– Иди в жопу! – огрызнулся я. – Винт, положи оружие на землю и прикажи своим людям сделать то же самое!
– Седов, ты все-таки редкий тупица! – оскалился Степан. – Парни, если у кого-то из этих придурков дернется хотя бы один мускул, валите их на хер!
– Вот, я же говорил, что Иваныч не просто так мне это на куртке накарябал, – раздался встревоженный окрик керчанина. – Гляньте, чего они тут устроили!
Из главного входа виллы вывалились Керчь, Хохол, Серега, Женева и ковыляющий за ними Василий.
– Немедленно арестовать Винта и его людей! – строго приказал я вновь прибывшим.
Ванек, Женева и Хохол тут же вскинули свои автоматы, Василий обошел стороной и встал рядом с братьями. Серега так и не поднял свой пулемет.
Ага, значит, расклад следующий: за меня шестеро, за Винта трое, один воздержался. Точно, еще Косого не хватает, он в «секрете» на дороге.
– Может, кто-то объяснит мне, что здесь за херня происходит и какого фига мы сейчас пушками друг в друга тычем? – сплюнув себе под ноги, раздраженно спросил Петрович. – Зовсим з глузду зъихалы?!
– А происходит здесь следующее: ваш любимый хрен Седов решил не освобождать генерала Корнилова, а угробить всех вас в бессмысленной бойне! – выдал свою версию Винт.
– Это он о чем? – обратился ко мне Хохол.
– Если Винт сейчас меня застрелит, не дав договорить, значит, он просто не хочет слышать правду, – начал я. – И кстати, если я вдруг в ближайшем будущем сам застрелюсь или погибну вследствие неосторожного обращения с оружием, то в этом будет виноват тоже Степан. Так что делайте выводы. Короче, Винт договорился с хозяином виллы о бескровном освобождении генерала Корнилова. Барак сделает так, что генерала и всех, кто с ним был задержан, привезут сюда, а потом этот толстяк отдаст нам свою подводную лодку, которая без проблем доставит нас в Крым. Правда, посудина небольшая, и сербы туда не влезут. Соответственно, и об освобождении рабов из плена Барака речи быть не может. Ну и как вишенка на торте, этого извращенца Барака, который насилует и убивает детей, трогать нельзя. Винту он нужен живым! Вот так!
– Я предложил немного другое, – спокойно ответил Винт. – Нам не надо будет самим лезть на штурм хорошо укрепленной тюрьмы, не надо будет рисковать своими жизнями, за нас все сделают другие! Нам всего лишь надо будет взорвать пару домов в этом городке, чтобы отвлечь турок и иметь возможность свалить отсюда. Уже завтра к вечеру мы спокойно высадимся на крымский берег в целости и сохранности. Сербам дадим оружие, снаряжение и провизию, они могут забрать любую посудину и уйти на ней, куда захотят. Опять же, никто не мешает им в одиночку освободить своих соплеменников. Единственно, пусть подождут сутки, пока мы доберемся с Корниловым до родных берегов. В чем проблема? По-моему, такой вариант всех должен устроить! Кто против?
– Иваныч, все так и есть, как говорит Винт? – спросил Женева. – Вы вроде говорите об одном и том же, но у каждого смысл сказанного звучит по-своему.
Сейчас взоры моих парней были прикованы ко мне. Петрович, Женева и Керчь внимательно смотрели на меня, ожидая, что я скажу в ответ. Только Серега-пулеметчик почему-то медленно поднял свой пулемет и направил его в спину людей Винта. Этот жест нашего молчуна никто, кроме меня, не заметил.
– Да, парни, Винт все сказал правильно. Действительно, он смог договориться с хозяином виллы, который сделает так, что Корнилова привезут сюда живым и невредимым. А потом нам еще и подводную лодку дадут. Вообще красота получается. А что взамен? Подумаешь, мелочь и херня. Ну бросим своих братьев по вере здесь, не поможем им – пустяк! Погибший серб Баян… он ведь мог не прикрывать меня от гранаты, но почему-то прикрыл, пожертвовав собой. Что еще? Ну, подумаешь, оставим в живых душегуба и насильника Барака, пусть он и дальше занимается своим бизнесом, попутно мучая детей. Они же всего лишь дети, и хрен с ним, что эта скотина в основном предпочитает славянских детей. Их же у нас на родине еще много, всех же он не пропустит через себя, по-любому кто-то выживет. Согласитесь, пустяк! Мы же с вами кто? Наемники! У нас же нет собственной совести, мы ее продали!
– Короче, Склифосовский, – перебил мою эмоциональную речь Винт, – что ты конкретно предлагаешь? Что?! Сначала освободить рабов из плена, а потом пойти вдесятером на штурм тюрьмы? Даже если мы сможем освободить Корнилова, как мы уйдем из города, который кишит турецкими вояками? Завтра в порт Синопа зайдет военный эсминец в сопровождении нескольких транспортников. С ними что делать будешь? Уже сейчас никого не выпускают из порта Синопа. Никого!
– Бро, ты извини, конечно, но у тебя есть план? – потупив взор, спросил у меня Керчь.
– Есть ли у меня план?! – хмыкнул я. – Конечно есть! Сначала я засуну в задницу толстяку Бараку нож и буду держать его там до тех пор, пока он не вызовет по рации своих холопов и не прикажет им привести сюда всех рабов с НПЗ! Потом я вставлю туда другой нож и буду держать там оба ножа до тех пор, пока он не выполнит свое обещание и не сделает так, чтобы Корнилов оказался прямо здесь! Ну а дальше мы спокойно загрузим всех освобожденных рабов и все ценное, добытое на этой вилле, на три корабля и отправимся домой! Как тебе такой план?
– Нормальн…
– Что ты будешь делать с эсминцем?! – взревел Винт, перебивая керчанина. – Что?! Как ты из акватории порта уйдешь?
– Винт, а что ты знаешь о Дне воинской славы России, который отмечался первого декабря? – ответил я вопросом на вопрос. – Подсказываю: назван так он был в честь победы в Синопском сражении.
– Слышь, историк, мне сейчас не до лекций! – огрызнулся Винт. – Есть что по делу сказать?
– Синопское сражение – это, между прочим, разгром турецкой эскадры русским флотом восемнадцатого ноября тысяча восемьсот пятьдесят третьего года под командованием вице-адмирала Нахимова. Сражение произошло в гавани города Синоп, то есть непосредственно здесь; турецкая эскадра была расхреначена в течение нескольких часов. Вошло в историю как последнее крупное сражение парусных флотов!
– Ничего себе! – подал голос Ванек. – А керчане в нем участвовали?
– Конечно! – тут же соврал я. – Флот турок был разгромлен нашим Черноморским флотом. Вот у вас в Керчи есть памятник Нахимову?
– Нахимову? – озадаченно переспросил Ванек. – Надо подумать. Есть памятник и памятная доска Ушакову…
– Неважно! – перебил я керчанина. Не хватало еще, чтобы он своими размышлениями сбил мне заранее подготовленную речь. – Есть, нет – какое это имеет значение? Винт правильно рассуждает. Все правильно! Все рационально и логично! Но только как-то это все не по-русски, как-то не по-нашему! Как может русский человек бросить своих собратьев в беде? Как?! – Мой голос звенел от напряжения, я специально добавил в него трагические нотки.
– Хорош лирики! Что конкретно ты предлагаешь? Что?! Силами одного отделения взять штурмом город, наводненный тысячами турок? – Винт отмахнулся от наставленного на него автомата и подошел ко мне вплотную. – Серьезно?!
– А почему бы и нет? – с вызовом спросил я. – Нашим предкам это удалось? В Синопском сражении наши корабли разлохматили пятнадцать турецких кораблей и шесть хорошо защищенных вооруженных береговых батарей. Посчитал, во сколько раз турки превосходили наших? – При этом я тактично умолчал о численности кораблей в русской эскадре. – И это в условиях, когда наши нападали, а турки защищались! И между прочим, с берега турецкую армаду прикрывали мощные батареи. Прикинул? Вот и скажи теперь: был ли смысл Нахимову атаковать в таких условиях или нет?!
– Седов, гребаный ты Винни Пух! Какое, к черту, Синопское сражен…
Договорить Винт не успел: неожиданная очередь из пулемета, пущенная над его головой, заставила его присесть к земле.
– Иваныч, расскажи подробней об этом сражении. – Голос Сереги-пулеметчика прозвучал, как всегда, тихо и веско. – Мы внимательно тебя послушаем. – При этом он так строго посмотрел на Винта и его людей, что у тех не осталось сомнений в серьезности его намерений.
– Если только кратко, в двух словах, – согласился я. – Слушайте. Турецкие корабли снабжали оружием и припасами кавказских горцев, воюющих против русской армии. Синоп был важной перевалочной базой этого снабжения. Черноморскому флоту России была поставлена задача данный канал перекрыть. За две недели до сражения пленные с захваченного турецкого парохода показали: в Синопской бухте группируются корабли. Они повезут на Кавказ не только военные грузы для горцев, но и войска, которые высадятся в Сухуме и Поти. Русская эскадра, которой командовал начальник Пятой флотской дивизии Павел Степанович Нахимов, атаковала стоящие на рейде турецкие корабли. Несмотря на огневую поддержку шести береговых батарей, за несколько часов османская эскадра была полностью разгромлена. Пятнадцать турецких кораблей были сожжены или в значительно поврежденном состоянии выбросились на берег. Вырваться из ловушки, которой стала для них бухта, смог лишь один турецкий фрегат. Огонь всех береговых батарей был подавлен.
– А сколько наших-то было? – быстро черкая что-то в своем блокноте, спросил Керчь. – Сколько?!
– Наших? – переспросил я, медля с ответом. – Хорошо, сейчас я вам расскажу подробней о Синопском сражении. Ладно вы гражданские, вам еще простительно не знать об этом, а вот господам крутым военным специалистам, честно говоря, должно быть стыдно! Итак, рассказываю по памяти, потому что доклад на эту тему писал лет шесть назад, так что если что-то забуду, то вы уж не обессудьте.
– Бро, все нормуль, ты только помедленнее, а то я записывать буду.
Керчанин совершенно забыл, с чего все началось. Он отложил свой автомат в сторону, присел на клумбу и, разложив на коленях блокнот, приготовился записывать мой рассказ.
– Двадцать третьего ноября три линейных корабля, на одном из которых находился Нахимов, подошли к Синопу, – начал я. – Наши убедились в верности сведений, полученных от пленных турецких моряков. От нападения малыми силами русский военачальник решил воздержаться и дождался подхода подкрепления, которое подоспело двадцать восьмого ноября. Пришли три линейных корабля и два фрегата под командованием контр-адмирала Новосильского, а также дивизион из трех парусно-паровых фрегатов под началом вице-адмирала Корнилова. – В этом месте я выдержал театральную паузу. – Оценили усмешку истории? В том сражении участвовал однофамилец нашего генерала, а может, даже и прямой предок.