – проговорила она.
– Это все хотят знать, – сказал Владимир. – Только каждому ли надо знать его?