– Обвинители! – воззвал он. – Встанете ли вы со мной?
И все как один воздели свои молоты к небу и издали радостный вопль. Звук множества голосов эхом прокатился по собору Кри-Лар. А если встали Обвинители, за ними пойдут все кри.
Радостные крики перекрыл механический, холодный голос.
– Победа ничего не значит.
Ронан обернулся и взглянул на Высший Разум. Компьютер, переполненный воспоминаниями давно умерших, правил народом кри не одно столетие. И все же не понял, не осознал, не впитал в себя страсти, необходимой, чтобы действительно править Империей.
Ронану открылась простая истина: Высший Разум держал его при себе, чтобы не спускать с короткого поводка. И эта мысль привела его в ярость, ударила в самое сердце его воинской чести.
– Это ничего не изменит, – повторил чертов компьютер. – Их по-прежнему легион. Силы Галактического Совета разобщены. Сегодня на Хале случилось невиданное, но это лишь краткий миг неповиновения. Давайте надеяться, что Строители простят нас и не уничтожат навечно.
– Высший Разум, – со всем спокойствием, на какое был способен, обратился к компьютеру Ронан. Его гнев разгорался все пуще, честь и слава звенели в нем, как особые победные струны, и умная машина попыталась умерить его пыл. – Мы великий народ. Мы воины, захватившие Галактику. Нам дали еще один шанс показать Вселенной, на что мы способны. И мы не струсим.
Ронан взглянул на Высший Разум, в его глаза. Это не были глаза кри. Разуму, даже Высшему, не понять терзаний храброго сердца.
– Мы не можем отказаться, – продолжил Ронан. – Для кри это дело чести.
– Хватит, Обвинитель, на меня этот спектакль не подействует, – отмахнулся Высший Разум. – Мы не на сцене, и зрители не оценят твоих усилий. Честь – лишь пустой звук.
В ушах у Ронана зазвенело, кровь вскипела в его жилах. И все же он удержался от скоропалительных обвинений, давая Высшему Разуму высказаться, как подобает.
– В моей памяти хранятся огромные пласты истории нашего народа. Ты по сравнению с тем, что я знаю, просто ничтожество. Что такое миллиард жизней против триллионов, чью память я храню? Что хорошего в яркой вспышке неповиновения по сравнению со всей нашей историей?
Ронан заговорил, едва сдерживая холодную, как клинок, ярость, пронзившую его сердце.
– Это мгновение, Высший Разум, эта вспышка неповиновения – самое главное, что есть в нашей истории.
Ронан поднял над головой молот и опустил его на самодовольное лицо с правильными чертами. Он разбил сосуд, оберегавший живой компьютер от ударов судьбы.
Питательная жидкость брызнула во все стороны, биомеханизм вскрикнул, полилась кровь. Обвинитель смотрел в лицо правителю Империи Кри, который корчился, дрожал, широко раскрыв глаза, впервые по-настоящему испугавшись за всю свою долгую жизнь.
– Это наша победа.
Глава 25Война среди звезд
ПОБЕДА В ОДНОЙ БИТВЕ еще не гарантирует победы в войне. Этот простой и всем известный факт вертелся в уме каждого члена Галактического Совета. И хотя силы кри снова сражались на стороне союза, многие планеты по-прежнему принадлежали Строителям. И им тоже нужен был шанс, чтобы вырваться на свободу.
Первой была Кимеллия III. Там засела целая армия Алефов, добывавших полезные ископаемые и обративших кимеллианцев в рабов. Роботы не ожидали прибытия Корпуса Обвинителей под предводительством Ронана и уж точно не были готовы оказать сопротивления яростно дерущимся кри.
На Центавре IV неожиданная помощь приняла образ выживших Рыцарей Галадора. Их дом был уничтожен Строителями, однако уцелевшие рыцари космоса вовсе не ушли в тень. Оставался враг, к которому у выживших был длинный счет, и оплату они принимали лишь кровью.
На планете Корм скруллы вытеснили Строителей, но битва вышла нелегкой – многие расстались с жизнью. И все же никто не заплатил за свободу дороже, чем ши’арцы, часто сражавшиеся бок о бок с Мстителями.
Они выиграли битву на Ригеле, однако потеряли множество своих кораблей. Еще больше воинов погибло на Формуготе, включая и троицу из Имперской Гвардии, но Строителям не удалось завладеть планетарной системой. Но Мстителей вместе с подданными империи Ши’ар вытеснили с планеты Шиз, несмотря на помощь Тора.
– ПОСТУПИЛИ СВЕДЕНИЯ с планет Формугот и Шиз, – объявил Наставник.
– Продолжай.
– На Формуготе положение патовое, и мы вряд ли удержимся там надолго, – сказал Наставник. – Шиз пришлось отдать. С большими потерями.
– Черт, – выдохнул Капитан Америка. – Плохая новость. Флот Строителей по-прежнему велик.
– Да, – кивнул Маджестор, мрачно глядя на Капитана. – Выходит, выбора больше нет?
– Вероятность победы постоянно снижается, – произнес Наставник. – Еще день или два, и нам ничто не поможет.
– Значит, вы приняли решение? – спросила Капитан Марвел.
– Разве у нас есть выбор, Кэрол? Это наш враг, и он беспощаден. – Кэп обернулся к Наставнику. – Сообщите всем: открываем врата Ада.
Ши’арец кивнул.
– Нам нужно послать сигнал команде, которая подключит сеть звездных врат. Готовы ли аварийные маяки?
– Да, сэр, готовы, – ответил инженер связи.
– Тогда открывайте ворота в Негативную Зону. Выпускайте Волну, и да помогут нам Шарра и К’итри. Подумать только, мы подошли к краю отчаяния… Это – наше последняя возможность победить.
Волна Аннигиляции была величайшим оружием Аннигилуса против Вселенной, которая вновь и вновь нападала на него. Флот военных линкоров величиной с планету и разрушителей миров типа «Жнецы горя» однажды вырвался из Негативной Зоны и пронесся по космосу. Под его ударами пали целые миры, погибли миллиарды, и волна почти победила. Аннигилус уничтожил достаточно миров и планет, чтобы его не проклинали большинство членов Совета, рядом с которыми он теперь сражался.
Смертоносный флот вылетел через звездные врата в космос и набросился на четыре корабля Строителей, находившихся у него на пути. Тысячи насекомообразных существ, способных выжить в самых тяжелых условиях, разрушали все, что попадалось им по дороге.
– Волна пошла, – объявил Аннигилус. – Им дан приказ уничтожить всех Строителей.
И все же члены Совета смотрели на происходящее с недоверием. Аннигилус не раз говорил, что не может управлять этим явлением. А значит, кто знает, что произойдет, когда враг будет повержен?
Если же Аннигилус намеренно ввел Совет в заблуждение, последствия могли быть непредсказуемы.
– Подождите… – Голограмма Аннигилуса дернулась и на мгновение исчезла, впрочем почти сразу же появившись вновь. – Что-то не так…
– Что именно? – нахмурился Маджестор, подзывая Наставника.
– Они отклоняются от намеченного плана.
– Кто? Строители? – спросил Гладиатор.
– Нет, Маджестор. Волна Аннигиляции. Они…
На голограмме снова возник Аннигилятор. Он кричал, отмахиваясь от тучи насекомых.
– Предали! Меня предали! Как?! Почему?
Он пропал с голографического экрана.
– Они атакуют друг друга, – заметил Наставник. – Пожирают себе подобных. По-видимому, Строители нашли способ управлять этими существами, выяснили то, что не знал Аннигилус. С такой скоростью самоуничтожения Волна Аннигиляции прекратит свое существование за несколько минут.
Будто в подтверждение его слов армия насекомых продолжила пожирать сама себя. Корабли Волны Аннигиляции нападали друг на друга, а Строители отделались минимальными потерями.
Вскоре все было кончено.
– Это была наша последняя надежда. – Гладиатор изумленно смотрел на экран. – Наша последняя попытка. – Он обратился к Наставнику: – Позовите моего сына. Вызовите всех Суперстражей и Пограничников.
– Маджестор…
– Нет. Не называйте меня так. Я умру, как жил, Гладиатором, Претором Имперской Гвардии. Это конец, друг мой. Спасти нас может только чудо. Мы погибнем… и я встречу смерть лицом к лицу.
А В ДРУГОМ ОТСЕКЕ того же космического корабля собрались Садовники, чтобы взглянуть на свою Богиню. Капитан Вселенная неподвижно лежала в медицинской капсуле. Она по-прежнему дремала, а капсула следила за ее состоянием. Ведь это была просто женщина, человек, но в то же время нечто гораздо большее.
– Все дело в расчетах, – сказал Экс Нихило. – Чудо, конечно, тоже имеет значение, но надо учитывать вероятности… У разных народов разные определения этого понятия.
Бездна кивнула.
– Один ши’арец назвал это «Хол’сайфер» – событие, которое происходит однажды в сто миллионов микроциклов. Пятая максима стронциан говорит, что это случается однажды в пятьдесят миллионов. А люди, согласно закону Литтлвуда, уверяют, что чудо происходит каждый миллион секунд. – Экс Нихило взглянул на сестру. – Но мы-то лучше знаем! Мы больше видели, больше испытали, и мы знаем, что шансы на чудо приблизительно равны один на миллиард. Ты никогда не думала, отчего так?
Вопрос, конечно, был риторическим, но Бездна все же ответила:
– А еще мы знаем – и это факт, – что таково же соотношение зарождения жизни в подходящих мирах. Разумный мир в нашей Вселенной был создан, чтобы растить примерно два миллиарда обитателей. А еще мы знаем, что всех спутниц Садовников и Садовниц убили Строители. И каковы же шансы на выживание одной Бездны? Каковы шансы одного существа найти идеального спутника жизни? Неужели это не чудо?
– Довольно, – улыбнулся сестре Экс Нихило. – О возможностях и шансах мы можем рассуждать весь день, как уже делали не раз. Но сейчас повсюду вокруг нас гибнет Вселенная. – Он обращался к другим Садовникам, печально глядевшим на умирающую богиню. – Разве можем мы бездействовать? Ведь мы – Садовники! Мы сама жизнь!
Он вытянул вперед руки, и другие Экс Нихили медленно последовали его примеру. Они поняли, что он сказал, и – что гораздо важнее – поняли, как он предлагал действовать.
– Братья и сестры! Те, кого мы создали и вели по верной дороге, нуждаются в чуде. И они правы! Нам нужно чудо. Нам нужна жизнь!
Золотистая кожа Экс Нихило излучала теплое сияние, сливаясь с потоками света, исходившими от других Садовников, когда они соединили руки и направили один-единственный яркий луч.