Ничто не могло подготовить его к правде. Воцарилось молчание, и Дэклан остался на месте. Его мать умерла, когда ему было пять лет, превратив следующего старшего брата, Лиама, в его личного защитника. Он вспомнил время, когда его отец ушёл сразу после смерти матери, но никогда ещё отец не показывал своей агонии.
Потерять Зои таким образом было непостижимо. Зная, что борьба между Инкубатти и Сукубатти длится уже сто лет, Дэклан только сейчас осознал, насколько ужасными на самом деле были отношения между обществами.
— Мою мать убили те же люди, которые охотятся на Зои, — заговорил он в конце концов.
— Да.
Дэклан уставился на своего отца с новым восхищением. Итану, единственному ребенку в семье, пришлось растить девятерых мальчиков, справляться с мучительным горем и быть главой Силовиков, где он был вынужден ежедневно иметь дело с убийцами своей жены. То давление, под которым он, должно быть, находился, заставило Дэклана почувствовать себя неполноценным, хотя бы на мгновение, из-за того, что он не мог справиться со своей родственной душой и с работой.
Итан налил себе две порции бурбона, после чего, нахмурившись ещё сильнее, уставился в пространство. Не в силах представить, каково это — столько лет страдать от осознания этого в одиночестве, Дэклан протянул руку к отцу так, как обычно делал его отец. Он положил руки Итану на плечи.
— Это не твоя вина, Отец. Дерьмо случается между парами, — ответил Дэклан решительно. — БВР причинило ей вред. Ты любил её.
— Я знаю, Сынок, — Итан сжал его предплечье. — Сукубатти знали, что она особенная, когда схватили её. Они изучали её аномалии в надежде создать больше таких Полукровок, как она. Она — образец, по которому позже были созданы Зои и её команда, достаточно сильная, чтобы привлечь вас, мальчиков, и достаточно нестабильная, чтобы Оливия могла ими управлять. По крайней мере, она так думала. Уникальность Сиенны заключалась в естественной генетической мутации, и Оливия смогла скопировать её, включая механизм уничтожения, который был внедрён во всех Полукровок. Мы так и не смогли этого понять. После того, что они с ней сделали, от вашей матери осталось слишком мало, чтобы мы могли исследовать её, и я отказываюсь подвергать кого-либо из вас боли потери родственной души, забрав кого-либо из членов Команды Отверженных для экспериментов, — Итан отодвинулся от него, опрокинул в себя золотистую жидкость и налил ещё две порции. — Я не собираюсь делать с ними то, что сделали с Сиенной. Её разрывали на части, кусочек за кусочком, чтобы выяснить, что делало её особенной.
По телу Дэклана пробежал холодок, а затем появилась ярость.
— Сукубатти собрались сжечь её тело. Его тайно вывез Профессор, который после Войны работал в Сукубатти. Наши ученые взяли кровь и ткани, которые не взяли Сукубатти, для исследования, но не смогли прийти к окончательным результатам, — закончил Итан. — Все сделали вид, что её убил пожар в доме.
— Как вообще ты мог работать с БВР после такого?
— На это ушло время. Я не мог работать с ними в течение нескольких лет и отошёл в сторону, чтобы растить вас, мальчики. Профессор помогал мне там, где я ему позволял, вбивая мне в голову, что общее благо важнее разбитого сердца, — с горечью сказал Итан. — Позволю себе не согласиться, но в одном он был прав. Я должен был смотреть из прошлого в будущее и делать то, что было лучше для моих сыновей. Сукубатти строили козни против нас со времён Войны, что бы ни утверждал их Совет. Им нужны идеальные воины, чтобы уничтожить нас. Я подозреваю, что, поскольку Оливия в союзе с Полом, она нашла в Камбионах что-то, что помогает их попыткам.
— Мне двадцать три, Отец. Когда именно ты собирался рассказать правду кому-либо из нас?
— Я не собирался, — признался Итан. — Чтобы сохранить мир.
— Мира быть не должно! — выпалил в ответ Дэклан. — Разве мы когда-нибудь отступали от своих убеждений? Почему мы не уничтожили Камбионов этой весной, а затем не разрушили планы Оливии?
— Потому что мы не можем вести войну на два фронта. Мои мальчики сильные, но нам нужно больше времени, и мы должны разорвать этот нечестивый союз между Оливией и Полом, — сказал Итан с терпением, которого Дэклан не испытывал. — Дэклан, у нас есть только один шанс изменить наше общество. Если мы потерпим неудачу, на карту будут поставлены не только наши жизни.
— Оливия хочет заполучить Зои. Она уже в опасности, — Дэклану удалось сказать это нейтральным тоном, когда ему так хотелось заорать. Та же организация, которая убила его мать, хотела найти его родственную душу. От осознания того, что может случиться, если они доберутся до неё, у него скрутило живот.
— Есть большая вероятность, что они хотят препарировать её, чтобы усовершенствовать модель. Или, может быть, они это сделали, и теперь остается только превратить Зои и её команду в машины для уничтожения инкубов. Ты не можешь причинить боль своей родственной душе. Но ничто не мешает ей причинить боль тебе. Это ещё одна трагическая история, связанная с Правилом Один, но об этом в другой раз, — сказал Итан. — Сукубатти хотят войны с нами, и они тихо выжидали подходящего момента, чтобы создать воина, способного победить сильнейших членов нашего общества. Как только мы уберёмся с дороги, Камбионы будут менее эффективны, чем «лежачий полицейский».
Дэклан переваривал информацию. На лице его отца отразились тихая боль и чувство вины. Тень смерти матери никогда не оставляла Итана. Разрываясь между желанием заверить отца, что смерть его родственной души не была его виной, и желанием выследить Оливию, чтобы убить её, прежде чем она поднимет руку на Зои, Дэклан неподвижно застыл в бессильном гневе, зная, что его отец был прав. Раскачивание лодки в неподходящий момент означало, что все, о ком он заботился, страдали.
Его отец, сильнейший человек, которого он знал, не смог защитить свою родственную душу. Что заставило его думать, что он сможет помочь Зои?
От этой разрушительной мыли у Дэклана перехватило дыхание. Он отбросил её прочь.
— У тебя голова на плечах лучше, чем у меня, — добавил Итан. — Ты делаешь то, что должен был сделать я, и используешь своё положение, чтобы защитить женщину, которую любишь. Я был слишком слаб, слишком зол и эмоционален, — слова были полны раскаяния.
— Отец, я…
— Однако в какой-то момент всему настанет конец, Дэклан, — Итан положил руки на плечи Дэклана. — Ты должен быть готов сделать трудный выбор.
— Я не потеряю Зои.
— Знаю. Но будут последствия, в зависимости от того, какой путь ты изберёшь, чтобы защитить её. Наш план не сработает прямо сейчас, пока Оливия не будет изолирована. Имей это в виду.
Это предупреждение поразило его сильнее, чем правда о смерти матери. Не в силах вымолвить ни слова, Дэклан кивнул. Внутри у него снова всё сжалось, как тогда, когда он обнаружил, что изменял Зои в состоянии наркотического опьянения. Он пожалел, что они не были знакомы дольше трёх дней. Если бы это было так, она могла бы понять, что он никогда бы не изменил ей и что он действительно верил, что был с ней.
— Что-то изменится, — сказал он наконец. — Что-то должно измениться.
— Надеюсь на это, Сынок.
Дэклан наблюдал, как его отец ловко готовит ужин, и тяжесть его мира этой ночью стала ещё тяжелее, а реальность того, как разворачивались события, была настолько реальной, что он больше никогда не смог бы заснуть.
Он полез в карман, где у него лежала коробочка со снотворным. Сомневаясь, что ему когда-нибудь доведётся им воспользоваться, он, тем не менее, держал их при себе на случай, если наступит момент, когда он вообще не сможет функционировать, или если он не будет уверен в безопасности Зои.
В ближайшее время я этим пользоваться не буду. Дэклан прислонился к стойке, эмоции, которые он подавлял, рвались наружу.
Ничто и никто не причинят боль его родственной душе. Он должен был найти способ помочь ей.
Итан вытащил из кармана вибрирующий телефон.
— Совет одобрил встречу с Зои, — сказал он, прочитав сообщение. — Завтра вечером. Однако, этот ублюдок Пол пойдёт со мной, и они ожидают, что мы вернём её в наручниках.
— Этого не произойдёт, — ответил Дэклан. — Мне плевать, что они сказали тебе сделать.
— Тогда я предлагаю тебе быть там и рассказать ей, чего ожидать.
Дэклан достал телефон, чтобы отправить ей сообщение. Совет встретится с тобой завтра вечером. Они хотят захватить тебя. Планируй соответственно. Нажав «Отправить», он начал откладывать телефон в сторону, но затем остановился, сжимая его в руке. Это была его единственная связь с ней. Позволить этому продолжатся после услышанной истории своего отца, казалось, только увеличило физическую дистанцию между ними.
Она быстро ответила. Я отправлю координаты и время. Мне бы пригодилось одолжение.
Удивлённый, он задумался, как ответить. Его обычный ответ был сдержан чувством вины и страхом оттолкнуть её. Какое? Написал он.
— Она согласилась встретиться? — Итан оторвал взгляд от плиты.
— Да. Она сказала, что выберет место.
— Я не возражаю.
Адреса всех членов Совета Инкубатти. Написала Зои.
Дэклан опустил телефону. Информация тщательно хранилась, и в случае её утечки существовал риск того, что кто-то мог бы установить, кто из немногих инкубов, обладавших этой информацией, передал её Команде Отверженных. Он колебался всего мгновение, прежде чем его мысли вернулись к судьбе его матери и тому факту, что Совет Инкубатти санкционировал убийство невинных людей.
Это был бы не единственный риск, на который он пошёл. Каждый раз, когда у Зои случались отключки, Дэклан исчезал, чтобы проведать её, и тайно наблюдал за ней по ночам, когда его не было рядом, чтобы присмотреть за ней. Он принял решение с мыслью о том, что Зои поступала правильно, пыталась сделать мир лучше, но разделяла ту же судьбу, что и его мать.
Дэклан скопировал и вставил информацию из своих записей в текстовое поле и отправил её, даже не потрудившись добавить предостережение о том, чтобы они не напали на них в открытую. В кои-то веки он не смог увидеть картину в целом, общее благо, особенно после того, как узнал, что его мать была убита БВР, в то время как его отец был вынужден сидеть в стороне, вместо того чтобы действовать.