– Как же нам… – Тор замялся. Он пытался подобрать нужные слова, но на ум ничего не приходило. – Вернуть его обратно?
– Дай мне отдышаться, если я смогу понять природу ритуала, что здесь провели, понять, какие заклинания использовали, возможно, я смогу вернуть всё обратно.
– Мне понравилось всё, кроме слова «возможно», – заметил Тор.
– Поправочка. Нет никакого «возможно». Это мистическое действо нельзя отменить.
Слова тяжело повисли в воздухе.
Из-за края утёса, куда упала фальшивая и обожжённая ведьма, медленно поднялась фигура, окутанная ореолом синего света.
Создание было необычайно высокого роста. Его двухцветная мантия, смесь тёмно-серого с пурпурным, была украшена чёрными нитями, собиравшимся в изысканные сложные узоры на рукавах и высоком воротнике. Его голова представляла клубок яростного, живого пламени, в котором виднелись глаза и рот.
Это был ужасающий уроженец Фелтайна, правитель Тёмного Измерения, самое злобное и могущественное магическое существо во вселенной.
Ванда Максимофф вздрогнула и пробормотала нехарактерное для себя бранное словечко.
– С языка сняла, – произнёс Тор.
– Это же…
– О, я прекрасно знаю, кто это такой.
– Тогда ты представляешь, куда мы вляпались.
Сын Одина кивнул. Ни в одном языке, смертных ли или других рас, не было слова, способного выразить всю глубину тёмной сущности Дормамму.
Дормамму поднял левую руку. Жуткие зелёные огоньки кружили и извивались вокруг неё.
– Я очень долгое время не чувствовал боли, – медленно и трескуче выдавил он. – Это не очень-то приятное ощущение. Ты, сын Одина, и ты, смертная, дорого заплатите за подобное неуважение к моей персоне. И расплачиваться вы будете долго и медленно, ибо у меня ещё вся ночь впереди, а ночи здесь длятся вечно.
Дормамму ткнул в их сторону пальцем. Роящиеся зелёные огоньки метнулись к ним навстречу.
Тор схватил Ванду и оттолкнул её, прикрывая собой. Зелёные огоньки ударили в место, где они только что стояли. Земля взорвалась.
Они начали пятиться назад. Зелёный огонь быстро разгорался, пожирая чёрные камни подобно светящейся кислоте. Кусочек за кусочком, булыжник за булыжником, новая гора рушилась. Массивные глыбы камня откалывались и исчезали в темноте.
Пасть Дормамму раскрылась, и оттуда донёсся новый звук. Тор не сразу понял, что так Дормамму смеётся.
Глава 10
Мадрипур
12 июня, 23:26 по местному времени
– Док? Доктор Бэннер?
До Бэннера доносился голос Дейла МакГейла Третьего. Брюс открыл глаза.
– МакГейл? Где вы?
– Я здесь. Вы в порядке?
Бэннер задумался. Вздохнул:
– Голова болит. В груди ломит. Чувствую себя как с похмелья. С гигантского похмелья.
– Наверное, это успокоительные, – предположил МакГейл.
– Ой-ёй. Знаешь, МакГейл, мне кажется, ответ на твой вопрос зависит от того, где мы находимся.
Бэннер сел.
Он был в клетке.
В грязной, грубой, проржавевшей клетке, напоминавшей чье-то логово в неиспользуемом зоопарке. Брюс огляделся по сторонам. Они были в большом просторном помещении какого-то давно заброшенного и списанного со счетов промышленного завода. Он был мрачным и ветхим. В воздухе пахло человеческими отходами и разложением. И их клетка была не единственной! С обеих сторон от неё на проржавевшей ленте перекошенного конвейера рядком выстроились несколько десятков точно таких же. МакГейл выглядывал из-за прутьев клетки, стоявшей рядом с брюсовской.
В соседних клетках свернулись в клубок другие люди, грязные, нечёсаные, одетые в лохмотья. Они лежали без движения, и сложно было понять, умерли они или просто спали.
С потолка на потёртых кабелях свисали голые лампочки. Парочка из них даже работала.
– Нет, МакГейл, я определённо не в порядке, – произнёс, наконец, Бэннер.
Брюс поднялся на ноги. Его одежда не пострадала, а пластиковый браслет по-прежнему оставался на руке. Он не изменился. Когда он потерял сознание, гнев ушёл, и ужасного перевоплощения не состоялось.
– Давно мы здесь? – спросил он.
МакГейл пожал плечами:
– Наверное, около часа. Я не уверен. Мои часы накрылись. И я тоже был в отключке.
Бэннер взглянул на него:
– Да, прошу прощения. Ты в порядке?
МакГейл потрогал грудь. Выглядел он неважно.
– Похоже, есть какие-то внутренние повреждения. Побаливает что-то.
Он взглянул на Бэннера и попытался улыбнуться:
– Я в порядке.
– Дай-ка взглянуть, – распорядился Бэннер.
– Да я в порядке.
– А я доктор.
– А мы в клетках. Что ты собираешься сделать? Осмотреть меня сквозь решётки?
Бэннер вздохнул.
– Нет, правда, с нами всё будет хорошо, – произнёс МакГейл, – похоже, мы ещё в городе. Щ.И.Т. следил за нами, так что помощь прибудет с минуты на минуту. Они не оставят нас в беде.
– Если смогут найти нас.
– Они найдут нас, – заверил Бэннера Дейл.
Бэннер был настроен более скептично.
– Итак… – начал рассуждать МакГейл, – люди с пёсьими головами и психическими способностями. Что-то новенькое. Что вы думаете?
– Думаю, пора рассказать, каким расследованием здесь занимался Щ.И.Т.
МакГейл попытался рассмеяться, но смешок превратился в гримасу.
– Это закрытая информация, Док.
– Так открой её, МакГейл. Это следовало сделать ещё несколько дней назад, но я был вежлив и терпелив. А теперь пора открыть все карты.
МакГейл был явно не в своей тарелке.
– Окей, – раздражённо проговорил Бэннер. – Начнём с того, что это связано с гамма-радиацией. В конце концов, в этом вопросе я настоящий эксперт.
– Док…
Бэннер поднял руку и продемонстрировал маленький перстень.
– Кольцо с драгоценным камнем, белый топаз. Дешёвый. У меня их полно, а я всегда хотел иметь такое кольцо. А знаешь, что самое интересное насчёт белого топаза? Под действием гамма-радиации он меняет цвет. Когда я проверял последний раз, он был белым.
Сейчас камень был бледно-голубого цвета.
– Пёсьеголовый, – продолжил Брюс, – сначала я подумал, что это детище высококлассной, пусть и несколько не туда ушедшей генной инженерии. На самом же деле я уже встречал подобных созданий. Новые люди. А это значит, в деле замешан один конкретный человек. Герберт Эдгар Виндем. Ну что, как я справляюсь?
– О, а вы очень умны, док.
– Поэтому-то я и тут, – ответил Бэннер, но с куда меньшей теплотой, чем в предыдущий раз.
Он понял, что огрызается на МакГейла. Он был возбуждён, а случай в подворотне, похоже, выкачал бо́льшую часть успокоительных из браслета.
Нужно следить за собой. Нужно сохранять спокойствие.
– А вы и вправду очень умны, доктор Бэннер. – В разговор Брюса и МакГейла вклинился новый собеседник. Искажённый голос доносился из жестяного громкоговорителя, установленного на металлической стойке рядышком с конвейером.
– Виндем? – спросил Бэннер.
– Доктор Бэннер. Вы прекрасно знаете, что я больше не пользуюсь этим именем. Оно совершенно устарело.
– Виндем, чего тебе надо?
Из динамика послышался треск. Бэннер готов был поклясться, что на заднем плане играла музыка. Какая-нибудь известная мелодия, популярная лет сто назад.
– Должен признаться, – вновь оживился динамик, – что поначалу я ожидал всяческих неприятностей, когда мне доложили о вашем приезде в Мадрипур. Вы несёте с собой проблемы, которых я обычно предпочитаю избегать. Но затем я понял, что вы, наоборот, дарите мне прекрасный шанс.
– Виндем?
– Часики тикают, доктор. Нужно ловить момент. Ловить момент, пока он ещё есть.
В дальнем конце помещения с грохотом стала открываться раздвижная дверь, и пространство залил яркий свет, на фоне которого появились смутные фигуры.
– Сохраняйте спокойствие, док, – посоветовал МакГейл, пытаясь подняться. В соседних клетках зашевелились другие узники. Некоторые стонали, другие что-то лепетали на местном языке.
На потолке прямо над рядами клеток распахнулся люк. Внутрь хлынул дневной свет.
Сверху спрыгнул гибрид человека и кошки и приземлился на верхушке одной из клеток. Её обитатель завизжал от ужаса, и очень быстро его настроение передалось соседям. Получеловек-полукот зашипел на них, а затем начал перепрыгивать с клетки за клетку, двигаясь в сторону Бэннера.
Кот добрался до цели. Бэннер взглянул наверх. На него уставились большие жёлтые глаза. Раздалось шипение.
– Отвали, чудище! – закричал МакГейл.
– Не провоцируй его, МакГейл, – успокаивающе произнёс Бэннер, вытянув вперёд руку и не сводя глаз с кота. Тот продолжал сверлить Брюса своими глазищами.
В этот момент до клеток добрались новые существа, воспользовавшиеся менее экзотичным входом. Впереди шёл собакоид из подворотни. Следом тащились маленькая помесь человека с крысой и приземистое существо, в котором угадывались обезьяньи гены.
Узники затихли. Бэннер буквально чуял их страх.
Собакоид зарычал, и человек-крыса поспешил достать пульт управления, висящий на ближайшей колонне. Собакоид в нетерпении схватил пульт и нажал на кнопку. С глухим звуком запустился электрический мотор, и древняя лента конвейера поползла вперёд, покачивая цепями. Двигалась лента с черепашьей скоростью.
Собакоид дождался, пока клетка с Бэннером поравняется с ним, и нажал на кнопку. Мотор остановился. Коталюд сцапал висящие цепи и прикрепил их к металлическому крюку на верхушке клетки Бэннера.
– Док… – начал МакГейл, в его голосе ощущалась нескрываемая тревога.
Он вцепился руками в прутья своей клетки, не отрывая взгляд от Брюса.
– Всё в порядке, МакГейл, – заявил Бэннер, пытаясь сохранять спокойствие. – Всё хорошо. Пожалуйста, не надо нервничать, если не хочешь, чтобы я начал.
– Может, вам пора начать нервничать? – спросил МакГейл.
Бэннер вздрогнул. По позвоночнику прокатилась волна тепла, а краешком глаза он заметил сгущающуюся зелёную тьму. Усилием воли отогнал её подальше.