1. Смерть князей
Несомненно, Удатный продолжил бы войну с немцами, но тут у его семьи возникли проблемы на юге и севере Руси.
«Буй Рюрик» умер в Чернигове в 1212 году (даты в разных летописях разные, но историки сошлись на этой). Следом скончался главный политик тогдашней Руси – Всеволод Большое Гнездо. Результат двух смертей был один: смута, но протекала она по-разному. Узнав о смерти Рюрика, Чермный немедленно «примыслил» Чернигов, то есть усилился. А вот Владимиро-Суздальская земля, напротив, ослабела, утратив Всеволода Большое Гнездо.
Перед смертью великий князь Севера поссорился со своим старшим сыном Константином Мудрым, который должен был унаследовать власть. Заметим в скобках, что Константин был женат на дочери Мстислава Старого и вообще считался другом смолян. Его соперником был следующий по старшинству сын, Юрий, женатый на Агафье – дочери Всеволода Чермного. Этот брак означал, что Юрий в известном смысле может опираться на поддержку черниговских князей.
В чем же причина ссоры между отцом и сыном?
Всеволод Большое Гнездо планировал разделить землю между сыновьями по древнему закону. В соответствии с ним князья должны были перемещаться из волости в волость в порядке очереди. При жизни отца Константин правил в Ростове. Но вот Всеволод Большое Гнездо тяжело занемог. Он призвал Константина, чтобы передать ему главный удел со столицей княжества – городом Владимиром-на-Клязьме. В Ростов должен был перейти Юрий.
Константин ослушался и предложил отцу другое решение. Пусть Юрий правит в Суздале, а Владимир-на-Клязьме и Ростов «совокупятся», как тогда говаривали, в единую волость.
Это логично. Ростов – древняя столица земли. Здесь правил Ярослав Мудрый, когда был отцовым подручником, затем – его сын Борис. Здесь сиживал Мономах как наместник отца, и Мстислав Великий в том же качестве. Юрий Долгорукий сперва считался князем Ростовским. Но при нем стали расти другие города – например, Суздаль. И тогда землю вместо Ростовской стали звать Суздальской. Еще позже окреп и вырос Владимир-на-Клязьме, Андрей Боголюбский сделал его столицей, хотя жил вне его стен в Боголюбове. Настоящий же расцвет город пережил при Всеволоде Большое Гнездо.
Князь Константин считал справедливым, что оставит за собой две столицы: самую первую, Ростов, и последнюю, Владимир-на-Клязьме. А вторую столицу, Суздаль, отдаст Юрию.
Но Большое Гнездо выступил категорически против. Он расценил события иначе: бунт. И даже не бунт сына, а бунт ростовцев. Старый Ростов с его вечем не хотел возвышения новых городов-государств, но жаждал привилегий и особого статуса. Видимо, «свой» князь, Константин, всё это ростовцам пообещал. Владимирцев это напугало, и они оказали давление на умиравшего Всеволода. Большое Гнездо понял, что страна вдруг оказалась на пороге гражданской войны. Следовало найти выход.
Великий князь призвал к себе епископа Иоанна, дружинников, бояр, купцов, уважаемых людей и заставил их присягнуть Юрию как своему преемнику в великокняжеском достоинстве. По разделу земель Юрию II (1213–1216, 1218–1238) достались Владимир и Суздаль. Константин получил тоже добрый кусок отцовых владений: Ростов, Ярославль, Мологу, Устюг и Белоозеро.
Занятно, что Юрий всё равно имел две столицы: Владимир-на-Клязьме и Суздаль. Но это были новые города, «младшие» по отношению к Ростову. Вот в чью пользу действовал Всеволод Большое Гнездо. Но почему?
Новые города стремительно росли за счет миграции: сюда переселялись русичи из других княжеств. Видимо, Всеволод обеспечил мигрантам привлекательные условия жизни. За счет чего пополнил княжества новыми подданными и сделал его одним из самых сильных на Руси.
В гегемонии Ростова мигранты не были заинтересованы. Чтобы обеспечить единство страны, Всеволод своей волей нарушил закон старшинства и передал «мигрантские» земли Юрию, а Константину оставил консервативные регионы, давно заселенные русскими колонистами; новые люди туда пока не стремились. Впрочем, часть северных регионов Юрий получил тоже, например, Галич-Мерьский с его солеварнями. Соль была важным товаром, и великие князья стремились контролировать соляные разработки.
С сознанием выполненного долга Всеволод Большое Гнездо смежил веки и отошел к праотцам. Он был уверен, что обеспечил мир. После этого во Владимиро-Суздальской земле началась война.
Первым делом отложилась Рязанская земля. Военные действия там, собственно, и не прекращались. Но теперь у великого князя Юрия не было ни сил, ни желания удержать Рязань. Предстояла усобица с братом, и вскоре гром грянул.
Юрий и Константин скрестили мечи. Вернее, столкнулись «старые» города с «новыми». На стороне Юрия выступил двадцатидвухлетний Ярослав Всеволодич, будущий зять Мстислава Удатного и отец Александра Невского. Ярослав правил «новыми» городами: Переяславлем-Залесским и Тверью. К тому же он просто любил князя Юрия, действовал с ним заодно и хранил верность. Юрий всегда мог положиться на Ярослава.
Начались взаимные набеги, маневры, кровопролитные сражения. На некоторое время Владимиро-Суздальская земля погрузилась в хаос. Этим воспользовались князья из других кланов.
Но прежде следует сказать несколько слов о семейных делах Мстислава Удатного. Общепринята гипотеза, что примерно в 1214 году он выдал старшую из своих дочерей, Ростиславу, за Ярослава Всеволодича, правившего в Переяславле-Залесском и Твери. Здесь не всё просто. Старшим сыном Ростиславы и Ярослава считается Федор, умерший в молодом возрасте. Он родился в 1219 или 1220 году. Затем появились на свет Александр (Невский) и Андрей. Сомнительно, что с полдесятка лет у пары не было детей, а потом словно прорвало. Не значит ли это, что брак был заключен позже, примерено в 1218 году? Но в важном источнике, «Повести о битве на Липице», ясно говорится, что в 1216 году Ярослав уже был женат.
Известный современный украинский специалист по генеалогии, Леонтий Войтович, предложил гипотезу, согласно которой Ярослав сочетался браком «після 1210 р. – з Ростиславою, дочкою Мстислава Удатного (розвелися 1216 р. через політичне протистояння зятя з тестем), бл. 1218 р. – [в браке] з Феодосією, дочкою рязанського князя Ігоря Глібовича» (см.: Князівскі династії Східної Європи (кінець IX – початок XVI ст.). Таблиця 22. РЮРИКОВИЧІ. МОНОМАХОВИЧІ. ЮРІЙОВИЧІ). Но Таблиця 22 вызывает недоумение. Феодосия – христианское имя той же Ростиславы. Это во-первых. Во-вторых, «політичне протистояння» у Мстислава и Ярослава Всеволодича, как видим, случались и раньше 1216 року; будут и позже. Так почему в 1214 году был заключен брак, а в 1216-м расторгнут? И, главное, с чего бы вдруг Ярославу жениться на дочери заштатного рязанского князя? Князем этим является, по версии Войтовича, Игорь Глебович. Это ни больше ни меньше дядя Удатного. Сестра Игоря – мать Мстислава. А звали ее, кстати сказать, Феодосия. Игорь умер в 1194 году… То есть отца нет в живых, дочери исполнилось как минимум 22 года, и всё это время она сидит в девках. И вдруг сирота Феодосия из только что разгромленного суздальцами Рязанского княжества заинтересовала Ярослава? Кстати, именно Ярослав одно время управлял Рязанью по поручению Всеволода Большое Гнездо. На Ярославе – много крови рязанцев, его ненавидят в этой стране. И вдруг он женится на мифической Феодосии? Зачем? Нет, что-то не так.
Тогда что же на самом деле?
Ниже мы увидим более жесткое противостояние между Ярославом и Мстиславом Удатным. Как раз логичнее будет предположить, что после него князья и урядились о мире, вступив в родственные отношения. Мстислав стал тестем Ярослава. Но логика и реальность не всегда совпадают.
С другой стороны, мы не знаем возраста Ростиславы. Например, одна из дочерей Удатного, Анна, выйдет замуж за Даниила Галицкого в 1219 году. Но первенец у пары родится два или три года спустя. Это значит, что в момент свадьбы невеста была еще подростком. Не была ли таким же подростком в 1214 году ее старшая сестра Ростислава? Возможно. Сомнительно другое: что брак совершился именно в 1214-м, почти сразу после смерти Всеволода Большое Гнездо. Причем с человеком, который никогда не числился ни последовательным союзником, ни серьезным противником Мстислава Удатного. В общем, был князем второстепенным. И вот еще что. Посчитаем возраст княжны. Если сам Удатный женился на половецкой хатун около 1204 года, а его первенцем был сын Василий, то Ростислава должна появиться на свет не ранее 1205 года. Если только мальчик и девочка не были близнецами. Тогда получается, что Ростиславу выдают замуж уже в 9 лет, в четырнадцать она рожает от Ярослава сына Федора, а в пятнадцать или шестнадцать – Александра (Невского). Всё это выглядит странно. Думается, и свадьбу самого Мстислава Удатного нужно сдвинуть на более раннее время. Скажем, на 1202 год, когда «буй Рюрик» вместе с половцами разгромил Киев. В числе половцев находился Котян, Рюрик познакомил его с двадцатисемилетним Мстиславом и выступил сватом. Тогда сын Василий рождается у Мстислава в 1203 году, а дочь Ростислава – в 1204-м. Своего первенца она рожает в пятнадцать лет. Рановато, но правдоподобнее, чем в четырнадцать.
Скажем еще несколько слов о детях Мстислава. Старший, Василий, прибыл в Новгород вместе с отцом. Это – гордость Мстислава, его надежда. К сожалению, подросток умрет в 1218 году, и отец будет страдать.
Затем – дочь Ростислава. Она станет матерью целого выводка князей, которые поделят Владимиро-Суздальщину. В числе ее (и Удатного) дальних потомков – Иван Калита и Иван Грозный, Дмитрий Донской, князья Шуйские и Тверские, Галич-Мерьские, Костромские.
Следующая дочь, Елена, выйдет замуж за венгерского королевича, о чем мы расскажем в своем месте.
Анна, как говорилось, станет супругой Даниила Галицкого. Но эта ветвь родословного древа Удатного, как и венгерская ветвь, – довольно скоро завянет.
Имелись трое сыновей – Мстислав, Ярослав, Юрий. Им не повезет. Они выйдут на историческую сцену уже после того, как смоленская гегемония начнет клониться к надиру. Помощь в жизни оказать будет некому, а на Руси объявится новый гегемон – монголы. Поэтому княжичи карьеры не сделают и успехи отца не повторят. Разве что Юрий несколько лет станет править Псковом (1232–1240).
Такова была семья Мстислава Удатного.
2. Прощай, Новгород
А мы еще раз обратимся к событиям на юге Руси.
После смерти «буй Рюрика» и последующих известий о смуте во Владимире-на-Клязьме Всеволод Чермный решил, что не стоит церемониться с представителями смоленского клана, сидевшими вокруг Киева. Он вокняжился одновременно в Киеве и Черниговщине, а из Овруча и других волостей попробовал выгнать смолян. Нашелся даже повод, хотя и смехотворный.
Еще в 1211 году в Галичине вспыхнул бунт, и тамошние бояре перевешали князей Игоревичей. Об этом мы говорили выше и еще будем говорить в третьей части книги.
Так вот, Чермный обвинил в смерти Игоревичей… смолян. Мол, не помогли вовремя, и вот – случилась трагедия. Но ведь и сам Всеволод Чермный палец о палец не ударил, чтобы спасти родню, попавшую в беду в Галиче. Впрочем, что говорить? Князю требовался повод, он был найден, а правдоподобен или нет – никого не волновало.
Первым забил тревогу смоленский Мстислав Старый. Начал он собирать войска и прислал гонцов в Новгород за подмогой. Мстислав Удатный сразу согласился, так как был возмущен той неправдой, которую учинил Чермный. Южные князья становились всё более беспринципны. Вспомним хотя бы Романа Волынского, который не считался с соседями, перекраивал волости, как хотел, и мог объединить в своих руках сразу несколько княжеств, не поделившись ни с кем. И вот – у покойного волынянина появился достойный преемник в Чернигове.
Но представители смоленского клана не собирались сидеть сложа руки и терпеть безобразия. В Новгородской I летописи рассказывается, как Мстислав собрал вече на Ярославовом дворе и сказал:
– Суть ми орудия въ Руси, а вы вольни въ князѣхъ.
«Вольны в князьях». Это означало, что Удатный подает в отставку и уходит с дружиной на помощь родственникам.
Татищев в «Истории Российской» (Т. 2. С. 486) добавляет, что народ и вельможи, услыхав это решение, «все согласно возопили»:
– Князь, где твоя воля, там мы все готовы за тебя головы положить! Прадеды наши посадили Владимира, после него Ярослава и многих князей в Киеве. Разве мы не могли то же учинить, разве не те же у нас руки и сердца?!
Кричали не просто так. Перед этим Мстислав, согласно Татищеву, в глубокой тайне советовался с посадником, тысяцким и уважаемыми людьми. И вот вече постановило дать князю войско, пришли на помощь псковичи; 8 июля полки двинулись на юг…
Правда, некоторые исследователи полагают, что всё не так просто: на самом-то деле имел место заговор части новгородцев против Мстислава, потому князь и подал в отставку. В Никоновской летописи XVI века вроде бы говорится об этом прямо: «Новгородцы, по старому своему обычаю, начата вече творити тайно, хотяше господина князя своего от себе изгнати из Новагорода Мстислава Мстиславича, и о сем много вече творяще». Но Мстислав, мол, не стал дожидаться результата и подал в отставку сам. Ту же картину, но в другом месте рисует В.Н. Татищев, добавляя, что князя «смердь вся любляху». Важный момент, скоро мы к нему вернемся. А пока отметим, что Татищев вновь описывает одно и то же событие два раза. Первый раз – как победоносный поход Мстислава на юг в добром согласии с новгородцами (История Российская. Т. 2. С. 486). Второй раз – как «новгородцев беспутство», то есть как заговор, направленный против Мстислава, который вынужден уйти на юг (Там же. С. 489). «Новгородцы, – сообщает Татищев, – по древнему своему безумному обычаю, возненавидев князя Мстислава Мстиславича, стали, тайно сходясь, советоваться, как бы его изгнать». Но заговорщики не смели учинить переворот, ибо Мстислав был «мудр и осторожен весьма». Кроме того, сказывалась поддержка народа. Осведомители Удатного работали хорошо, они донесли о заговоре знати, во главе коего стоял, по догадке Татищева, посадник. Князь не захотел гражданской войны и отбыл из Новгорода. По версии Татищева, его путь лежал в Галич, но на самом деле не так: это раздвоилось одно и то же событие, Удатный шел в Киев.
Теперь нам, как часто бывает, нужно ненадолго переодеться в костюм Шерлока Холмса, вооружиться лупой и прибегнуть к дедукции, чтобы найти преступника. То есть заговорщика, осмелившегося свергнуть Мстислава.
Для начала зададимся вопросом: кто составил заговор? Посадник Твердислав? Если он не был сторонником Удатного – то да, возможно. Но он, похоже, как раз выступил за Мстислава. Тысяцкий Якун? Маловероятно. Архиепископ? Невозможно. Простой люд? Но смерды «любяху» Удатного. Нет, нет и нет.
Следует предположить вот что. Часть новгородцев не захотела воевать с киевлянами, а Мстислав хотел именно этого и звал новгородцев на подвиг. Да ведь война – это разорение, беда… Одним – разорение, а другим – добыча. Вот, кажется, и ответ.
Надо полагать, смерды были не прочь идти воевать. Война сулила поживу, опасные приключения, случайные любовные связи – в общем, всё, что интересно простому мужчине.
За войну стоял и посадник Твердислав. Кто же был против? Бояре и в особенности купцы. В общем, зажиточная часть новгородцев. Для них война – это расходы. Наверняка Мстислав обложил бы новгородцев побором на подготовку похода. И главными плательщиками стали бы, конечно, люди богатые. Раскошеливаться им не хотелось, идти в поход тоже. А потом, торговые дела не терпят войн. Зачем портить отношения с черниговцами и частью киевлян? Нет, требуется другое. Отойти в сторону и переждать. А уж потом, если выгодно будет, поддержать Мстислава… или его соперника.
Нельзя не заметить, что шкурные интересы начинают преобладать и во внешней политике. Полоцкий «хитропланщик» Владимир прозевал немцев. Смоленские князья тоже не уделяли внимания событиям на Балтике. А новгородцы? Они снарядили пару походов в Эстонию с Мстиславом Удатным во главе, но чем дело кончилось? Ограбили эстов и с великим торжеством вернулись на родину. Нужно знать Удатного, он бы продолжал наступление до тех пор, пока не добился решающей схватки с немцами. Это не преувеличение и не восхваление князя. Именно так он будет действовать в борьбе с венграми. Но не в Новгороде. Значит, дело не в князе, а в самих новгородцах.
Итак, состоятельные люди вступили в заговор, чтобы изгнать Мстислава. «Знатные фамилии начали составлять тайные скопища и намеревались изгнать князя», – пишет Н.И. Костомаров в своем коротком очерке жизни Мстислава. Слова эти можно принять, но с оговоркой. Речь, конечно, идет не о традиционной аристократии, а именно о торговой да ремесленной верхушке Новгорода. Дело запахло смутой.
Но, во-первых, князя поддерживали низы, а во-вторых, он был прирожденным дипломатом. Знатные новгородцы, видимо, подкупили часть мужиков-горланов из тех, что задавали тон на вече. Мстислав мог противопоставить им своих сторонников, ибо всех подкупить нельзя. Но сие означало бы внутренний конфликт и кровопролитие. Удатный пойти на такое не мог: нужно идти отбивать Киев. Кроме того, кровавая усобица подорвала бы авторитет самого Мстислава в Новгороде. Авторитетом он дорожил; к тому же считал себя искусным политиком и не любил действовать напролом.
Поэтому князь предпочел закулисные договоренности. Сошлись на том, чтобы созвать вече, где Удатный сложит власть. А что он получал взамен? Надо думать, добровольцев, то есть тех смердов, которые рвались в бой. А возможно, и отступные, на которые смог снарядить часть войск.
Такой расклад устраивал новгородских богачей и казался выгодным: беспокойные люди уходили на юг. Вернутся или нет – бог весть. Брал их на довольствие, конечно, смоленский князь Мстислав Старый. Хитрые новгородские «золотые пояса» всё предусмотрели и не сильно потратились на снаряжение похода.
Было и еще условие. На высших должностях оставались люди Мстислава. Кажется, это всех устроило.
Расставались полюбовно. Воскресенская летопись свидетельствует, что даже сына и жену князь оставил в Новгороде (правда, ошибочно пишет, что сам князь ушел в Галич, спутав два разных похода; отсюда проистекает и ошибка Татищева).
8 июля Мстислав Удатный двинулся на юг, а Новгород остался без князя.
3. Поход на юг
В.Н. Татищев отмечает, что вместе с Удатным город покинул и посадник Твердислав. Это лишнее подтверждение, что перед нами – человек Мстислава Мстиславича, не замешанный в заговоры.
Посмотрим, как развивался поход.
Дело сразу подпортили новгородцы. Дойдя до Смоленска, они подняли бунт и отказались служить под верховным командованием Мстислава Старого. Ведь как же так? Издревле новгородский князь был старшим в походах на Киев. Когда Олег Вещий спустился, чтобы покорить «мать городов русских», – он подчинил смолян, а не наоборот. Когда Владимир Красное Солнышко отправлялся из Новгорода убивать своего брата Ярополка Киевского, смоленские кривичи покорно привели свою дружину на подмогу новгородскому князю. Когда Ярослав Мудрый выяснял отношения с двоюродным братом Святополком, сидевшим в Киеве, стоявший на пути Смоленск склонился перед Новгородом.
Почему теперь должно быть иначе? Нет, подчиниться Мстиславу Старому – это бесчестье. Пускай главным воеводой будет князь Удатный…
Но постойте… Он же уже не князь.
Сам Удатный уговаривал новгородцев не блажить и подчиниться смолянам. Те отказались и повернули назад на берега Волхова. Раздосадованный Удатный уехал собирать дружину в Торопец, заявив, что справится и без помощи новгородцев.
«Новогородские воины поссорились с Смоленскими, – уточняет Карамзин, – убили одного человека в драке и торжественно объявили, что не хотят идти далее. Напрасно Князь звал их на Вече; напрасно думал усовестить неблагодарных: никто не слушал его повеления. «Итак, мы должны расстаться», – сказал Мстислав без всякой укоризны; дружески простился с ними и вышел с братьями из Смоленска».
Мстислав Старый выступил на ладьях и поплыл вниз по Днепру. Его план состоял в том, чтобы соединиться с Ростиславом, сыном «буй Рюрика», который сидел в Овруче. А также – с другим сыном Рюрика, Ростиславом, что держал в то время Вышгород. Это был тот самый Ростислав, в войсках которого Удатный начинал службу, вместе с которым нападал на половцев и совершал первые подвиги. В общем, дело было семейное. Представители смоленского клана шли, чтобы отстоять свои права.
В этот миг новгородцев осенило, что они теряют потенциальную добычу, ссорятся со смолянами и вообще ведут себя подло. К тому же в их рядах орудовали агенты Мстислава Удатного, пробуждая у оппонентов уснувшую совесть, а вместе с нею и логику.
В итоге новгородцы заколебались и собрались на совет, где шумели и галдели, не в силах принять решение. Наконец посадник Твердислав прокричал:
– Братья! Издревле отцы и деды наши труд свой прилагали с князьями за Русскую землю, тем честь и богатство присовокупляли и берегли. Ныне же видим, что племя Владимира [Мономаха] пытаются изгнать [черниговские Ольговичи]. А мы князю не хотим помочь, от него отстали. Стыд нам есть великий! Как можем возвратиться, что скажем в Новгороде братии нашей? Я лучше здесь умру, чем со стыдом возвращусь!
Видимо, почва была хорошо подготовлена, потому что новгородцы завопили:
– Пойдем за князем нашим!
Настроение изменилось. «И так догнали Мстислава [Удатного] на полпути на Днепре», – пишет Татищев.
Первым делом разорили Речицу в пойме на правобережье Днепра. Этот город существует доныне, он находится в Гомельской области Белоруссии, а в описываемое время принадлежал Черниговскому княжеству. Заодно пожгли соседние Ольжичи. Первая кровь и первая добыча раззадорили новгородцев.
Подошли к устью Припяти – там, где река впадает в Днепр. Увидели раскинувшийся лагерь Мстислава Старого. Шатры, костры, воины; кони купаются в реке под присмотром голых пастухов; дымятся котлы, в них кипит похлебка или варится мясо, довольные мужики нарезают караваи на обед, тащат кади с медом и квасом; тут и там возы с оружием, шеломами и доспехом; возле них – крепкая охрана. Надевать доспех принято лишь перед боем: ратник не в силах несколько дней подряд таскать на себе железную сбрую.
Мстислав Старый был уже не только со смолянами. К нему подошли древлянские полки из Овруча. Прибыли союзники из Туровской земли, говорит Татищев. Впрочем, это может быть ошибкой, потому что в диспозиции войск об этих полках не будет сказано ни слова. Зато овручского князя историк называет туровским.
Был и еще один участник похода. Сторону смолян принял один из волынских князей, Ингварь Ярославич Луцкий. Он привел свой полк на подмогу двум Мстиславам – Старому и Удатному. Ингварь приходился двоюродным братом Роману Галицко-Волынскому и пару раз уже занимал киевский стол, откуда его изгоняли соперники. Теперь был готов занять его третий раз, тем более что усиление черниговцев пугало Ингваря.
Прибытие же Мстислава Удатного с новгородскими полками стало для союзников еще одной приятной новостью. Князья встретились, расцеловались. Дали новгородцам короткий отдых, а затем отправились к Вышгороду, где находился со своим полком Ростислав Рюрикович.
4. Битва при Вышгороде
Всеволод Чермный давно получил известия о приближении противника и всё это время собирал войска. К нему переправились черниговцы и северцы с левого берега Днепра, подошли туркмены и каракалпаки с берегов реки Рось. Явились ополченцы и дружина из Переяславля-Южного, отобранного у суздальцев. Собрали ополчение киевляне. «Совокупив» рать, Чермный двинул ее к Вышгороду, чтобы дать сражение. То есть чувствовал себя достаточно уверенно для того, чтобы выиграть битву.
Мстислав Старый принял бой. Полки он расставил так. Левый фланг упирался в Днепр. Там стоял Мстислав Мстиславич Удатный с новгородцами. Против него Чермный выставил черниговцев, то есть лучшие свои части.
Сам Мстислав Старый остался в центре со смолянами – самой надежной и проверенной частью армии. Против него стояли киевляне – как раз не та часть воинства Чермного, на которую можно положиться.
На свой правый фланг Старый поставил вышгородцев, «древлян» и псковские отряды. Этой «солянкой» командовал его племянник Ростислав, сын «буй Рюрика», который славился удачливостью и лихостью. Ростиславу противостояли каракалпаки, которыми он когда-то предводительствовал в боях против половцев, и воины Переяславля-Южного, которым до этой войны вообще было дела мало. Очевидно, не здесь должен был решиться исход сражения.
Задумка у смолян имелась такая. Если черниговцы сомнут новгородцев, Старый со смоленскими полками прижмет противника к реке, прежде опрокинув киевлян, в стойкость которых, похоже, никто не верил. Если прорвутся каракалпаки, то Старый придет на помощь «древлянам» и остальным. Тогда в задачу новгородцев входило продержаться какое-то время. И Удатный, и Ростислав Рюрикович были искусными полководцами, в их таланты Мстислав Старый верил безоговорочно.
Первым начал битву Удатный. Вместе с новгородцами он атаковал строй черниговцев. Видимо, на сей раз сошлись две лавины пехоты, хотя в распоряжении черниговцев имелась и хорошая конница. Ее держали в резерве.
Закипела кровавая и тяжелая сеча.
Видя, что враг втянулся в сражение, Старый приказал идти в атаку Ростиславу Рюриковичу. Последний навалился с «древлянами» и псковичами на черных клобуков. Те рассчитывали на поддержку переяславцев, но Старый очень искусно выдвинул часть смолян и ударил на противника с фланга.
Всё это случилось при попустительстве киевлян, которые и не думали нападать, а просто выжидали. Мстислав Удатный отчаянно рубился с черниговцами, которые, похоже, ввели в бой все резервы. Это была кульминация битвы.
Переяславцы, атакованные псковичами в лоб, а смолянами сбоку, отступили после формальной стычки и, как выражается Татищев, «пошли тихо мимо Киева к Переяславлю». Каракалпаки остались одни, были охвачены псковичами с фланга, частью смолян с тыла и «древлянами» с фронта. Росские кочевники оказались сломлены после яростной рубки и отброшены влево, где заняли удобные позиции. Но тем самым они обнажили левый фланг киевлян. Последние тотчас начали медленно отходить на юг по направлению к Киеву, увлекая за собой Всеволода Чермного, который находился в центре позиции. Следовательно, Чермный полностью утратил контроль за ходом событий и не мог управлять сражением.
Мстислав Старый не тратил силы на преследование. Оставив заслоны против каракалпаков и киевлян, он вышел черниговцам в тыл с главными силами и напал, совершив красивый и опасный маневр. Ведь если бы расчет на деморализацию киевлян и отступление каракалпаков не оправдался, смоляне могли потерпеть поражение.
Это кульминация боя. Черниговцы сопротивлялись какое-то время, затем были прижаты к реке и превратились в толпу, которую стали избивать смоляне да новгородцы. Побежденные пытались спастись в реке, многие тонули. В общем, картина была драматичная. Черниговские полки перестали существовать.
А что Всеволод Чермный – зачинщик смуты? Сообразив, что всё кончено, он примчался в Киев, забрал жену, детей, похватал, что мог, из казны, переправился на левый берег Днепра и затворился в Чернигове, с трепетом ожидая расправы.
Мстислав Старый не спешил. Он находился под Вышгородом, приводил в порядок войска и пересылался со своими сторонниками в Киеве. Таковых оказалось немало. Прежнее соглашение о разделе власти между «буй Рюриком» и Всеволодом Чермным киевлян явно устраивало, нечто подобное хотели бы повторить. Оно не препятствовало торговле и в значительной степени сохраняло смоленскую гегемонию на Киевщине.
Смерть «буй Рюрика» смешала все карты. Баланс оказался нарушен, а Чермный попытался вдобавок переделить волости в свою пользу, думая найти поддержку среди киевлян. Не нашел. Жителям Киева нравилась конфедеративная система, установленная смолянами. Подчиняться черниговцам не хотелось. Чермный всего этого не учел и – потерпел поражение. «Всеволод Святославич бежал из Киева, заключился в Чернигове и с горести умер; а брат его, Глеб, видя опустошение земли своей, покорностию и дарами купил мир, – повествует об этом Карамзин. – Победители отдали Киев Ингварю Ярославичу Луцкому».
Оговоримся, что Чермный правил после своего поражения по меньшей мере год, то есть умер не сразу.
А в Киевщине события развивались так. После бурных пиров и веселья, имевших место в Вышгороде, союзники отправились к стенам Киева. Ворота открылись без боя, киевляне встретили князей хлебом-солью и сообщили, что Всеволод Чермный находился в пределах стен около часа, после чего отбыл в Чернигов.
Новым хозяевам города оставалось только урядиться о власти. И они урядились. Князем стал действительно Ингварь Луцкий (1214). Большая часть Киевщины попала под управление смолян. А центральное управление оказалось не по плечу Ингварю. Он всегда сиживал на золотом столе по нескольку месяцев, не больше. Так получилось и на сей раз. То ли Ингварь не нравился киевлянам, то ли сами смоляне завели подковерную борьбу, но неудачливый князь сдал полномочия и уехал в Луцк, где умер через несколько лет.
Новгородцы вернулись на родину с добычей и победой. Всё это были потенциальные сторонники Мстислава Удатного. Сам Мстислав уехал в Торопец, но продолжал внимательно следить за событиями в Новгороде.
А что черниговцы и их соседи?
Преемник быстро умершего Чермного, Глеб Святославич Черниговский (1215 – ок. 1219?), правил недолго и в русской политике большой роли не играл. Он искал защиты у суздальцев и отдал им Переяславль-Южный. Туда отправился княжить Владимир – сын Всеволода Большое Гнездо. Перед нами тот самый Владимир, которого В.Н. Татищев ошибочно поместил в Новгород.
Эта перестановка не понравилась смолянам. Видимо, Удатный снесся со своим тестем Котяном и уговорил напасть на Переяславль. Начались набеги на пограничье. Владимир выступил против половцев с дружиной, но вдруг наткнулся на половецкое войско. Это означает, что степняки сами готовили поход на Переяславль-Южный. То, что дружинники вылезли из города, куманы сочли подарком судьбы. Русичи были разбиты, Владимир попал в плен. Таким образом у суздальцев появились проблемы на юге Руси. В итоге княжича выкупили. Он уехал на север и сделался еще более горячим сторонником великого князя Юрия, чем был прежде.