Но люди уже почти не обращали внимания на глухие отзвуки. Они казались даже несколько… ну, не уютными, конечно. Но готовно оттеняющими главную тишину, стоящую над Луганском. Вроде как дверь в подъезде железная громыхнула – а ты сидишь в своей спокойной квартире, и тебя не касается, что там бахнуло и кого зачем-то понесло на холод…
Не то, что летом было.
Ох, лето…
Перед тем как взяться за кружку с пивом, Митридат позвонил кому-то из своих. Выслушал и буркнул:
– Зачищают уже на «Машинституте»…
«Машинститутом» в Луганске по старой памяти называли национальный университет имени Владимира Даля. Бэтмен держал там базу в девятиэтажном общежитии. Там же, по курсировавшим слухам, были у него и подвалы, где сидели всяческие задержанные. Алексей как-то подкатился к Бледнову с пожеланием посетить подвал, поговорить с тамошним контингентом – он уже имел к тому времени определённые сведения о тех, кто участвовал в расправе над его отцом, и хотел опросить задержанных на тему вдруг кто что про них знает.
Ну, не ведал ещё Алексей всех раскладов, свежий был, не информированный. И Бэтмен тогда отказал, заявив, что «на подвал» лучше самому не проситься, и пленных там нет, а сидят лишь разные местные, по которым есть оперативные сведения о сотрудничестве с СБУ. Кравченко, естественно, настаивать не стал: не мальчик, соображает, что не ко всякой информации стоит требовать доступ.
Что означает зачистка на базе бледновской группы быстрого реагирования, ему пояснять не надо было. Тем более что Мишка сделал ещё один звонок, выйдя на улицу, и дополнил данные тем, что в Красном Луче «бэтменовских» окружили и блокируют, а те вроде бы занимают круговую оборону.
В общем, бардак и непонятки, но весьма красноречивые. Для понимающих людей.
Мишка явно нервничал. Судя по всему, не понимал, что происходит и чего ждать. Алексей для пробы запустил в сознание себе мысль, что Митридат для того его и вытащил сюда, чтобы задержать, коли будет приказ.
Непроизвольно напряг руку, почувствовал успокаивающую жёсткость пистолета в кобуре под мышкой.
Нет, не может Мишка так поступить! После той их августовской встречи в Лутугино. Когда в течение двух минут они друг другу по жизни спасли…
Кравченко тогда всеми правдами и неправдами выковыривал для своей группы задания, так сказать, «вне строя». То есть с Сан Санычем после вторичных боёв у Металлиста была заключена негласная договорённость, что ДРГ «Буран» действует автономно. Ну, то есть по приказу, конечно, в рамках боевой задачи, но – автономно. Уж больно тогда у него руки чесались поскорее наказать не только убийц отца, но и всю эту нацистскую бандеровскую карательскую шелупонь, что пришла на его родной Донбасс!
И потому он начал напрашиваться на отдельные задачи, постепенно сколотив себе собственную диверсионно-разведывательную группу. Почти автономную.
Впрочем, в тогдашнем луганском ополчении это был отнюдь не редкий случай. Бледнов сам с этого начинал.
Но в этом же заключалась и важная опасность. По такой автономной группе вполне могли пройтись огнём и свои. Приняв её за чужую.
Но и другого выхода тогда, летом, не было. Во-первых, все воевали далеко не колоннами. Разве что укры. Ну так их за то и били знатно. Вон как в июле, ещё до прихода Кравченко, под Лутугино положили почти весь состав батальона «Айдар» – тех самых, «кровников». Те шлёпали дуриком, колонной к аэродрому – и ополченцы с высоток, окружающих их, класть начали. Те было дёрнулись в атаку – потеряли под тридцать человек только убитыми. А если считать ещё с силами ВСУ – то прибавить надо три танка с экипажами, грузовик и бэтр.
Тогда же там лёг, кстати, один из «кровников» Алексея – некто по кликухе «Лёлик». Из Волыни фашистик… Жаль, не дождался своего мстителя…
А первых «своих» Буран завалил позже, 5 сентября. Ну, то есть не совсем сам. Общий бой был. Но в его планировании Алексей принимал участие, да и палил в укров тоже от души. Может быть, Господь именно его пули направил в убийц отца…
Бой тот был действительно хорош. Правильный засадный. Причём это Буран подкинул идею Бэтмену и разработал основной план. В определённой мере, впрочем, использовал собственный опыт. Шатойский. Правда, здесь, под Счастьем, он предложил некоторым образом сыграть за тогдашних чеченцев…
«Айдаровцев» в начале сентября сильно прижали в Металлисте. Загнали в Стукалину Балку. Это означало практически окружение. Что на Раевку, что на Весёлую Гору смысла отступать им не было – там дорога в реку упирается. Имелся, правда, вариант – направо на Приветное, а там просёлками затеряться в зелёнке и частном секторе. Откуда теоретически можно было просочиться и до Станицы. Но это, конечно, был вариант маловероятный. Это означало бросить машины с имуществом и боеприпасами. Когда вот она, четырёхполосная трасса на Счастье ведёт.
Но чем чёрт не шутит, когда жить хочется. Вот Алексей и предложил оседлать эту трассу в районе перекрёстка на Приветное. Замаскировать там бэтр как опору позиции, а стрелковыми подразделениями поставить противника в два огня – с фронта и с правой от себя стороны дороги. Напоровшись на огневое сопротивление, оппонент неизбежно должен будет отвернуть как раз на Приветное. Но там будет ждать ещё одна засада. А подразделение на правом фланге выдвигается вперёд и занимает дорогу сзади, заодно исполняя роль охранения от возможного удара возможной второй колонны противника. Классический мешок – и с внешним фронтом.
Того авторитета, что ныне, у Алексея ещё не было. Так что, признав его предложение за основу, командование его «творчески» скорректировало. Так, как понимали боевую тактику местные милиционеры и шахтёры. Да ещё часть дезорганизации внёс «свой», российский, националист, Фильчаков. Как все нацики, самонадеянный. В армии служивший будто бы в десанте, то есть по определению заряженный на драку, а не на тактику. В общем, самонадеянность в квадрате…
В итоге залегли толпой. Под прикрытием того самого бэтра. В целом позиции заняли близко к запланированным, так что огневого воздействия нацистам укровским должно было хватить. Пусть и не перекрёстного.
Как всегда, бой сразу пошёл не по-задуманному. «Укропы» вполне закономерно углядели засевших в зелёнке и первыми открыли огонь. Но ответка на них обрушилась подавляющая. К тому же удалось довольно быстро подорвать гружённый боеприпасами укропский грузовик. Этот взрыв нанёс противнику шокировавшие его потери, и через несколько минут бой был, собственно, сделан.
С нашей стороны один раненый. Алексей слышал, как кто-то просил бинт, а его всё не находилось. Возможно, прилетело от «дружественного» огня. Орали: «Вправо не стрелять!» – значит, как раз туда и прилетало по своим. Всё оттого, что кучей легли, а когда начали передвигаться ближе к дороге, зажимая «айдаровцев», сектора друг другу поперекрывали.
Но бой всё равно удался. Ощущение было приятное.
Конечно, с точки зрения гражданской морали приятным его не назовёшь. Тела после взрыва – словно громадным зверем растерзанные. Оторванное туловище – именно так; не руки-ноги от него, а как-то будто туловище вынесено напрочь. У другого – буквально срезан весь живот, так что видны печень, желудок, кишки. Почти как в анатомическом атласе. У нескольких – снесённые головы или разваленные, размозжённые черепа. Оторванные части тел. Или тела, обгорелые до вида обугленных кукол. А от кого-то просто одна требуха осталась…
Надо бы было испытывать к ним жалость – совсем недавно это были люди. Жили, думали, мечтали. А теперь – теперь оставшуюся от них требуху брезгливо обходят собирающие оружие и гранаты ополченцы.
Но жалости не было. Да, эти бывшие люди мечтали… А вот о чём? Грёбанный «Айдар» собрали из запрограммированных нацистов. Тех, что познали «истину» и присвоили себе право навязывать её силой. Для того они и пришли сюда, на Луганск, – чтобы силою и пулей заставить других людей жить по своей «истине».
Ходили рассказы по ополчению об их зверствах. В Интернет попадали. Лично Буран слышал рассказ от одного из командиров в штабе про бойца, который сбежал из плена «айдаровцев», когда по их базе влупила артиллерия и была разрушена яма, зиндан, по сути, в которой он сидел.
Он провёл в плену полторы недели, пришёл без указательных пальцев на руках. По его словам, всем бойцам ополчения отрезают пальцы, чтобы они, дескать, больше стрелять не могли. Кроме того, излюбленная пытка у нацистов была: лично этому бойцу художественно перевязали верёвкой шею и голову, а второй конец привязали к крюку на стене. Подтянули так, что стоять мог только на носочках, а ежели опустишься на всю стопу – хитрая повязка ломает шейные позвонки. Боец так простоял однажды пять часов, а над ним ещё и похохатывали, прижигая щёки сигаретами: мол, жить захочешь, не так раскорячишься.
Через четыре дня пыток боец уже сам просил, чтобы его застрелили. Но какой-то рыжий из «айдаровцев» отвечал: «Нет, сепаратюга, для тебя это будет слишком лёгким выходом». И пытки продолжались.
Бывало и такое: руки пленных привязывали к отверстию выхлопных труб танков и газовали. Через несколько минут вместо рук были обугленные обрубки.
Одного из разведчиков, захваченного в плен, после нескольких дней пыток живого ещё привязали проволокой к БТР за ноги и возили по деревням, пока он не умер. В назидание, говорили нацисты.
Девчонке-поварихе, 18 лет, после двух суток изнасилований отрубили руки, чтобы не могла больше готовить еду ополченцам. Умерла, конечно.
И это всё – ради идеи? Ради какой, позвольте спросить? Чтобы все говорили на украинском и славили незалэжнiсть? И это ведь – всё! Больше разумной программы у них, у нацистов, просто нет! И ради этого убивать, причём изобретательно, выискивая для жертв всё более и более страшные страдания?
…В той, давней Гражданской войне Алексей Кравченко, наверное, воевал бы в Белой армии. Просто как русский офицер, дававший присягу. Но ведь нельзя не признать своей большой правоты и за большевиками! Идею, за которую убивали и умирали большевики, можно без лукавства признать притягательной для большинства народа. Равенство, братство, единые права для всех, социальная забота государства о населении – да много чего хорошего в социализме было! Сегодня-то вполне отчётливо видно, как многого не хватает из социалистических достижений в не пойми какой нынешней России!