Животное, фыркнув, попятилось, затем бросилось вперед. Ханна отчаянно пыталась удержаться, но все-таки начала падать. Все закружилось у нее перед глазами. На мгновение юбка за что-то зацепилась. Потом раздался звук рвущейся ткани, и земля рванулась ей навстречу.
Сначала Ханна ударилась головой. Боль была сильной, оглушающей, потом на девушку снизошла благословенная тьма.
Закончив дела в Уильямсберге, Малкольм Вернер вернулся домой раньше, чем намеревался. Он обрадовался, когда Джон остановил коляску на подъездной дорожке. Все сделки в Уильямсберге были успешно заключены. На следующий год он получил хороший кредит у городских купцов; излишек табака, который будет отправлен в Англию, оказался весьма большим. С тех пор как Вернер поселился в Виргинии, этот год стал самым прибыльным в его поместье. Малкольму стало очень грустно, потому что не с кем было поделиться хорошими новостями – у него больше не было семьи.
Выбравшись из коляски, Вернер ненадолго остановился перед домом, жуя сигару, а Джон поехал дальше, к конюшням. Вернер смотрел, как Джон выпряг лошадей, ввел их в конюшню.
И Вернер не без удовольствия вспомнил о Ханне. За последнее время она стала так много значить для него. Когда он обсуждал с ней дела в поместье, она выказывала искренний интерес. Она порадуется хорошим новостям вместе с ним, в этом он уверен.
Он хотел было повернуться, но замер на месте, услышав крик, раздавшийся в конюшне, и увидел, что к нему бежит Джон.
– Черная Звезда! Его нет!
– Нет? – нахмурился Вернер. – Что ты хочешь сказать? Как это – нет? Он вырвался на волю?
– Нет, сэр, дверь его денника открыта.
– Ты хочешь сказать, его украли?
– Нет, сэр. Я думаю… – И Джон отвел взгляд.
– Что ты думаешь? – подстегнул его вопросом Вернер. – Что случилось?
По-прежнему глядя в сторону, Джон проговорил тихим голосом:
– Мисс Ханна… она все крутилась возле него.
– И ты ей позволил? – Вернер схватил кучера за руку и принялся трясти его, но быстро одумался. – Нет, я не виню тебя. Я должен был это предвидеть. Эта женщина чертовски упряма. Если она заберет себе в голову… Ты думаешь, она поехала на нем?
Джон посмотрел на хозяина и кивнул. Вернер выругался.
– Она может разбиться! Седлай мою лошадь, Джон, да побыстрее!
Вернер не стал тратить время на переодевание в костюм для верховой езды и сапоги. Вслед за Джоном он прошел в конюшню.
Через несколько минут он выехал из конюшни и пустил лошадь в полный галоп. Теперь, когда гнев поостыл, его охватила тревога за Ханну. Эта упрямая чертовка убьется! Ведь животное совершенно неуправляемо! Вернер вспомнил о своих недавних размышлениях и понял, сколько перемен произошло в «Малверне» с появлением Ханны. Впервые за долгие годы здесь поселилась радость, и Вернер не без особой охоты приписал это девушке.
Он подгонял своего жеребца. Поиски лучше всего начать, по-видимому, с выгона, где пасутся лошади.
Вернер спрыгнул на землю, чтобы открыть ворота. Вывел лошадь и, закрыв ворота, опять вскочил в седло, ударил кобылу каблуками по бокам. С бьющимся сердцем Вернер оглядывал выгон. Неподалеку на склоне он заметил Черную Звезду, под седлом, с болтающимися поводьями, спокойно пощипывающего травку. Но где же Ханна?
Потом он увидел что-то яркое на земле и направил лошадь туда. Подъехав, увидел, что это действительно она, – Ханна лежала неподвижно.
С бешено бьющимся сердцем Вернер натянул поводья и соскочил. Не слишком ли он волнуется из-за этой женщины, промелькнуло у него в голове. Она еще почти ребенок, но… Если она умрет, его жизнь действительно будет кончена, потому что Ханна не только вернула в «Малверн» жизнь и смех – она вернула к жизни самого Вернера.
Подбежав к ней; он мысленно произнес коротенькую молитву:
«Боже милостивый, не дай ей умереть!» Вернер опустился на колено подле нее. Ханна лежала в несколько вызывающей позе, все юбки были задраны кверху. Ноги у нее были длинные и красивые – потрясающе красивые.
Он отвел глаза и нерешительно протянул к девушке руку.
– Ханна! Дорогая моя Ханна!
При звуке его голоса она пошевелилась. Немного приподняла голову, ресницы ее дрогнули, глаза открылись.
– Малкольм? – Ханна смотрела вокруг себя затуманенным взором; сознание медленно возвращалось к ней. – А Черная Звезда? – Тут она заметила коня, пасущегося неподалеку, и лицо ее посветлело.
Когда Ханна села, лиф ее платья упал, обнажив пышную грудь. Очевидно, когда она падала с лошади, нелепое одеяние, в котором она ездила верхом последние две недели, разорвалось. И теперь Вернер не знал, куда смотреть. К стыду своему, он почувствовал, что его охватывает возбуждение. Он быстро спросил:
– Ханна, с вами все в порядке?
– Думаю, да. Я ударилась обо что-то головой, – медленно проговорила она. Ощупав тело и затылок, она слегка поморщилась.
Внезапно Вернер рассердился и закричал:
– Вы могли убиться! Ад и преисподняя! Упрямство упрямством, но сесть на Черную Звезду – это просто глупость!
– Черная Звезда ни в чем не виноват, – быстро возразила Ханна. – Я попыталась вытащить булавки из этого чертова платья и случайно уколола его.
– Как бы то ни было, я запрещаю вам ездить на нем.
Вернер встал, потом наклонился, чтобы помочь подняться Ханне.
– Но, Малкольм, ведь все хорошо. Мы с Черной Звездой прекрасно понимаем друг друга. Он никогда не сбросит меня нарочно.
– Вы все еще не поняли. Вы могли разбиться насмерть!
Она улыбнулась, глядя ему в глаза.
– Вас это огорчило бы, Малкольм?
– Конечно, огорчило бы!
– Правда? – прошептала Ханна.
Вдруг она пошатнулась, словно теряя сознание, и он, обняв, удержал ее.
– Ханна!
– Ничего страшного, просто немного закружилась голова.
Она закинула голову, и Вернер с подавленным стоном сжал Ханну сильнее и принялся целовать. От него довольно приятно пахло потом, табаком и мужчиной. Поначалу его поцелуи были нежными, но потом стали более пылкими – он впился в ее губы. Неожиданно для себя Ханна почувствовала, что в ней растет ответное желание.
Она понимала, что Вернер сильно возбужден. Не думая ни о чем, она расслабилась и стала податливой. Вернер же возбуждался все больше и издавал гортанные стоны.
Оторвавшись от ее губ, он пробормотал:
– Я хочу вас, Ханна. – Он огляделся. Они стояли подле большого дуба. Все еще обнимая Ханну, он начал подталкивать ее к дереву, в тень. – Здесь нас никто не увидит. Вы нужны мне, Ханна, дорогая.
Ах, как это было бы просто – позволить ему увлечь себя под сень этого дуба! Так хорошо было бы лечь подле него! Малкольм – человек добрый. Может быть, с ним все было бы по-другому, может быть, он показал бы ей, что такое любовь мужчины и женщины. Но тут перед ней внезапно возник образ Эймоса Стрича, и Ханна вспомнила о своем решении – стать хозяйкой собственной судьбы.
Высвободившись из объятий Вернера, она отступила и отряхнулась.
– В этом я не сомневаюсь, сэр, – сказала она с милой улыбкой. – И вы можете получить меня. Но сначала вам придется жениться на мне.
– Жениться на вас?! – Он уставился на нее и заморгал, не веря своим ушам. – Вы что, с ума сошли? – Лицо его покраснело, в глазах показался гнев. – Девчонка с постоялого двора, служанка, станет хозяйкой «Малверна»? Ребенок, шестнадцатилетний ребенок?
– Мне исполнится семнадцать меньше чем через месяц.
Ее уточнение не изменило его мнения.
– Все равно вы ребенок. И при этом вам никуда не деться от вашего прошлого! Шлюха с постоялого двора! Вы же сами все мне рассказали!
– Вы прекрасно знаете, что меня к этому принудили. – Она не переставала улыбаться. – А вы что, надеетесь заполучить девственницу, Малкольм Вернер? В вашем-то возрасте? Кроме того… – улыбка ее стала еще шире, – вы хотите сына. Думаете, я об этом не знаю? Хотелось бы вам, чтобы ваш сын считался ублюдком?
– Я только успел подумать об этом, а вы уже меня женили и подарили мне сына!
– А разве это не то, чего вам хочется, Малкольм? Спросите у своего сердца. Во всяком случае… – Она стала серьезной. – Брачное ложе – единственный способ для вас заполучить меня.
Он задумчиво рассматривал ее, возбуждение его все еще не прошло.
– Я могу взять вас силой, и никто меня за это не осудит. Я – хозяин «Малверна» и всего живого, что есть в моем поместье!
– Можете, хотя это и не так-то легко. Но это не в вашем характере, Малкольм Вернер. Вы – настоящий джентльмен, что и делает вам честь.
– Вы полагаете, что так хорошо меня знаете? – спросил он с грустной задумчивостью.
– Я начинаю вас узнавать.
– Вы можете тешить себя этим, но я не намерен особенно считаться с вашим мнением, дорогая. – Вернер произнес это официальным отчужденным топом.
На мгновение Ханна испугалась, что зашла слишком далеко и сделала свое дерзкое предложение слишком рано. «Нет, – сказала она самой себе, – я права, я знаю, что права! В противном случае мне придется стать его любовницей, и скоро я ему надоем – вот тогда-то и впрямь я кончу как шлюха».
– Вы можете сесть позади меня. – Вернер указал на свою лошадь. – Я пошлю Джона, и он приведет Черную Звезду.
– Нет, – гордо возразила Ханна. – Я поеду на Черной Звезде. Во всем виноват не он, а я. Я вернусь на нем.
Вернер обернулся. Глаза его были холодны и совершенно бесстрастны.
– Поступайте, как вам угодно, мадам. Но запомните: если этот зверь еще раз сбросит вас, я снимаю с себя всякую ответственность.
– Не сбросит.
Вернер коротко кивнул ей, пошел к своей лошади и вскочил в седло. Ханна смотрела ему вслед. Она все еще не была уверена, что поступила правильно. И пожала плечами. Ну что же – плохо ли, хорошо ли, но что сделано, то сделано. Она заколола булавками порванное платье, насколько это было возможно, и подошла к Черной Звезде.
Он поднял голову, Ханна погладила его по шее, потом подобрала болтающиеся поводья. Став на камень, она уселась в седло. Тронула поводья, Черная Звезда повернул, и они неспешным шагом вернулись в «Малверн».