Часлав вытер слезу на щеке рукавом и проговорил.
– Ты права, сестра. И где же будем искать мне жену?
– Мы уже решили, что Мстиславу возьмем жену у ясов. Скоро наш посол должен вернуться от них с ответом. А насчет тебя…
Аделина сделала паузу, испытующим взглядом посмотрела на Часлава и с улыбкой добавила:
– Милица узнала насчет дочери Александроса. Если хочешь…
– Хочу! – сказал Часлав.
– Уже всем известно, что ты стал постоянным завсегдатаем в доме Александроса. Впрочем, девица и в самом деле хороша.
Часлав покраснел и проговорил, но тон у него был оправдывающийся:
– Александрос богаче многих князей. И род его знатный – идет от греческих царей. Поэтому брак будет выгоден для нас.
Аделина рассмеялась:
– Да ты грезишь об этой девке во сне и наяву!
Часлав еще больше покраснел:
– Но время ли для брака? Впереди война, и легко может оказаться, что мы будем замешаны в ней. Может, следует дождаться, чем закончится ссора Звенко с Владимиром?
– А чего ждать? – сказала Аделина. – Все решится очень скоро. Даже скорее, чем ты думаешь. Надо родниться – иначе мы так и будем здесь чужими. Это теперь наша новая родина.
– Хорошо! – сказал Часлав.
Аделина зацепилась взглядом за Мстислава, который сидел в углу с отрешенным видом, и неожиданно спросила:
– А ты что думаешь?
Мстислав оживился и поинтересовался:
– Ну, так мы завтра на охоту едем?
Аделина удивленно подняла брови:
– Мстислав, неужели тебя не интересует, кого тебе предлагают в жены?
Мстислав пожал плечами и подчеркнуто равнодушным тоном проговорил:
– Какая разница! Брак политический, и неважно, какова будет невеста, главное – чтобы брак укрепил наше положение. У меня есть дело поважнее – завтрашняя охота.
Аделина и Часлав многозначительно переглянулись.
– Что скажешь, сестра? – задал вопрос Часлав.
Аделина пожала плечами, бросила письмо на стол и холодно проговорила:
– Ну, чего же сидеть в городе? Конечно, езжайте на охоту.
Часлава потянуло спросить сестру, отчего та перестала бояться за жизнь сына, но он все же сдержался – уж слишком сестрица оказалась мудрена для него.
Глава 97
Разнообразной дичи в местности вокруг Таматархи было в изобилии. Для добычи и особых усилий не надо было прилагать – косули, дрофы бродили по степи многотысячными стадами.
Местные жители осенью загоняли во дворы стаи дроф, там резали и морозили на зиму. Рыбы было столько много, что, набирая воду в реке, обязательно обнаруживаешь в черпаке рыбу.
Тем не менее существовали строгие правила охоты.
Степь и леса были закреплены за обществом. Никто не имел права охотиться или ловить рыбу в чужих землях.
Тем более – на княжеских угодьях. Княжеские ловчие строго следили за этим.
Из-за изобилия дичи княжеская охота имела значение не столько как способ добычи мяса, сколько как развлечение.
Весной почти не охотятся – у животных время размножения. Добытое мясо имеет дурной запах, да и хранить его, даже несмотря на наличие ледников, сложно.
Поэтому Часлав предложил поохотиться на уток.
Охотятся на селезней с подсадной уткой.
Охоте предшествует разведка водоемов – затопленных болот, заливов рек, озер. В процессе разведки выясняют кормовые плесы, места пролета птицы, места для засады. Нужно выбрать такое место, где птица охотно летает и садится, при этом плес должен быть чистым, чтобы пролетающие селезни хорошо видели подсадную утку.
Кроме того, на подходящем месте ловчие должны были подготовить скрадок для охотников. При этом надо иметь в виду, что птицу били стрелой, а потому от скрадка до птицы расстояние должно было быть не более двух десятков шагов.
Как видим, процедура весенней охоты на селезней крайне хлопотная и затейливая, но тем и ценна.
Все приготовления ловчие произвели с вечера.
Часлав и Мстислав в сопровождении десятка старших дружинников, а также пары десятков слуг выехали еще затемно – места в скрадках должны быть заняты до прилета птицы.
Откуда-то с гор дул прохладный ветер, и Мстислав завернулся в шерстяной плащ. Пригревшись под толстым плащом, он ехал в полудремоте.
Рядом, подпирая бока княжеского коня, ехали Часлав, Тишка и Первинок.
Несколько верст они ехали большим трактом, затем должны свернуть к плавням. Но, когда подъехали к повороту, ехавший впереди дозорный неожиданно повернул назад. Подскакав к князьям, сообщил, что с дороги слышал лошадиное фырканье и разглядел рядом с дорогой повозки.
Часлав к сообщению не проявил интереса. Но вопрос задал:
– Много их там?
– Нет. С десяток, – ответил дозорный.
– Наверно, какие-либо купцы заночевали в дороге, – предположил очнувшийся от дремоты Мстислав.
– Наверно, – согласился Тишка. – Только странно, что они не выставили охрану. Костров ведь не видно.
– Может, сторожа под утро уснули, – вслух подумал Мстислав.
– Жаль, что на охоту едем, а то бы посмотрели, что за раззявы там расположились, – проговорил Часлав.
– Жалко, – проговорил Мстислав, но через секунду отдал распоряжение: – Первинок, слетай – посмотри, кто там дрыхнет.
Первинок и дозорный метнулись в темноту.
Часлав бросил взгляд на восток – небо уже начало наливаться белизной.
– Однако не стоит нам задерживаться, если мы не хотим прозевать утреннюю зорю, – проговорил он и предложил: – Поехали-ка потихоньку, а Влад нас по дороге догонит.
Не успели они проехать и пары сотен шагов, как сзади послышался конский топот.
– Вот и Первинок нас догоняет, – проговорил Тишка.
Это действительно был Первинок.
Подъехав, он сообщил:
– Князь, беда!
– Что такое? – поднялся в стременах Мстислав.
– Из-за потухших костров в лагере темно. Но, когда я подъехал, я увидел около еще горевшего костра лежащего сторожа. Я тронул его – он мертв. Его закололи копьем. Я не пошел в глубь лагеря, так как побоялся наткнуться на убийц, и поспешил вернуться, – рассказал Первинок.
– Надо ехать смотреть, что там произошло, – сказал Тишка.
– Надо ехать, – согласился Мстислав.
Чаславу нечаянно вспомнилось предупреждение Братши. Он подхватил повод коня Мстислава и придержал его.
– Ты чего? – удивился Мстислав.
– Однако, племянник, как бы нам не угодить в засаду, – встревоженно проговорил Часлав. – Надо возвращаться домой.
– Вздор! – воскликнул Мстислав. – Если бы это была засада на нас, то разбойники не стали бы убивать купцов. К тому же нас достаточно много, чтобы дать отпор разбойникам.
– Хорошо, – неохотно согласился Часлав. – Но надо бы осмотреть там до того, как мы подъедем.
Мстислав подал знак:
– Первинок, бери несколько человек и осмотри лагерь до того, как мы подъедем.
Первинок свистнул, мотнул плетью над головой и с несколькими дружинниками сорвался в сумрак.
Часлав бросил взгляд на бледный восток: над горизонтом висело длинное облако – огненно-розовое снизу и серо-стальное сверху. Казалось, что восходящее солнце жжет огнем ночь, превратившуюся в огромного змея.
Часлав с сожалением пробормотал:
– Однако сегодня охота испорчена.
Мстислав махнул рукой:
– Ничего, будет и завтра.
Солнце стремительно выкатило из-за горизонта, и ночь растворилась слабой дымкой, и когда Мстислав подъехал к лагерю, стало совсем светло.
Теперь было видно, что здесь остановился обоз из двух десятков повозок. Из темноты слышалось фырканье лошадей – на ночь их отпустили пастись.
Очевидно, путники не планировали останавливаться надолго, так как посреди лагеря стоял только один шатер.
Около шатра – большое кострище. На вертеле над кострищем – остатки косули.
Жареной косулей путники ужинали.
Вокруг лагеря пара небольших кострищ – это сторожа грелись у огня. Рядом с ними темные большие свертки.
Навстречу князю вышел Первинок с факелом в руке. Он сообщил:
– Тут все мертвы. Их убили совсем недавно. Зола еще горячая.
– Я вижу только убитых сторожей, – сказал Мстислав.
– Остальные тела в шатре и повозках, – сказал Первинок. – Их зарезали во сне. Никто не сопротивлялся.
– А кто в шатре? – спросил Часлав.
– На это тебе надо взглянуть, – проговорил Первинок.
Тишка помог Мстиславу слезть с коней.
Они прошли к шатру.
Шатер был из дорогой ткани, что свидетельствовало о высоком статусе его хозяина. У входа лежали тела двух вооруженных людей, но они были без доспехов.
Часлав, а следом за ним и Мстислав вошли в шатер.
То, что увидел Мстислав, заставило его побледнеть. Шатер был заполнен трупами женщин. Их было около двух десятков. Они лежали горой.
– Похоже, всех убитых женщин снесли сюда, – заметил Первинок и обратил внимание на одну из женщин, лежавшую у дальней стены шатра на кровати. – Вот на это посмотри, князь.
Мстислав почувствовал подкатившую к горлу тошноту. По дырам в шатре можно было догадаться, что эту женщину убивали копьями, протыкая стену шатра.
Первинок посветил огнем в лицо женщине. Лицо молодой женщины не было известно ни Чаславу, ни Мстиславу.
На столике рядом стояла большая шкатулка, украшенная янтарными пластинами. Она была открыта. В ней лежали ожерелья из жемчуга и янтаря, а также золотые и серебряные украшения.
– Странные, однако, разбойники – лошадей не угнали, драгоценности не взяли, – задумчиво проговорил Тишка.
– Вот и я говорю – нечисто тут дело, – сказал Первинок.
– Кто же эти люди? – спросил Мстислав.
Первинок уверенно ответил:
– Я знаю их – это княгиня Любава, жена князя Звенко.
Мстислав никогда раньше не видел жену князя Звенко.
Хотя село Любавино, где княжеская семья проводила лето, и находилось неподалеку, но княгиня никогда не приезжала в Таматарху: очевидно, на этот случай у них имелись от Звенко какие-то указания. В свою очередь Аделина не желала видеть соперницу. А у мужчин тем более к ней интереса не б