– У нас с ним еще будут большие проблемы, – задумчиво проговорил Святополк.
– Какие же? Отец со временем даст нам по уделу, и мы разъедемся, – сказал Изяслав, целясь ножом в сектор Святополка.
Святополк бросил на него взгляд, полный сожаления:
– Владимир когда-либо умрет… И кто-то из нас станет новым великим князем.
– Нет никакой загадки в том, кто станет великим князем: Вышеслав старший из нас! – сказал Изяслав.
Святополк пожал плечами и многозначительно пробормотал:
– Как знать… Как знать.
Очередь бросать нож пришла Мстиславу, и он нацелился на самый большой кусок.
– Загадка всегда есть, – проговорил Святополк. – Откуда мы знаем, что будет через много лет? Сейчас мы кидаем нож, чтобы поделить клочок земли, а через десять лет – кто и в кого будет бросать ножи?
Святополк, как всегда, был рассудителен, словно ученый монах. А по спине Мстислава от его слов пробежал мерзкий холодок. Святополк был прав: определяя участь матерям, Владимир решал судьбу сыновей.
Мстислав краем глаза взглянул на Изяслава.
Он совершил то, на что ни один сын не осмелился бы: он поднял руку на отца своего. А он внешне был спокоен – морща нос, сосредоточенно целился ножом в тонкую полоску в начертанном на песке круге.
Мстислав подумал, что вот так таится огненный вулкан, перед тем как извергнуть адскую ярость.
Доиграть им не дал Ярослав. Он неожиданно выскочил из терема на крыльцо.
Изяслав поднял голову и задал вопрос:
– Ярослав, ты что там делаешь?
– Ничего! – зло выпалил Ярослав.
Изяслав бросил нож на землю и поднялся на крыльцо. Следом за ним поднялись Мстислав, Святополк и Вышеслав.
Подойдя к Ярославу, Вышеслав взял его за плечи и в упор посмотрел ему в глаза.
– Отвечай, – строго проговорил он, – ты что делал в тереме?
Ярослав отвел глаза:
– Ничего.
– Ты подслушивал, о чем говорил отец на совете? – догадался Вышеслав.
Ярослав покраснел.
– Подслушивать – не достойно князя, – укоризненно проговорил Вышеслав.
– Зато я знаю уже, что будет с нашей матерью и нами, – промямлил Ярослав.
– Я не хочу тебя слушать, – сказал Вышеслав.
– Но отчего же? Всегда полезно знать о планах в отношении себя, – проговорил Святополк и поинтересовался: – Так что они решили?
– Ничего! Ничего они не решили. Бояре говорят, что нашу мать нечестно наказывать за то, к чему ее подтолкнули другие, – пробормотал Ярослав и кинул злой взгляд на Мстислава. – Юница, это твоя мать виновата во всем! Это она подтолкнула нашу мать на убийство отца. Мать твоя шлюха. Вот ее и будут наказывать. Проклятые чехи!
– Что?! – машинально спросил Мстислав, не веря своим ушам. – Как ты назвал мою мать?
С лютой ненавистью Ярослав закричал прямо ему в лицо:
– Мать твоя…
Дальше Мстислав ничего не слышал.
В голове словно что-то обрушилось. В глазах закружил водоворот и потемнело.
Что дальше произошло, он не помнил.
Когда он открыл глаза, то увидел, что его за руки держат Святополк и Вышеслав.
Ярослав лежал внизу на земле и ревел во весь голос.
Увидев, что Мстислав пришел в себя, его отпустили. Все спустились с крыльца и подошли к Ярославу.
Осмотрев его, Вышеслав сообщил:
– Однако здорово ты его ударил. Он упал и сломал ногу!
– Я нечаянно! – пробормотал Мстислав.
– А я бы ему за такие слова о моей матери и шею сломал, – сказал Святополк.
Мстиславу стало жалко Ярослава, хотя тот и заслужил очередную взбучку от него. Но Мстислав еще раз подумал, что Святополк прав: придет время, и они будут убивать друг друга.
Глава 37
Князья обычно прислушиваются совета бояр, но на этот раз Владимир не сказал, какое примет решение. Закончив совет, он отправился обедать к Анне.
На обед князь обычно приводил бояр. На этот раз никого не пригласил, так как ему хотелось в одиночестве подумать над решением.
А Анна вводила при княжеском дворе византийские порядки.
Как уже отмечалось – женщина она была не первой свежести. Облик выдавал ее армянское происхождение – удлиненный овал лица, большие карие глаза, маленький рот.
Вид подчеркнуто скромный.
Никаких украшений, кроме жемчужной нити на голове вместо венца.
Одета в мафорий – плотно облегающий тело темный хитон с синим оттенком из несшитого куска ткани.
Большая часть фигуры покрыта шелковым платком.
Из украшений только золотая кайма.
На ногах красные башмаки.
Как истая христианка она тщательно соблюдала ограничения в пище – а посты длились до трети года.
Продукты животного происхождения, к неудовольствию Владимира, привыкшего к обильной мясной пище, исключались.
На столе было много рыбы, икры и даже мясо бобров и кроликов.
Бобры и кролики – не мясо. Они считались рыбой.
И разумеется, каши.
И (диковинка!) – хрустящие заедки, политые сладкой глазурью!
Слава богу, что Анна привезла с собой искусных поваров. Из рыбы и овощей повара могли сделать мясо оленя, которое от настоящего и не отличишь.
Но что больше всего радовало Владимира, так обилие пития – медовухи и вина было вволю. А с добрым глотком медовухи можно любую дрянь съесть.
По заведенному Анной порядку обедали, слушая чтение Библии.
Но на этот раз Анна завела разговор.
– Мне сказали, что на тебя покушалась Рогнеда? – негромко задала вопрос Анна, осторожно обсасывая жирное сазанье ребрышко.
Владимир отпил из кубка медовухи, взял ножку кролика и поинтересовался:
– Кто сказал?
– Неважно, – сказала Анна.
– Это Юлия тебе сказала, – угадал Владимир.
– Она моя сестра, – сказала Анна.
– Рогнеда едва не убила меня, – проговорил Владимир, жуя мясо.
– Ты обещал мне, что я буду только одной твоей женой, – сказал Анна.
– Обещал, – сказал Владимир, думая о том, что после полуденного сна надо будет сходить в гридницу и поесть хорошего жирного мяса – лучше кабаньего.
Анна положила рыбьи косточки на стол.
– Тогда – зачем ты ездил к Рогнеде?
– Ну, я… – замялся Владимир и, отложив обглоданную косточку, сказал: – Меня предупредили о том, что Рогнеда хочет меня убить.
– Если тебя предупреждали, то зачем ты к ней поехал? – повторила вопрос Анна, глядя прямо в глаза Владимиру.
Владимир почувствовал смущение. Ответил:
– Я хотел проверить это сообщение.
– Ты не держишь своего слова, – строго проговорила Анна.
– Но я же приехал туда не для того, чтобы с ней спать… – попытался оправдаться Владимир.
– А как же оказался у нее в постели? – спросила Анна. По тонким губам пробежала саркастическая усмешка. – Рогнеда тебя туда силой затащила?
Владимир не нашелся, что ответить.
– Ну, я… – пробормотал он.
Не зная, что сказать, сделал большой глоток из кубка.
После этого пообещал:
– Это в последний раз.
– Надеюсь, – с открытым недоверием сказала Анна и поинтересовалась: – И что теперь хочешь делать с Рогнедой?
– Не решил, – неохотно проговорил Владимир.
– Ты зачем ей велел приготовиться к смерти? – спросила Анна.
Владимир в уме чертыхнулся – Анна слишком много знала! – и насупился:
– Она совершила преступление!
– К которому ты сам же ее и подтолкнул! – добавила Анна. – Ты знал, что она была обозлена. Если бы ты не поехал к ней, то она и не попыталась бы тебя убить. Неужели непонятно, что надо было дать ей время остыть?
– Я не собираюсь ее убивать, я просто ее попугал, – сказал Владимир.
Анна строго взглянула на Владимира:
– Муж мой, если ты будешь поступать так и с другими женами, то и все они захотят тебя убить!
Владимир вспыхнул:
– Мне что – теперь их всех убить?
– Ах, какая глупость! – воскликнула Анна. – Отправь их подальше от Киева, чтобы я их не видела и у тебя не было соблазнов.
«Проклятая чертовка – она обращается со мной, как со смердом!» – зло подумал Владимир.
Глава 38
Хоть и обозлила Анна великого князя, однако заставила задуматься над тем, почему и бояре, и она – все почти в один голос убеждали его простить Рогнеду, а жен отправить по разным городам.
Владимир подумал, что это объяснимо: у бояр, защищающих Рогнеду, есть свои интересы. Многие из них воспитатели ее сыновей. Они заинтересованы в том, чтобы их подопечные получили самостоятельность. Ведь в таком случае они станут при малолетних княжичах фактическими правителями. Это даст им в руки большие богатства.
Пример – Свенельд. Богатством сей боярин может потягаться с самим великим князем, и это богатство пришло к нему в руки, когда князь Игорь поручил ему сбор дани с отдаленных земель.
Или – Будый. Взгляд хищный, как у голодного волка. Не богат боярин. Понятно, что ему особенно хочется вырваться из-под княжеского крыла. За спасение жизни матери Изяслав будет ему особенно благодарен.
Но не стоит позволять боярам становиться слишком богатыми, так как богатство влечет желание присоединить к ней и власть. Если бы князь Игорь не позволил Свенельду чрезмерно обогатиться, то и не произошло бы последующих печальных событий, приведших к гибели его и его сыновей.
Впрочем…
Времена изменились.
Князь Игорь сам ходил за данью, рискуя жизнью. Владимиру уже наместники везут дань.
Раз они обогащаются на этом, то почему бы это дело не поручить сыновьям? Так ведь надежнее будет…
Эта мысль понравилась Владимиру. Он принял решение, а после обеденного сна отдал приказ, чтобы утром привезли в Киев всех жен, чтобы он смог объявить им свою волю.
В конце обеда в терем Анны зашел Добрыня и доложил Владимиру, что Мстислав покалечил Ярослава.
Владимир раздраженно бросил ложку на стол.
– Ярослав жив?
– Жив, – сказал Добрыня.
Владимир, облегченно вздохнув, встал и поинтересовался:
– Что произошло?
– Я говорил с княжичами, – проговорил Добрыня. – Они говорят, что, пока шел совет, они играли