Юлия пожала плечами:
– А мне-то какое дело до их переживаний! Я же никого не подстрекала убить тебя! И Рогнеде ничего не говорила. А то, что затеяли твои жены, меня не касается. Я думаю, ты сам разберешься, кто виноват… А кто – нет!
Владимир снова выругался:
– Чернобог тебя забери!
– У тебя еще вопросы ко мне есть? – холодно спросила Юлия.
– Нет! Можешь быть свободна! – едва не крикнул Владимир.
Он вскочил с трона и ушел в соседнюю комнату.
– Плебей! Робич! Свинья, даже когда рычит львом, все равно остается свиньей, – презрительно проговорила Юлия и вышла из палаты.
Глава 33
На полке стоял глиняный штоф с крепким хмельным медом и несколько кружек.
Владимир схватил кружку и штоф. Наливал нервно – руки от злости тряслись, и часть хмельного меда он пролил на пол.
Выпив кружку одним залпом, немедленно налил другую. Ее тоже опустошил в один присест.
Хмель ударил в голову. Только после этого Владимир рухнул на лавку у стола.
В теле чувствовалась непомерная усталость. Но еще большая тяжесть давила на душу, словно ее придавил огромный медведь.
В одиночестве Владимир сидел недолго – через минуту дверь открылась, и в комнату вошел Добрыня.
Губы его растягивались в улыбке.
– Ты чего? – отрывисто спросил Владимир.
– Гонец приехал из села, – сказал Добрыня.
– Я спрашиваю: чего лыбишься? – раздраженно оборвал его Владимир.
– Повар рассказал – утром кошка залезла в крынку за сметаной да застряла там, – сказал Добрыня.
– Глупости! – сказал Владимир.
Добрыня стер улыбку с лица:
– Гонец, говорю, приехал из села.
– Слышал! Из какого села? – спросил Владимир.
– Из Рогнединого, – сказал Добрыня и поинтересовался: – А ты чего такой взбелененный?
– С Юлией говорил, – сказал Владимир.
– Тогда все понятно, – сказал Добрыня.
– Садись, – кивнул на лавку Владимир. – Мед будешь?
– Тебе налить? – спросил Добрыня, беря штоф и кружку.
– Наливай!
Добрыня наполнил кружки и присел рядом с Владимиром. Сделав несколько глотков, с сочувствием поинтересовался:
– Непростой разговор был с Юлией?
– Эта стерва своим высокомерием кого угодно взбесит.
– Так прогони ее, – сказал Добрыня.
– Да уж подумаю, – проговорил Владимир. – Если она ездила к Рогнеде, то ее ничто не спасет!
– Ты будешь с ним говорить? – спросил Добрыня.
– С кем? – спросил Владимир.
– С гонцом, – сказал Добрыня.
– Нет. Нет у меня желания с каждым дураком разговаривать, – сказал Владимир.
– Вообще-то он неглупый человек, – сказал Добрыня.
– Ладно, – сказал Владимир, остывая. – И с чем он приехал?
– Юлия не ездила к Рогнеде, – сказал Добрыня.
– Жаль, – поморщился Владимир. Но через секунду проговорил. – Хотя, может, и к лучшему.
– Но к Рогнеде приезжала Аделина, – сказал Добрыня.
– Аделина?! – удивился Владимир.
Добрыня покачал головой.
– Они долго сидели и разговаривали наедине. Служанки не слышали, о чем шел разговор, но, когда Аделина уехала, Рогнеда была взбешена. От злости даже побила одну из служанок.
Владимир покачал головой.
– Значит – Аделина? Вот тебе и тихоня! Ах, Аделина! Тихая Аделина!
– В тихом омуте черти водятся, – сказал Добрыня.
– Все проблемы мужчин – от женщин! – сказал Владимир.
– Змеиный клубок. Заговор жен, – сказал Добрыня.
– Аделина где сейчас? – спросил Владимир.
– Ее привезли сюда, – сказал Добрыня.
– Пусть ее немедленно приведут в палату, – сказал Владимир. – Я сейчас выйду.
Добрыня вышел из комнаты.
Глава 34
Владимир немного подождал, неторопливо потягивая хмельной мед из кружки.
Хмельной мед был глубокого золотистого цвета. Так как хмельной напиток был сварен из дикого меда, то имел терпкий вкус и характерный запах лесных растений.
Допив остатки, взглянул на себя в зеркало, придал лицу строгое выражение и вышел в палату.
Аделина уже ждала его.
При виде Владимира она поклонилась и поприветствовала:
– Здрав будь, мой муж!
Лицо Аделины выражало неприкрытую тревогу и казалось по-детски беззащитным, вызывая инстинктивное желание пожалеть ее.
Но, когда дело касается покушения на убийство, места для жалости не может быть, тем не менее Владимиру пришла в голову мысль, что доброжелательный тон беседы был бы лучшим способом вызвать Аделину на откровенность.
– И ты будь здрава! – ответил он ласково, обняв Аделину.
Садиться в трон не стал. Обнимая Аделину за плечи, он провел ее к лавке у стены. Сел, посадив ее рядом.
– Как живешь, Адель? – участливо поинтересовался. – Не обижают ли? Все ли у тебя есть? В чем нуждаешься?
– Спасибо за заботу, у меня все есть, – ответила нежным голосом Аделина.
– А почему же у тебя такой беспокойный вид? – спросил Владимир.
Аделина слегка покраснела:
– Раз меня так срочно привезли – значит, что-то случилось…
«Неужели она не знает о покушении? – удивленно подумал Владимир. – Лукавит?»
Но ответил сам себе логично: если Аделина уехала в село до покушения, то и не должна не знать.
– Ты ездила к Рогнеде? – спросил Владимир, не ответив на вопрос Аделины.
– Да! Заезжала по пути в деревню, – опустила глаза Аделина.
– А зачем? – вкрадчиво спросил Владимир.
В глазах Аделины метнулся испуг.
– А что – нельзя было заезжать к ней? Мне этого никто не говорил.
– Ну почему же – можно, – сказал Владимир. – Но ты с Рогнедой вроде не дружишь!
– Ах! – вздохнула Аделина. – Не дружу. Но Рогнеда все одна и одна. Мне ее жалко. Вот по пути и навестила бедняжку. Она мне так обрадовалась…
– Хорошо, – проговорил Владимир, улыбаясь, словно кот, увидевший зазевавшуюся мышь. – И о чем вы разговаривали?
– О разном… – проговорила Аделина, слегка краснея.
– Ты ей говорила о моих планах? – спросил Владимир.
– О каких? – с искренним недоумением спросила Аделина. – Мне о твоих планах ничего не известно.
– Тебе разве не известно, что я хочу оставить только одну жену? – спросил Владимир.
– Известно, – печально улыбнулась Аделина. – Юлия говорила.
– И ты об этом говорила Рогнеде? – спросил Владимир.
– Конечно! – сказала Аделина.
– И что ты говорила? – продолжал допрос Владимир.
– Передала все, что нам рассказала Юлия, – проговорила Аделина. – Но я потом пожалела об этом – Рогнеда почему-то сильно рассердилась. Потом мне пришлось ее долго уговаривать, чтобы она смирилась и отказалась от ненависти к тебе. Ты наш муж и государь, и потому нам надлежит твои решения принимать со всем смирением.
Владимир слушал наивные объяснения Аделины и думал, что своими действиями именно она подтолкнула Рогнеду к убийству.
Но ее ответы были так искренни и простодушны, что в голове Владимира крутилась мысль: «Она идиотка? Или хитрая интриганка?»
Он бросал пристальные взгляды на Аделину.
Вывод напрашивался сам – Аделину следовало наказать за подстрекательство Рогнеды к убийству.
Но Аделина глядела такими невинными детскими глазами, что Владимир засомневался – обвинять ее в подстрекательстве Рогнеды было просто невозможно. Нельзя винить женщину в том, что она проявила заботу о муже. Хотя и неуместно влезла со своей заботой о муже.
– А что все-таки случилось? – спросила Аделина.
У Владимира не было желания говорить о покушении, тем не менее подумал, что будет лучше, если Аделина о происшествии узнает от него.
– Этой ночью Рогнеда пыталась убить меня, – проговорил Владимир.
– Ах! – испуганно воскликнула Аделина, приложив руку к губам. – Что же с ней произошло? Неужели у нее произошло помутнение разума? Почему она решилась на такой отчаянный поступок?
– Она разозлилась, что я хочу отказаться от нее, – проговорил Владимир.
Аделина убрала от губ ладонь.
Владимир отметил, что, несмотря на то что она выказала страх и волнение, лицо ее ничуть не побледнело. Однако испуганные люди бледнеют. Или – краснеют.
Владимир заметил это несоответствие, однако отнес это на счет нанесенной на лицо Аделины косметики.
Взяв себя в руки, княгиня Аделина робко спросила:
– Тебе можно задать вопрос?
– Задавай, – сказал Владимир.
– Ты действительно хочешь в женах оставить только Анну? – спросила Аделина.
Владимир ответил уклончиво:
– Я теперь христианин, а христианин может иметь только одну жену.
– А я? – спросила Аделина.
– Наш брак заключен не по христианскому обычаю, а потому перед христианским Богом ты мне не жена, – прямо ответил Владимир.
– И что мне делать? Что со мной будет? – спросила Аделина.
– Я освобожу тебя от супружеских обязанностей, – проговорил Владимир.
– И могу вернуться к отцу? – спросила Аделина.
– Конечно, нет! – сказал Владимир.
– Но если я не жена, то я наложницей, что ли, должна стать? – задала вопрос Аделина. – Я не буду наложницей! Отцу моему это не понравится. Я требую разрешения уехать к отцу.
Владимир удивился – робкая, тихая Аделина вдруг заговорила необычно жестко.
И она была права.
Однако ответил Владимир неопределенно:
– Аделина, живи, как живешь. А придет время, я все решу. Обещаю – ты не будешь наложницей.
Глава 35
По заведенному порядку до обеда князь занимается государственными делами – принимает послов, проводит совет с боярами. Но так как с утра Владимир проводил расследование, то совет задержался. Бояре толкались во дворе около крыльца, ожидая знака войти в парадную палату, где и проводился совет.
Наконец на крыльцо вышел Добрыня.
Тяжелым взглядом он обвел бояр и негромко проговорил:
– Господа бояре, князь вас ожидает.
Несмотря на шум во дворе, его слова расслышали все, и бояре цепочкой потянулись в терем.
В палате они расселись по обычным местам. Когда расселись, из соседней комнаты в палату вышли Владимир и Добрыня.