[43] Они в этом деле спецы. Если Энглер не будет, бери только подругу и выбивай из нее всю подноготную. Любыми путями, хоть купай ее в кислоте. Мертвая или живая, но белобрысая меня не волнует. Мне нужна Вика! За квартирой установите наружку. Отправь людей в «Пулково». Короче, делай всё, что угодно, но чтобы эта падла батистовая[44] мимо вас не прошмыгнула!»
— Если у тебя сейчас не выгорит тема с квартирой, всё может полететь в тартарары. Мы потеряем очень конкретные гроши и наживем большой геморрой. Для этого много не надо — лишь на часок уступить инициативу Андрюше, — ввожу я в курс наших дел Тамару, в это время настойчиво тюкающую тоненьким пальчиком по кнопочкам трубки домашнего радиотелефона.
— На сколько ты хоть чулканула[45] этого дизеля? — интересуется Тома, продолжая насиловать трубку. Самое интересное, что только сейчас она удосужилась поинтересоваться моими финансовыми успехами.
— Миллиарда на два. В долларах США. Точно не знаю. На то, чтобы всё подсчитать, нужен, как минимум, месяц.
— Два арбуза[46] «зеленых», — с полным безразличием в тоне перефразирует меня Тамара. — Академично… Алло! Алло! Молодой человек, я хотела бы срочно арендовать апартаменты…
«Апартаменты!» — Я готова расхохотаться. Но в этот момент оживает сотовый телефон.
— Вика, привет.
— Олег! — Я не могу скрыть радости при звуке этого голоса. — Как здорово, что ты так быстро мне позвонил!
— Просто мне передали, что у тебя сейчас неприятности, милая. Давно из Испании?
— Уже два часа, — отвечаю я, и при этом прикидываю, что даже больше. Минуты улетают со скоростью света, а вместе с минутами стремительно испаряются шансы захватить и привести к нужному мне знаменателю Андрея, не позволить ему, когда он вернется из Штатов, наломать в Петербурге большую поленницу дров. — Олег, помнишь, ты обещал, что если мне будет туго, я всегда могу рассчитывать на тебя?
— О подобном не напоминают, малышка, — недовольно замечает Олег. — Во всяком случае, мне. Если я обещал, значит, выполню. Насколько тебе сейчас туго?
— По-максимуму.
— По-максимуму — это в могиле или в пыточной камере. Мне кажется, что у тебя положение всё же получше. Откуда звонишь? — спрашивает он и сразу спохватывается. — Если не можешь, не отвечай.
— Нет, почему же. Прежде чем за мной начнется охота, впереди еще часов восемь. Поэтому я пока на старой квартире.
— Той, что в области?
— Да, в Агалатове. Но до утра мы должны отсюда стряхнуться. Иначе нам вешалка. — Я поворачиваюсь к Тамаре, которая из противоположного угла комнаты (как и я, с трубкой у уха) демонстрирует мне выставленный вверх большой палец — мол, дозвонилась, договорилась, всё путем, будут нам нынешней ночью апартаменты. И то слава Богу!
— Что требуется от меня? — тем временем интересуется Олег тоном, не позволяющим усомниться в том, что чего бы я сейчас ни потребовала, он расшибется, но выполнит.
— Ты нужен мне здесь. В Питере. Возможно, надолго.
— Мои услуги очень дорого стоят, — бесцветным тоном информирует он. — Для тебя не будет никаких исключений.
«Дружба дружбой, а денежки врозь», — такая его позиция меня сейчас устраивает как нельзя лучше. Потому что наступил именно тот ледниковый период, когда в первую очередь следует позаботиться о выживают, а чувства отложить в сторону до потепления. Поэтому я отвечаю столь же бесцветно:
— Об этом ты как-то меня уже предупреждай. Так вот, я платежеспособна. Прибудешь в Питер, я объясню, что тебе предстоит, тогда и поговорим о цене. Сейчас не до этого.
— Я знаю, что мне предстоит.
— И что же? — широко улыбаюсь я. Меня всегда подкупала самоуверенность этого парня. Самоуверенность в хорошем смысле этого слова — Олег обладает чудесной способностью, как ясновидец, просчитывать многие, казалось бы, совершенно непредсказуемые ситуации с точностью ювелира.
— Мне предстоит поддерживать тебя под локоток, когда ты начнешь спотыкаться, — отвечает он, а я отмечаю, что более обтекаемой формы выражения выбрать почти невозможно. — Когда я должен быть в Питере?
— Утром. В «Пулково» я тебя встречать не рискну, мои и Дианины телефоны к тому времени, возможно, уже будут стоять на прослушке, так что, как только оформлю другие сим-карты, позвоню тебе сама.
— Запоминай телефон.
— И еще, — продолжаю я, занося номер Олега в «телефонную книжку». — Ты мне говорил, что предпочитаешь работать один…
— Не помню такого, — перебивает Олег, — чтоб говорил. Хотя, действительно, предпочитаю. И что же из этого?
— В одиночку ты здесь ничего сделать не сможешь. Мы с Тамарой тебе не помощницы. Так что приезжай не один.
«И зачем я несу сейчас всю эту никчемную шелуху? — спохватываюсь я. — „Учила овечка волка травку щипать“. Да неужели Олег и без моих дилетантских подсказок не понимает, что отправляется на серьезную бойню, где один в поле не воин? Немудрено, если он меня, советчицу хренову, сейчас, в лучшем случае, попросту обсмеет. И будет прав».
Но он абсолютно серьезно ставит меня в известность:
— Со мной будет еще один человек. Все остальное найду в Петербурге. У тебя еще есть, что сказать, Вика?
Я растерянно пожимаю плечами. Вроде, сказала всё, что собиралась сказать. Вроде, добилась всего, чего хотела добиться — уже завтра утром Олег будет рядом со мной.
Как гора с плеч!
— Нет, всё, Олег. Во сколько мне завтра тебе позвонить? — Он ненадолго задумывается, должно быть, прикидывая, сколько времени у него займут сборы, поездка в аэропорт и перелет до Петербурга…
— Начинай дозваниваться с семи утра, — наконец произносит он. — Не отвечу, повтори звонок через четверть часа. Ну, и так далее. До завтра, малышка. Поосторожней. Удачи.
Как всегда, Олег отключается настолько стремительно, что я, тугодумка, не успеваю сказать ему «до свидания». А может, у них, в Москве, это так принято — не прощаться при завершении телефонного разговора?
Я откладываю в сторону трубку, а возле меня уже маячит Тамара.
— Всё нормалек. Есть вариант, отправляюсь на стрелку. Договор заключу на себя. Гони хворост, бухгалтер.
— Сколько тебе? — Я заранее знаю, что услышу в ответ привычно расплывчатое: «Чем больше, тем лучше».
— Чем больше, тем лучше. — Естественно! Иначе Тамара не может! Но, как ни странно, на этот раз она еще и удосуживается уточнить: — Штуки четыре. Хавира не из дешевых. Энглер, поторопись. Я в глубоком цейтноте.
«Мы обе в глубоком цейтноте, — думаю я, доставая из сумочки упакованный в целлофан узелок из пятидесяти стодолларовых купюр. — Но, с другой стороны, пока что мы в графике. И, более того, на данный момент всё срастается так, что можно только мечтать. С Олегом договорилась. Квартира нашлась. Можно слегка перевести дух. Выпить кофе. Съесть бутерброд…»
— Короче, поехала, — объявляет Тамара, цокая каблучками по направлению к двери.
— Не гони. — Как же! Эту автомобильную экстремачку можно просить обо всём, что угодно, но не об этом. И всё-таки я добавляю: — Не хватает еще, чтобы ты угодила в аварию именно сейчас.
Моя последняя фраза, как об стену горох, звонко щелкает о захлопнувшуюся за Тамарой входную дверь. А уже через десять секунд из-под окна радостно крякает сигнализацией «Ауди», взвывает еще не остывшим мотором, пронзительно взвизгивает по асфальту резиной.
Тамара срывается с места.
Тамара очень спешит.
Тамара в глубоком цейтноте.
Я в отличие от нее могу позволить себе немного расслабиться. Но только немного — потратить десять минут на то, чтобы сварить кофе и слепить какой-нибудь бутик. А потом за компьютер. Часов на пять за компьютер, пока не вернется Тамара и не наступит пора двигать отсюда поршнями.
Кстати, надо еще собрать по квартире все наши манатки.
ТАМАРА АСТАФЬЕВА (ДВОЙНИЦА)1999 г. Август
— Яже тебе говорил, что на вопрос, сколько времени займет составление крака, — виновато бурчал в телефонную трубку Лэрд, — тебе не сможет ответить и сам Господь Бог. Быть может, месяц, быть может, полгода, быть может, всю жизнь. Всё не так просто в этой программе, как я рассчитывал. Там использованы несимметричные ключи кодирования. Надо править не сам код, а искать дыры в алгоритме информации. Для этого нужен математик. Мне придется привлечь в команду еще одного человека.
— Чтобы это понять, тебе понадобилось целых шесть дней, — недовольно заметила Тамара. — Не слишком ли расточительно ты обращаешься со своим временем? Впрочем, мне начхать на тебя. Меня беспокоят другие, куда более важные, очень серьезные люди, которые доверили тебе эту работу, но не видят пока даже намека на результат.
— Ты смотришь на то, что поручила мне, с позиции обычного «лайнера», который имеет какое-то представление о том, как ползать по «паутине», но никогда не пробовал написать хоть один самый простенький крак. Извини за откровенность, но ты относишься ко всему этому с дилетантским максимализмом и, словно должное, требуешь от меня, чтобы я совершил чудо. Прояви хоть немного терпения…
— Не больше недели, — жестко определила Тамара. — Через семь дней у меня должен быть подробный отчет о том, что сделано, что не получается, почему не получается, и какая вам требуется помощь. До свидания, Лэрд.
— У тебя всё?
— У меня всё, у тебя ничего. Сосредоточься, приятель. Не бухай, не бездельничай. Посвяти всё свое время этому сраному зипу, порадуй меня результатами. Тогда мы с тобой не поссоримся. А ссориться не рекомендую. Я умею быть очень жестокой. Успехов, Лэрд. Позвоню тебе вечером.
— Я буду ждать. До свидания, — совершенно убито просипел в ответ Аристарх, а развалившаяся в кресле напротив Тамары и внимательно вслушивавшаяся в телефонный разговор Энглер громко расхохоталась: