- В таком случае, - терпеливо ответил Майкл, - она попадет на скамью подсудимых за шантаж и как соучастница в преступлении.
- Неужели? - сказал сэр Грегори. - Неужели она будет обвиняться в соучастии, если присутствовала при том, как резали человека? Имейте в виду, что это случилось много лет тому назад. Ведь есть же какой-то закон давности для такого рода преступлений.
- Только не для убийства.
- Убийство? Разве это можно назвать убийством? Ведь это было совершено в силу самозащиты.
Майклу постепенно становилось все ясным. Как-то раз Стелла Мендоза назвала баронета убийцей, и теперь Майкл восстанавливал в уме всю картину преступления. Какой-то цветнокожий слуга, один из малайцев, впал в буйное помешательство, как это с ними бывало иногда, и Пенн убил его, защищая собственную жизнь, а теперь опасался последствий. Ему вспомнилась характеристика, данная сэру Грегори Стеллой: «Пенн - обманщик и трус в душе».
Все было ясно, как на ладони.
- Так, стало быть, вы закопали свою несчастную жертву? - хладнокровно спросил Майкл.
- Закопал?.. Что вы хотите сказать? - переспросил баронет. - Я никого не убивал и никого не закапывал. Я вел с вами теоретический разговор.
- А мне показалось, что вы спрашиваете практического совета. Но все равно.
Действительно Майкла интересовали подобного рода преступления, и если бы он не был занят сложным делом Охотника за головами, он охотно занялся бы сэром Грегори. Привлекало его также и другое обстоятельство. Грубость натуры сэра Грегори, чудовищность его фантазии и вульгарность его любовных похождений указывали на нездоровую психику этого человека, и он с удовольствием избавил бы общество от этого индивида. Но сейчас он еще не был уверен кое в чем.
- До чего странно, как эти вопросы превращаются в навязчивые идеи, - продолжал сэр Грегори, снова приходя в себя. - Такой человек, как я, которому совершенно не к чему обременять себя подобными мыслями, тем не менее носится с ними. Так вы говорите, она будет обвиняться в соучастии? Ведь в таком случае ей угрожают каторжные работы?
По-видимому, эта мысль давала ему большое чувство удовлетворения, и он был почти любезен с Майклом, когда тот, осмотрев наручники, стал прощаться.
- А сам Баг сильно пострадал? - спросил Майкл.
- Нет, ничего. У него на теле две-три царапины и только. - Сэр Грегори, по-видимому, не делал никаких попыток скрыть, что произошло ночью. - Дело, видите ли, в том, что он, бедняга, явился на помощь мне. И тот человек едва не убил его.
- Что было на голове у коричневого человека?..
- У Кеджи? Не знаю. Мне кажется, у него на голове была шляпа, но я не уверен. А почему вы спрашиваете?
- Я просто так спросил, - с беззаботным видом ответил Майкл. - Может быть, он потерял ее в катакомбах?
Говоря это, Майкл зорко следил за своим собеседником.
- В катакомбах? Никогда не слыхал о них. Что это такое? Это какие-нибудь пещеры в окрестностях? - задал невинным тоном вопрос сэр Грегори. - Вы великолепно ознакомились с топографией местности, Бриксен. Я живу здесь двадцать лет и все же каждый раз путаюсь, когда отправляюсь в Чичестер.
Глава 28
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Вопрос о катакомбах интересовал теперь Майкла больше всех других обстоятельств дела. Он решил обратиться к Лонгвалю, знакомому лучше других с историей и окрестностями Чичестера. Старика не было дома, но Майкл встретил на дороге его старомодный экипаж, возвращавшийся из города. Услышал он его раньше, чем увидел: плохо смазанные колеса пронзительно скрипели, а расшатанная пролетка дребезжала, словно воз с гвоздями. Майкл остановил ее, и Лонгваль любезно уступил сыщику место рядом с собой на козлах.
- Да, немного шумит, - согласился старик, вытирая платком вспотевший лоб. - В последние годы это стало особенно заметно. Но, должен вам сказать, бесшумный экипаж не давал бы мне такого удовлетворения. Так, по крайней мере, сам чувствуешь и все другие знают, что ты едешь.
- Вам нужно было бы приобрести… - Майкл с улыбкой назвал марку дорогих и модных автомобилей.
- Я подумывал об этом, - серьезно ответил старик, - но я люблю старые вещи. Это моя слабость.
Майкл задал ему вопрос о катакомбах и, к своему удивлению, немедленно получил удовлетворительный ответ.
- Да, я не раз слышал о катакомбах, - сказал Лонгваль. - Когда я был мальчиком, отец рассказывал мне о пещерах и подземных ходах и говорил, что, если кому-нибудь удастся найти вход в них, он обнаружит там целый склад вина и виски. Но, насколько я знаю, никто не находил. Обыкновенно считают, что вход в катакомбы должен быть где-то там, - он показал кнутом на Грифф-Тауэрс. - Много лет назад…
Он рассказал уже известную читателю историю конного отряда, укрывшегося в катакомбах и погибшего при обвале. Вероятно, старик почерпнул свои сведения оттуда же, откуда узнал их сам Майкл.
- Народное предание гласит, что в древние времена здесь протекала подземная река от Сельси Билля к морю. Но ведь вы знаете, народ всегда живет легендами. Я лично убежден, что все эти рассказы о катакомбах не более чем легенда.
Инспектор Лайль ждал Майкла с поразительным известием.
- Вот, - сказал он, протягивая газету, - объявление, которое появилось сегодня утром в «Дейли Стар».
Майкл схватил газету и прочел хорошо знакомые строки:
«Если вы страдаете неизлечимой болезнью духа или тела. Если вы не знаете, что делать с собой и на что решиться.
Если мужество оставляет вас. Пишите Благодетелю. Почтовый ящик…»
- До завтрашнего утра ответов, конечно, не будет, - продолжал инспектор. - Письма будут переправлены по-прежнему в лавочку на Ламбет-стрит, и начальник просил вас установить за лавочкой наблюдение.
На следующий день около четырех часов старая, грязная женщина явилась в лавочку на Ламбет-стрит и спросила, нет ли писем на имя господина Воля. Ей было вручено три письма. Она заплатила лавочнице, сунула письма в ручной мешок, вышла из лавки и пошла вверх по улице, шатаясь и бормоча под нос. В конце Ламбет-стрит она села в трамвай, шедший в Клефам, сошла недалеко от мэрии и не спеша направилась в глубь предместья по кривым, узким улочкам.
С каждым поворотом улочки становились все уже и грязнее, пока женщина не дошла наконец до тупика, мостовая которого не ремонтировалась десятки лет. Остановившись у мрачного подслеповатого дома, она вынула из кармана ключ и отперла дверь. Но прежде чем она успела закрыть ее за собой, перед ней предстал высокий хорошо одетый джентльмен, неотступно следовавший за ней всю дорогу.
- Добрый день, мамаша, - сказал он приветливо.
Старуха осмотрела его подозрительно и вытерла нос обратной стороной ладони. Только санитарный врач да соседи-рабочие называли женщин «мамашей», иногда такое обращение употребляла полиция. Слезящиеся глаза в упор смотрели на незнакомца, морщины на старческим лице стали глубже.
- Мне нужно поговорить с вами, мамаша.
- Войдите, - нелюбезно ответила старуха.
Коридор, в который выходило по обеим сторонам двенадцать дверей, был неописуемо грязен, но представлял собой образец чистоты и гигиены по сравнению с кухней и спальней.
- Вы откуда, из госпиталя или из полиции?
- Из полиции, - ответил Майкл. - Мне нужны те три письма, которые вы получили на Ламбет-стрит.
К его удивлению, старуха облегченно вздохнула.
- Это все? - спросила она и улыбнулась беззубым ртом. - Я работаю по поручению одного господина. Давно работаю. Он никогда до сих пор на меня не жаловался.
- Как его зовут?
- А я не знаю. Его адрес написан на конвертах. Я пересылаю ему письма.
Порывшись» в тряпье, она достала три конверта с адресом, отпечатанным на пишущей машинке. Майкл тотчас узнал машинку Охотника за головами. Письма были адресованы в Гилфорд.
Из ручной сумки старухи Майкл достал три письма. Два из них он прочел, а третье, которое сам писал, смял и сунул в карман. Допрос, которому он подверг старуху, не дал ничего. Женщина честно выполняла возложенную на нее работу, получала по фунту за каждое путешествие на Ламбет-стрит, а деньги и приказ пойти за письмами приходили по почте неизвестно от кого и неизвестно откуда.
- Старуха немного помешана и алчна к деньгам, - докладывал Майкл начальству, - а розыски в Гилфорде тоже ничего не дали. Там находится другой агент, который запечатывает письма и отсылает их обратно в Лондон, но по назначению ни одно письмо не доходит. Каким образом они пропадают в дороге, установить пока не удалось. Чрезвычайно сложная и таинственная процедура. Такого адреса в Лондоне вообще не существует. Гилфордская полиция производит расследование на почте.
Стэнс был смущен и раздосадован.
- Майкл, я не должен был поручать вам этого дела. Я чувствовал, что не надо было нам совать нос в него. Скотленд-Ярд издевается и говорит, что только потому, что за это дело взялись-мы, Охотник за головами гуляет на свободе. Вы сами знаете, какая у них ревность к нам, и сами понимаете, как на меня действует вся эта история.
- Я могу вам в любой день арестовать Охотника за головами, - ответил Майкл, - но теперь я больше чем когда-либо убежден, что торопиться не надо. Сначала нужно найти и осмотреть катакомбы.
Стэнс нахмурился.
- Катакомбы? Я не совсем понимаю вас, Майкл. Какие катакомбы?
- По соседству с Чичестером существуют какие-то катакомбы. Фосс знал об этом и подозревал, что они имеют связь с Охотником за головами. Дайте мне четыре дня, майор, и, я, надеюсь, вы останетесь довольны моей работой. Если же я провалюсь, - он помолчал и улыбнулся, - если я провалюсь, вы, вероятно, увидите меня самого в ящике Охотника за головами!
Глава 29
СТРАННЫЙ ОБОРВАНЕЦ
Прошло два дня, как Майкл Бриксен уехал из Чичестера, никому не сказав, куда и надолго ли уезжает.
- Мистер Бриксен не вернулся? - спросила Адель у Небворта.
Режиссер покачал головой.