– Но она…
– Теперь, по правде, она имеет право на суд, – проговорил Добрыня.
– Но кто может судить князя и его жену? – проговорил Владимир. – Я сам наивысший судья.
– Наивысший судья – меч, – сказал Добрыня.
– Она не мужчина. И теперь мы христиане, – сказал Владимир. – Теперь у нас высший судья – Бог.
– Женщинам не запрещено обращаться к Божьему суду, – проговорил Добрыня.
Владимир насупился:
– Бог далеко. И кто же будет тогда разбираться в княжеских делах? Неужели мне драться с женой на мечах? Позор-то какой…
Добрыня согласился:
– Никакой суд не возможен. Все знают, что ты Рогнеде причинил много зла. Она на суде это обязательно скажет. Она имеет право на месть.
Владимир вздохнул:
– И что же делать?
– Придется советоваться с боярами, – сказал Добрыня.
– Ну так собери бояр на совет, – раздраженно проговорил Владимир сквозь зубы.
– Прежде чем затевать совет, надо разобраться в деле, – сказал Добрыня.
– И кто будет разбираться?
– Кто же, кроме тебя самого? – пожал плечами Добрыня. – Вот когда разберешься, тогда и с дружиной посоветуешься.
– Но поверит ли мне дружина? – высказал сомнение Владимир.
– Поверит, – проговорил Добрыня и дал совет: – Надо доказать, что Рогнеда действовала не сама по себе, а чьему-то наущению. Кто-то ее подстрекал. Вот этих подстрекателей и надо вывести на чистую воду. Тогда дружине будет понятно, что ты оказался жертвой заговора. Дружина будет на твоей стороне, какое бы ты решение ни принял, – никто не любит предательства.
– Начну, наверно, с Олавы, – сказал Владимир.
– Ее привести к тебе? – спросил Добрыня.
– Нет. Схожу сам к ней, – сказал Владимир. – Мне нужна правда. А у себя дома она будет откровеннее.
Глава 30
Княжеский суд – не баклуши бить у теплой печки. Князю подобает судить с соблюдением всей обрядности – при парадном виде, на троне, в присутствии бояр.
Но так как дело оказалось слишком щепетильным, то, оставив Добрыню, Владимир направился в дом Олавы.
Княжеский двор тесно застроен разнообразными постройками: кроме княжеского терема и служебных помещений для дружины, во дворе располагались хлев для домашней скотины, конюшня, множество хозяйственных построек – амбары, сеновал, колодец, ледник.
Тем не менее здесь хватало места и для домов жен. Хотя жены большее время года жили в селах, однако у каждой жены был дом и даже небольшой сад с огородом.
Дом Олавы представлял собой стандартную для выходцев из Северной Руси постройку – два состыкованных пятистенка. Дом высокий, практически трехэтажный. На третьем этаже светелка с большим окном. Из светелки можно выйти на балкончик. Напуск крыши спереди такой, что на балконе можно находиться и в дождь.
Фасад избы украшен солнечными символами в самой верхней части по контуру торца кровли. Каждый солнечный знак сопровожден скульптурным изображением головы коня. Щипец кровли увенчивает массивный конек, от которого вниз опущено дощатое полотенце с солярным знаком.
Так как кони непосредственно соседствуют с солярными знаками, то зрительно совмещаются в единый образ солнечных коней.
Вокруг дома ограда. На колья ограды надеты имеющие магическую силу горшки.
Воротные столбы – в виде фигур-идолов. Над воротами оберег – шестилучевое солнце.
Олава оказалась во дворе и занималась заурядным делом: сидя на лавочке, осматривала недавно вылупившихся цыплят.
По жаркому времени на Олаве была белая длинная рубаха из льняного полотна, украшенная цветной вышивкой. Без рукавов. На теле рубаха удерживалась лямками через плечи.
Голова покрыта тонкой шалью нежно-голубого цвета. В волосы вплетены небольшие серебряные подвески с мелким речным жемчугом.
Служанка ловила и подавала Олаве цыплят.
Желтый пуховый одуванчик робко протестовал против лишения свободы тонким писком. Пестрая квочка с тревожным квохтаньем, угрожающе растопырив крылья, путалась под ногами.
Осмотрев очередного цыпленка, Олава отпускала его, и цыпленок опрометью бросался к квочке и забивался ей под крыло.
Заметив Владимира, Олава поднялась.
– Ты чего это делаешь с птицей? – полюбопытствовал Владимир.
– Смотрю, сколько петушков и сколько курочек, – ответила Олава.
– А разве это можно разобрать? – спросил Владимир.
– Можно, – сказала Олава и задала вопрос: – Тебя какая-то нужда привела ко мне или просто так – мимо проходил?
Владимир сел на лавку. Покосился на служанку и задал вопрос:
– Ты слышала, что вчера Рогнеда пыталась меня убить?
– Об этом уже весь Киев знает, – проговорила Олава.
Еще не успокоившаяся квочка, воспользовавшись тем, что хозяйка отвлеклась, изловчилась и клюнула ее в лодыжку. Олава оттолкнула ее ногой и приказала служанке:
– Отгони ее, а то еще князю глаз выклюет!
Служанка, расставив широко руки, зашипела на квочку:
– Кыш, глупая! Кыш!
Квочка, недовольно окидывая красным глазом служанку, нехотя шагнула к загородке. За ней покатились желтые шарики.
Олава поинтересовалась:
– Ты пришел ко мне, чтобы сказать об этом?
Владимир бросил на Олаву подозрительный взгляд и увидел, что та даже не пытается скрыть усмешки.
Эта усмешка навела его на мысль, что Олава знала о намерении Рогнеды убить его и, может, даже сделала что-то для этого.
– Ты знала об умысле Рогнеды? – прямо задал вопрос Владимир.
– Нет, – сказала Олава.
– Но ты же предупреждала меня о покушении, – сказал Владимир.
– Предупреждала об опасности, но не о покушении.
– Откуда ты узнала об этом? – спросил Владимир.
– Так боги предупреждали, – сказала Олава. – Я же тебе говорила!
Ей хотелось сказать, что боги многое знают о планах людей, но Владимир отказался от старых богов. А новый Бог говорил, что человеку непозволительно знать о Его замыслах.
Но она промолчала – новый Бог был слишком мстителен.
– Ты когда виделась с Рогнедой? – задал вопрос Владимир.
– Не помню, – сказала Олава.
– Отчего же так? – спросил Владимир.
– Так она живет постоянно в деревне, – сказала Олава.
– До села всего с десяток верст, – заметил Владимир.
– А что мне там делать? – проговорила Олава.
Владимир, немного подумав, задал следующий вопрос:
– А остальных жен когда видела?
– Недавно. Я заходила к Аделине, и к ней зашла Юлия, – сказала Олава.
Владимир насторожился.
– И что Юлия говорила? – задал он вопрос.
– Мы поссорились, – сказала Олава.
– Из-за чего? – быстро спросил Владимир.
– Она сказала, что ее Святополк имеет больше прав на киевский стол, чем наш Вышеслав, – сказала Олава.
– Да? – проговорил Владимир, но сообщению Олавы не удивился – Юлия почти не скрывала, что считает его узурпатором. – А ты что сказала?
– А я, рассердившись, ушла, – сказала Олава.
– А о моих намерениях расстаться с женами она рассказала? – спросил Владимир.
– Что-то упоминала, – сказала Олава. – Она говорила, что Анна ей сестра. Впрочем, ромейки – как змеи: хотя терпеть друг друга не могут, но тянутся друг к другу.
Владимир перебил ее:
– Так что она говорила?
Во взгляде Олавы появилась злость:
– Злорадствовала, что ты отказываешься от нас.
– И что еще? – спросил, не скрывая разочарования, Владимир.
– Всё! Больше я ничего не знаю, – отрезала Олава, показывая всем своим видом, что разговор уже стал ее тяготить.
Допрос Олавы ничего нового не давал, и в голову Владимира пришла мысль, что если даже Олава не хочет говорить ему ничего, то что ожидать от других?
На этом он закончил разговор и ушел от Олавы с чувством полной неудовлетворенности.
Глава 31
Выйдя со двора Олавы, Владимир увидел Добрыню. Тот сидел на лавочке в тени забора. У его ног стояла большая поджарая собака с волнистой шелковистой шерстью. Спина собаки была красная, низ – белый.
Добрыня брал куски мяса из стоящей рядом миски, бросал собаке. Собака ловила куски на лету и глотала, при этом громко чавкая.
Это занятие, судя по всему, нравилось обоим, так как на губах Добрыни застыла улыбка, а собака, проглотив очередной кусок, по-щенячьи весело тявкала, прося повторения.
Появление Владимира прервало это увлекательное занятие.
Увидев князя, Добрыня, похлопал собаку по спине и ласково подтолкнул:
– Ну все, Рубин! Иди, иди…
Собака с разочарованным видом побрела в сторону псарни.
– Ты чего тут сидишь? – спросил Владимир.
– Тебя жду, – ответил Добрыня.
– А отчего же не зашел в дом? – спросил Владимир.
– Не захотел тебе мешать разговаривать с женой, – проговорил Добрыня. Он усмехнулся. – Когда муж с женой дерутся, то третьему лучше держаться от них подальше. Иначе все шишки ему достанутся.
– У меня не одна жена! – буркнул Владимир, обижаясь на сарказм Добрыни.
Но на секунду задумался.
Разговор с Олавой действительно был не слишком приятным. Владимиру даже иногда казалось, что она говорит с ним без должной уважительности. Постороннему человеку действительно не стоило было присутствовать при подобном разговоре.
– Но в общем-то ты верно поступил, – сказал Владимир и направился в сторону терема.
– Что она сказала? – поинтересовался Добрыня, последовав за князем.
– Ничего толком не сказала. Сказала, что только передала предупреждение богов. А что за ними стоит – не имеет представления, – сказал Владимир.
– Понятно, – многозначительно проговорил Добрыня.
Владимир остановился и проговорил:
– Если Олава так со мной говорила, то не знаю даже, как говорить с остальными женами.
– Я знаю о чем, – сказал Добрыня. – Пока ты говорил с Олавой, я узнал, что в тот день Юлия приходила к Аделине и там была Олава.
– Я уже знаю это, – проговорил Владимир.
– А до этого Юлия была у Анны, – сказал Добрыня.
– И что? Анна родственница Юлии. Никто им не может запретить встречаться, – сказал Владимир.