– Что тебе от меня нужно? – потребовала я ответа, когда жнец приблизился.
Проигнорировав мой вопрос, он присел возле меня на колени и вдруг приподнял мою голову и поднёс к лицу кувшин, который я ранее не заметила.
– Пить, – заявил он, чем ввёл меня в ступор.
– Чего?!
– Тебе. Нужно. Пить, – делая длинные паузы между словами, произнёс он, словно речь давалась ему с трудом.
«А тебя нужно убить», – подумала я ошеломлённо про себя, но не рискнула озвучивать, ещё обидится.
– Нужно. Пить, – повторил он и ткнул краешек горлышка кувшина мне в губы.
– Зачем? В воду что-то подмешано? – предположила я подозрительно.
– Людям. Нужно. Пить. Чтобы. Жить, – судя по тому, как жнец хмурился, слова давались ему очень непросто.
– Ты только недавно пытался меня убить, – напомнила я ему. – Хочешь, чтобы я набралась сил перед следующим сеансом пыток?
– Пей! – рыкнул он яростно и прижал кувшин к моим губам.
Спорить расхотелось, да и не было возможности, потому что вода начала проливаться мне на грудь. Как только что выяснилось, обнажённую. Пришлось приоткрыть рот и сделать пару глотков. Жнец воодушевился и наклонил кувшин сильнее. Вода попала в нос, полностью залила лицо, грудь и даже намочила брюки. Кажется, он решил меня просто утопить.
Кое-как откашлявшись, я сделала ещё несколько глотков. Как ни странно, жажда мучила ужасно, хотя я прекрасно ощущала свой резерв, и он был наполнен. В таком состоянии тело в условиях энергетического фона Земли находится в стазисе, потому не требует подпитки водой и едой. Однако сейчас я умирала от жажды и голода. И не позволяла себе выпить больше лишь потому, что понимала, желудочно-кишечному тракту нужно время, чтобы прийти в норму. Нельзя его перегружать.
– Хватит! – возмутилась я вяло. – Ты меня утопишь.
Ещё сильнее нахмурившись, жнец отставил в сторону кувшин и опустил мою голову. Обращался со мной не особо бережно, а сама я была невероятно слаба, потому затылок отозвался болью от удара. Похоже, меня положили на что-то мягкое, но постеленное поверх пола.
– Что тебе от меня нужно? – повторила я устало ранее заданный вопрос, хотя и не рассчитывала на ответ.
Жнец будто бы сам не понимал своих действий. По крайней мере, я ощущала касание его эмоций растерянности. Похоже, дар эмпата приживался и был в нём сильнее, нежели во мне.
– Ты… – он замолчал, когда мы оба услышали приглушённый сигнал моего телефона, судя по звуку, оповещение календаря.
Тело почти не слушалось, но я попыталась прижать руку к карману. Жнец легко пресёк этот жест и вытянул на свет мой телефон. Посмотрел на гаджет, словно на ядовитую змею.
– Это просто железка. Здесь нет сигнала, чтобы я могла с кем-то связаться. Отдай.
Несколько секунд он ещё хмурился, обдумывая мои слова. Настороженность в нём сменилась равнодушием. Он положил телефон рядом с моей рукой и поднялся на ноги. Похоже, намеревался просто уйти. И когда он развернулся ко мне спиной, стал виден нанесённый между его лопаток сложный круговой алхимический знак.
– Мне холодно, – сообщила я, вынуждая мужчину приостановиться, когда он поднял факел с пола и направился на выход. – И голове жёстко. И темно. Ты совершенно не умеешь ухаживать за пленниками.
На этот раз растерянность жнеца ударила по мне особенно сильно. Он как-то неопределённо кивнул и продолжил свой путь, но факел воткнул в специальный держатель у входа. С трудом протянув руку к телефону, я сжала его пальцами, но поднять не смогла: не хватало сил. Никогда прежде не чувствовала себя настолько беспомощной. Глаза защипали слёзы, но я не позволила им пролиться, лишь устало сомкнула веки. Жнец меня не убил, возможно, отложил это на потом. Но пока я жива, всегда есть шанс спастись. Надо помнить об этом и не раскисать. С этими мыслями я вновь погрузилась в омут беспамятства.
Следующее пробуждение прошло легче. Во-первых, под головой оказалась мягкая подушечка, во-вторых, сверху на меня был наброшен плед, и главное, слабость чуть отступила. По крайней мере, я смогла поднять руку с телефоном, выяснить, что с момента нападения жнеца прошло двое суток и убедиться в отсутствии связи. Зато можно было разблокировать смартфон и открыть галерею. Улыбка Майкла даже с фотографии принесла облегчение и одновременно горечь. Я могла больше не увидеть его вживую. Не увидеть никого из родных и близких. От Лилит прошли волны тёплой поддержки. Она не могла со мной разговаривать, но мыслями и чувствами мы по-прежнему были едины.
На этот раз мне даже удалось приподняться и сесть. Факел ещё горел, что позволяло оглядеться. К моему величайшему удивлению помещение оказалось знакомым. Именно его я видела в воспоминании Лилит. Галерея с мягким островком в центре, где произошёл их первый секс. М-да, вряд ли они снизошли до стирки. Впрочем, это не самая моя большая жизненная проблема.
До слуха донеслись звуки шагов. Жнец будто почувствовал моё пробуждение и отправился по мою душу. На этот раз помимо кувшина он нёс в руке глиняную миску с фруктами. Органы чувств после распития крови архонта получили дополнительное усиление, так что я ощутила запах персиков, стоило моему мучителю показаться в проходе пещеры. Желудок моментально ожил и взревел. Не знаю, слышал ли этот звук и жнец, но комментировать не стал. Я же осторожно наблюдала за его приближением, прижимая плед к обнажённой груди.
Только сейчас вспомнилось о ранении. Наверное, если бы не присутствие врага, я тут же принялась бы рассматривать своё тело на наличие повреждений, потому что ощущалось лишь жжение на спине и больше ничего неприятного, кроме усталости. Это очень странно. Эпил не способен заживить такие раны за двое суток. Есть, конечно, и особенный состав, действие которого мне удалось пронаблюдать на Майкле, но возникали следующие вопросы в отношении резерва. Он должен был полностью опустеть при такой регенерации, но ничего подобного не произошло.
Жнец наконец достиг меня, как и в прошлый раз присел рядом на колени и протянул мне кувшин:
– Пей, – приказал он, строго нахмурив брови.
На этот раз я приняла тару и аккуратно сделала несколько глотков. Следом этот непонятный тип ткнул персик мне в губы.
– Ешь, – прозвучал новый приказ.
– Вряд ли мой желудок воспримет…
– Ешь!
Ну ладно, уговорил. В конце концов, живём только раз, а я вообще могу умереть в любой момент, стоит жнецу передумать на мой счёт. Так что персик был моментально сцапан. Я вцепилась зубами в нежную мякоть. Не могла вспомнить, когда в последний раз ела, потому обычный на вид персик показался самым вкусным на свете. Промычав от удовольствия, я спешно проглотила первый ломтик и откусила следующий, жадно приглядываясь к миске в руках жнеца. Там были яблоки, груши и даже виноград. Не хватало только мяса и кофе для полного счастья. Надеюсь, это не ужин перед смертной казнью. Хотя, даже если так, приятно ощутить вкус еды. Только потеряв возможность испытывать простые человеческие радости вроде сна и приёма пищи, начинаешь осознавать их важность. Но я сделала выбор в пользу силы и не позволяла себе жалеть о потерянном.
– Горько? Почему горько? – вдруг спросил жнец.
– Что? – растерялась я.
– Тебе горько. Почему?
На мгновение я задумалась, ведь мне было скорее сладко. Потом же вспомнилось, что на пике силы дара эмпата чувства часто ассоциировались со вкусами. Видимо, жнец ощутил мою горечь потери простых жизненных радостей.
– Я печатница. Когда резерв переполнен, тело перестаёт нуждаться в еде и сне. Но я очень люблю кушать вкусную еду и спать.
– Зачем отказалась?
– Я выбрала силу, возможность защитить себя и близких.
– Но тебе горько, – он нахмурился, явно не понимая причин моего решения.
Потом же вдруг взял из миски один из персиков и с опаской надкусил его. Меня накрыло его изумлением и следом лёгким удовольствием. Похоже, еда пришлась ему по душе.
– Это странно, – вдруг произнёс он.
– Странно чувствовать? Это обычно для любого живого существа.
– Но я не должен, – качнул он головой. – Ты это сделала.
Указав на свою грудь, он обратил ко мне сердитый взгляд.
– Как ты это сделала?
– Домитианус научил.
При упоминании имени архонта в жнеце поднялась ярость, накрывшая с головой и меня.
– Вы знакомы? – предположила я.
Вместо ответа жнец развернулся ко мне спиной и большим пальцем указал на странный знак, что я заметила в прошлый раз.
– Домитианус его нанёс?
– Да, – коротко ответил жнец, резко поднимаясь на ноги.
– Что это за знак?
– Ты знаешь. Я нанёс тебе его.
Осознание затопило с головой. Вот что он тогда делал, не пытал, а вырезал на моём теле алхимический знак. Понять бы ещё, в чём его сила и влияние.
– Что это такое? – я протянула руку к знаку и коснулась тёмной линии.
И меня тут же выдернуло из реальности. Показалось, что я снова очутилась в одном из воспоминаний Лилит, только происходящее перед глазами не имело никакого отношения к моей демонице.
– Эксперимент удался, – с довольной улыбкой на тонких губах заключил Домитианус.
Здесь он казался живее, даже будто моложе. Но воспоминание разрушилось под гневный рык жнеца. Он резко развернулся, отталкиваем мою руку, его пальцы с силой стиснули моё горло и впечатали меня в укрытый шкурой пол.
– Что. Ты. Сделала?! – проревел он мне в лицо.
Я заскребла ногтями по его руке, задёргалась в попытках освободиться. До мужчины наконец-то дошло, что в момент удушения очень сложно вести диалог, и он отпустил. Громко хватая ртом воздух, я перевернулась на бок.
– Что. Ты. Сделала? – вновь повторил он свой вопрос.
Сначала захотелось съязвить, мне-то он отвечает через раз, но боль в горле напомнила, кто хозяин положения.
– Ничего не сделала, просто коснулась твоего знака.
Сознание омыло растерянностью и задумчивостью жнеца. Минуту он сверлил меня тёмным взглядом, а потом вдруг резко сдёрнул с меня плед. Не успела я возмутиться или попытаться поймать