Янмей с кряхтением поднялась на ноги. Она укуталась плотнее в плащ, шагнула к Кире.
— Что это? Не могу разобрать.
Кира была близка к тому, чтобы разбиться, но держалась.
— Это один из моих братьев, — сказала она, зная, что это было правдой, ненавидя дрожь в своем голосе. — Это один из онрё.
Кацуо оглянулся на Киру, темные глаза искали.
— Мы не должны, кхм, позвать оммедзи?
Гуан покачал головой.
— Старик говорит там с шинигами. Туда нельзя лезть.
— Хорошо, что у нас есть свой жуткий призрак, — Кацуо посмотрел на Киру. — Одолей его.
Кира покачала головой и огляделась в поисках помощи, зная, что вряд ли ее найдет. Кацуо не хотел биться, а клятвы Гуана не давали ему брать оружие. Янмей была не в состоянии, а Харуто оставался в храме. Она закрыла глаза и увидела свое отражение с темными глазами и зубами-зеркалами. Унгайкьо была там, ждала, чтобы забрать контроль. Мелодия песни унгайкьо доносилась откуда-то, тихая, как шепот в урагане. Она была рада, что не слышала слова. Она не хотела знать.
Она открыла глаза и посмотрела на приближавшегося брата. Теперь она видела его четко. Голова была лысой, кроме подковы черных волос, такие темные были раньше у Янмей. Он шел на деревянных высоких сандалиях, штаны были изорванными, подвязанными старой веревкой. Белая туника натянулась, была в дырах, живот торчал под ней. Пар окружал его, снег таял с каждым его шагом.
Янмей охнула и отпрянула на шаг.
— Невозможно.
Онрё замер в паре шагов от них, плюнул на снег, тот тут же растаял. Он сел на корточки и смотрел на них, челюсть двигалась, словно он что-то жевал.
— Кто из вас принц Идо Кацуо? — сказал он, огонь капал с губ.
Гуан и Кацуо переглянулись, и принц указал на Гуана.
— Он.
— Что? — рявкнул Гуан, повернувшись к Кацуо. — Морковка! Я похож на принца?
Онрё посмотрел на них, пока жевал.
— Я просто убью вас обоих, чтобы не ошибиться.
— Ох, помоги, Кира, — Кацуо отпрянул на шаг.
Онрё склонил голову и миг смотрел на Киру. Он широко улыбнулся.
— Ах, ты — моя новая сештренка, — он окинул ее взглядом, и Кире казалось, что по ее коже ползали жуки. — Думаю, мастер переоценивает тебя. Ты еще не готова.
— Кто ты? — спросила Кира. Ее голос подрагивал.
Онрё ухмыльнулся.
— Что? Не говори, что гадкая Ворона даже не упоминала меня, — раздвоенный язык облизнул его губы. — Имя — Зен.
Кацуо кашлянул.
— Почему бы брату с сестрой не поговорить, — он отошел на шаг, встал перед Кирой.
— Забавно, что ты это сказал, — огненная слюна потекла изо рта онрё, упала на землю с паром. Он посмотрел на Киру. — Ты знаешь, что он убил швоих братьев? Убил их в их камерах в жамке.
Кира посмотрела на Кацуо.
— Ты сказал, императрица убила их.
Кацуо отпрянул на шаг, поднял руки, отгоняя обвинения.
— Я сказал, что они умерли в их камерах.
— Ты убил их?
— Нет… кхм… Я предпочитаю называть это агрессивной кампанией для повышения.
Зен рассмеялся.
— Я уважаю это.
— Достаточно, чтобы отпустить меня? — спросил Кацуо.
Онрё медленно покачал головой, улыбка появилась на облезших губах.
— Ты знаешь, что я — наследник трона Ипии? — сказал Кацуо. — Властный. Очень богатый, — он пытался улыбнуться, но выглядело как маска они. — Я заплачу, ели отпустишь.
Зен откинул голову и рассмеялся.
— Ты не знаешь, да? О, как жабавно. И я тебе шкажу. Прошти, принц, но ты не можешь быть наследником того, чего нет. Моя сештра, Сифэнь, убила твоего отца и остальных. Ты — пошледний Идо, принц. Пошледний.
— Что? Мой отец…
— Мертв, — Зен усмехнулся. — О, я надеялшя на это лицо. Люблю видеть таяние. Западная Ипия уже сдалась востоку. Никто даже не знает, что ты еще жив. Вешело, ведь ты жив ненадолго.
— Это не смешно! — закричал Кацуо.
— Нет? — сказал Зен. — Зависит от точки зрения, — он опустил ладони на колени, с кряхтением выпрямился. — Пора покончить с этим, — он размял шею, отклонился, и его спина хрустнула. — Не мешайся, сештренка, — и он бросился на них.
Глава 46
Янмей в ужасе смотрела на невысокого онрё. Это не мог быть он. Он был мертв. Ее брат был мертв.
Дайзен прошел вперед, направляясь к принцу.
— Помогите! — закричал Идо Кацуо.
Дайзен протянул руку, там загорелся черный огонь. Похоже, в смерти он получил технику, которую хотел при жизни. Он потянулся к принцу, но Кира создала кинжал в ладони и вонзила его в ладонь Дайзена. Она удерживала Дайзена, сжав кинжал обеими руками, его огонь лизал с=зеркальную поверхность, его кровь падала на землю между ними, шипя. Янмей смотрела, как глаза Киры темнеют, пропадают в пустой тьме ее глазниц. Ее дочь стала разбиваться, унгайкьо проявлялась.
Кира завизжала:
— Нет! — кинжал разбился в ее ладонях, и она отшатнулась и упала на колени в снегу. — Нет-нет-нет-нет, — трещины потянулись по ее коже, как изогнутые лозы.
Дайзен смотрел на Киру и скалился.
— Я ошибался. Ты ближе, чем я думал. Сдайся, дитя. Выпусти мою сештренку поиграть, — он пнул ее, и она рухнула на снег. Она не встала.
Идо Кацуо схватил дао с длинным клинком из земли рядом с ним. Он встал между Кирой и онрё. Его ладони дрожали.
— Что ты пытаешься сделать с той палкой, принц? — огненная слюна вылетала изо рта онрё. Он поманил принца горящей ладонью. — Иди сюда, прими свою судьбу как мужчина. Если сделаешь это, я буду убивать тебя медленно.
— Как это должно заманить? — проскулил Идо Кацуо.
Черный огонь Дайзена поднялся от ладони к локтю.
— Потому что, ешли будешь биться со мной, я сделаю это медленнее. Я растоплю твою кожу и…
Идо Кацуо взревел и прыгнул на онрё, взмахивая дао. Дайзен скользнул в сторону, пригнулся под мечом принца и отпрянул на шаг. Принц перешел к другой атаке, опустил меч на голову Дайзена. Онрё рассмеялся, быстрым движением поймал клинок горящей ладонью. Он облизнул раздвоенным языком губы, и огонь вспыхнул вокруг его ладони и клинка. Дао принца засиял красным, металл гнулся. Он закричал, бросил меч и отскочил, схватил другой меч. Он бросил меч в Дайзена, но онрё спокойно шагнул в сторону, и клинок пролетел мимо него, не навредив.
— Серьезно, мальчик?
Идо Кацуо вырвал другой меч из земли, длинный цзя с черными буквами на серебряном клинке. Он закричал и снова напал на онрё.
Янмей поспешила к Кире. Девушка дышала слишком быстро, бормотала под нос. Трещины на ее ладонях и лице напоминали разбитое зеркало. Ее глаз был темнее ночи, зияющая пустота. Другой был большим и полным паники. Она едва держалась, с трудом отгоняла унгайкьо.
— Почему ты не умираешь? — закричал Идо Кацуо, направляя меч к Дайзену.
Онрё поймал клинок пылающей ладонью.
— Это мои слова, мальчишка, — металл размяк в его пылающей хватке. Идо Кацуо бросил меч, повернулся и схватил другой меч.
Янмей села на корточки перед Кирой.
— Посмотри на меня, Мирай. Посмотри на меня! — она сжала подбородок Киры и подняла ее голову, чтобы оставшийся глаз посмотрел в глаза Янмей. — Вот. Ты еще держишься. Ты крепкая. Ты можешь победить, — она улыбнулась и вытерла слезу из оставшегося глаза Киры. — Моя маленькая Мирай. Ты будешь такой сильной, — он встала, сглотнула ком в горле, обошла дочь и прошла к онрё. — Дайзен, хватит!
Онрё перестал гоняться за принцем и посмотрел на Янмей.
— Кто… погоди, Меймей? Это ты?
Янмей подошла к Гуану, опустила ладонь на его плечо и посмотрела на него.
— Не дай ей вмешаться. Что бы ни случилось.
Гуан нахмурился.
— Что ты…
Янмей пошла к Дайзену, не дав поэту остановить ее. Она ощущала жар черного огня онрё, он прогонял холод из ее костей.
— Ты постарела, Меймей, — прорычал Дайзен, горящая слюна слетала с его губ.
— Ты умер, Дайзен.
Он рассмеялся.
— Да.
Янмей сделала еще шаг вперед, приняла жар онрё.
— Ты убил себя. Сжег себя заживо, потому что не мог принять правду, — она увидела, как улыбка пропала с лица Дайзена. — Техника отца не передалась тебе, брат. Тебе не хватило для нее сил.
— Лучшее, что случилось со мной, Меймей. Техника отца была бесполезной. Пха! Посмотри на меня сейчас, Меймей. Смотри! — он закричал в конце и поднял руки по бокам. Черный огонь окутал его, ревя. Снег вокруг него таял, воздух мерцал от жара. Он захохотал. — Я сильнее, чем был отец. Сильнее тебя, самоуверенная тварь! — он мрачно посмотрел на нее, она ощущала его горящую ненависть. — Ты столько раз бегала по лагерю с видом, словно то место тебе принадлежало. Ты смотрела свысока на нас, даже на отца, за то, что мы делали. Ты хватала меня и обжигала, показывая, что у тебя было то, что должно быть моим!
Янмей ощущала, как гнев гремел, словно монстр, в дверь, чтобы его впустили.
— Ты не думал, что я не пыталась тебя обжечь, Дайзен? Ты не думал, что я была девочкой, которая хотела утешить старшего брата, единственного в мире, кто знал, что я переживала, и как отец обращался со мной?! С нами! — гнев, который Янмей считала давно забытым, подступил к поверхности, и ей не хватало сил его остановить.
— Я должен был стать наследником отца! — взревел Дайзен. — Ты лишала меня этого, Меймей. Ты забрала у меня все. Мать, мой огонь. Даже отца. А потом сделала вид, что не хотела этого. Словно слишком хороша для этого.
— Я не хотела этого, Дайзен, — закричала Янмей брату. — Я ничего этого не хотела.
Дайзен оскалился, облизнул потрескавшиеся губы. Он указал пылающим пальцем на Янмей.
— Я нашел свой огонь, Меймей. И он жарче огня отца. Жарче твоего огня! Я тебе покажу, Меймей. Я превращу тебя в пепел!
Янмей знала, что ее брата не урезонить. Он был завистливым и до того, как умер. Она знала, что эта встреча могла кончиться только одним. Она оглянулась на Киру, она еще сидела на земле, боролась со своим ёкаем. Кира победит. Но только если у нее будет шанс. Только если Янмей даст ей шанс.