Времени разделаться и с этим коротышкой у орка уже не было. И так лишь на пальцах висел да на остатках воли.
Ещё раз примерившись, метнул копьё. И ожидаемо сорвавшись, услышал, уже падая, звон разбившегося зеркала.
Всё, долг выполнен и мир спасён от надвигающейся опасности!
Муайто только и успел посильнее оттолкнуться от скалы да помолить Создателя дать ему ещё один маленький шанс выжить, не грохнувшись спиной на один из камней, торчащих из воды.
Эпилог
Бурлящая вода жадно приняла сорвавшегося с жуткой высоты Муайто. Обожгла холодом, подхватила, завертела и закрутила, то выкидывая на поверхность, то вновь утягивая на глубину. Коротышка, что вместе с ним со скалы сверзся, куда-то пропал. Ну да орку и не до него сроду было. Не утонуть бы, воды нахлебавшись.
Течению сопротивляться не стал. Пусть река уволакивает его под землю. Потом всё равно из горы наружу вынесет. Набрал в лёгкие воздуха побольше и старался больше не выдыхать его полностью. Так наплаву легче удержаться. Делал лишь короткие выдохи-вдохи, когда голова оказывалась над водой. Да старался уберечься от каменюк, на пути попадающихся.
Всё равно руки-ноги поотбивал. А один раз даже лбом, под водой кувыркаясь, о стенку приложился. Чуть не захлебнулся от неожиданности.
Вскоре река затянула его под скалу, поволокла в темноте, долго не давая нормально подышать. Что ж, орк такое уже проходил. Готов был снова вытерпеть.
Правда, в этот раз ему показалось, что куда дольше его по подземному руслу тащило, пока вновь возможность воздуха в грудь набрать не появилась.
Вынырнув на поверхность и еле уцепившись рукой за стенку пещерки, Муайто постарался задержаться, чтоб восстановить дыхание перед новым заплывом. И не узнал место.
По идее, он сейчас долен был находиться под нужником коротышек. Но никаких дыр в потолке обнаружить не смог. И сам потолок куда более низким оказался. Уровень воды, конечно, мог подняться, пещеру подзатопив, но гораздо позже, когда солнце снежную шапку на горе растапливать начнёт. Сейчас же утро только наступало. Рановато для разлива реки.
Да и дыры в потолке не могли никуда исчезнуть. Не замуровали же их коблитты после побега детей. Если так, то хотя бы следы от дыр охотник заметить должен был. Но не замечал. Не было дыр в потолке.
Не тем руслом его река, похоже, потащила и не в ту сторону. А значит, совершенно неизвестно, когда и куда вынесет.
Что уж тут поделаешь, придётся рисковать. Не зря же ему вновь Создатели помогли, позволив не разбиться при падении в реку. Поди и здесь уберегут.
Хорошенько продышался, лёгкие продувая, да нырнул в провал пещеры, куда река дальше убегала.
Русло, и впрямь, не то оказалось. Мотало его по пещерам ещё довольно долго, порою ведя по самой грани между жизнью и смертью. И к тому моменту, когда быстрое течение выметнуло Муайто прочь из горы, он уже окончательно обессилил и безумно замёрз. Не то что ногой или рукой пошевелить не мог, даже зажмурился от ударившего по глазам яркого света с огромным трудом.
А свет жёг глаза, словно и не утро ещё раннее было, а день уже в самом разгаре. Хоть под воду заныривай, лицо пряча. Да только и на это сил тоже не было.
Так и несло его, абсолютно беспомощного и даже уже ко всему равнодушного, бросая из стороны в сторону, вращая и кувыркая в буйной речной круговерти. Выплыть к берегу у орка сейчас бы не получилось, собери он даже всю волю в кулак и попытайся грести. Промороженное насквозь тело не слушалось его, став чужим и совершенно одеревеневшим.
Вот он и не пытался. Плюнул и полностью отдался на волю течению, надеясь, что оно само прибьёт его когда-нибудь к берегу.
А потом он почувствовал тепло, разливающееся по телу и вроде как даже согревающее его. Муайто знал, что так бывает, когда организм окончательно замерзает и жизнь готова покинуть его. Но охотнику было уже совершенно всё равно. Помешать этому он никак не мог. Оставалось лишь представить, что тепло измотанному орку дарят обнимающие его и ласкающие нежные руки красавицы Триски да плотно прильнувшее к груди стройное и горячее девичье тело.
*
— Ну и какого Проклятого ты вытянул из воды этого мертвяка? Заняться тебе было нечем? Вы, братцы, только посмотрите на него. Ведь всего лишь приказал воды лошадям набрать. Так нет, этот полоумный новик дохлого орка приволок.
— Он не дохлый, господин подтан, — совсем юный ярлинг, вытянувшись в струнку, стоял перед взъевшимся на него командиром.
— Да мне без разницы, чучело! Ты в разъезде или погулять вышел?! Собирал цветочки и, надо же, дохлого орка подобрал...
— Он не дохлый.
— Заткнись! Ох, и выпру я тебя, Яр Ваер, из гвардейской разведки! Несмотря на род твой древний и моё с отцом твоим знакомство давнее, видит Создатель, так новиком и выпру с позором. Вот вернёмся на заставу, и отправишься конюшни чистить. Ну скажи, вот на кой хлыст он тебе сдался?! — командир разъезда устало и недоумённо развёл руками.
— Так может он расскажет чего, — пожал плечами юный воин.
— Что он расскажет?! — вновь вызверился подтан. — Сколько рыбы в реке насчитал, пока не сдох?
— Он не сдох, он дышит, — насупившийся ярлинг, уставившись под ноги, нервно ковырял мыском сапога округлый камень.
— Ну так сдохнет ещё. Гляди, синий весь. Ещё и побитый, как пёс бродячий. Определённо, сдохнет, в эти Пределы свои отправившись. Ну да туда ему и дорога. Или ты выхаживать его собрался?
— Не дело это, господин подтан, живого человека в реке тонуть оставлять, — поднял голову парень и посмотрел на командира.
— Так то человека, бестолочь, — покачал головой тот, — а то орка. Наше дело их к праотцам отправлять, а не выхаживать. И вообще, ты его куда и как тащить собираешься? У меня лишних лошадей нет.
— На заводном повезу, — Яр Ваер, почувствовав, что командир подуспокоился, тут же повеселел. — Я ж лёгкий, мой Шторм и не устаёт меня носить. Доедем как-нибудь.
— Как-нибудь, — ворчливо передразнил подчинённого подтан. — Отстанешь от разъезда, ждать не буду! И сгинешь, перед отцом твоим оправдываться не стану. Сам такого идиота вырастил. Орка заберёшь с единственным условием — в ближайшем форте сбагришь его местным. Пусть сами, что хотят, то с краснокожим и делают. Хоть огороды заставляют копать, хоть имперцам продают, да хоть в девку пусть наряжают. Если не сдохнет эта тварь раньше.
— Не сдохнет, господин подтан.
— Да заткнись ты, — отмахнулся от воина командир. — Морока с тобой одна. Скажи спасибо, что время не военное. Иначе и возиться с тобой дураком не стал бы. Собирайся иди. Ан, нет, постой, Проклятый тебя забери! Воды лошадям принеси!
— Слушаюсь, господин подтан! — проорал довольный юнец и, подхватив сразу несколько кожаных вёдер, стремглав унёсся к реке.
*
Королевство Могол.
Центральный Ордон правителя.
Башня Великого Дархана Данзана.
— Всё, всё! Одевайся и убирайся! — старый Данзан замахал руками, словно назойливую муху отгонял.
— Хорошо, мой повелитель, — напуганная наложница Великого Мастера выскользнула из его огромной постели. Подхватила с пола свою лёгкую кашемировую хошуу и, накинув её на обнажённые плечи, попятилась задом прочь, непрестанно кланяясь.
— И распорядись, чтоб завтрак принесли! — крикнул Данзан ей вслед, когда та уже притворяла за собой дверь. — Вечно после вас жрать охота.
Настроение было приподнято-возбуждённое. Каназ Орхан вчера щедро отблагодарил его за оказанные услуги, отсыпав немало золота. Да в довесок прислал молодую красивую наложницу. Не то, чтобы Великому Мастеру не хватало тех, что уже есть, но появление в постели новой услужливой девицы всегда бодрит стареющее тело куда лучше любого эликсира.
Потянувшись, он откинул одеяло и уселся на краю спального ложа. Спустил босые ноги на пол. Беришанский ковёр ласково обволок ступни нежнейшим ворсом из шерсти белых криворогов. Таких ковров во всём королевстве всего два. Один, вот он, попираем ногами Великого Дархана. По второму изволит ходить никто иной, как Высокий Правитель Архаим. Это само по себе каждый раз улучшало настроение, стоило ощутить ковёр под ногами или же даже просто взглянуть на это пушистое белоснежное великолепие. Кто посмеет подумать, что Правитель не ценит своего лучшего мага?
Собирать раскиданную по полу одежду, а потом возиться с её многочисленными завязками было откровенно лень. Мастер поднялся, поискал глазами мантию. Куда же он её вечером отшвырнул? Надо было оставить наложницу, чтоб помогла ему одеться, но забравшаяся спросонья в голову мысль не давала покоя и требовала скорейшего воплощения.
Да где же она? Коварное катайское вино вчера, похоже, неплохо ударило в голову. Не иначе, он накинулся на девицу, как яростный снежный тагер, позабыв обо всём и стремясь раздеться поскорее.
Нашёл. Длинная тёмно-синяя мантия, усыпанная вышитыми золотом звёздами, обнаружилась скомканной и небрежно брошенной за кроватью.
Хмыкнув и почесав седые волосы на груди, маг поднял безумно дорогую статусную вещь с пола и, расправив, накинул на худые плечи.
Пока невольники принесут завтрак, он вполне себе успеет проверить новую теорию, рождённую в смутный миг пробуждения, когда разум балансирует между сном и явью.
Как он только раньше не додумался таким образом изменить внешний контур заклинания, поменяв местами точки синкретизма при соположении рисунка формулы с наложенными на зеркало остальными заклятьями? Это же так просто! Надо новой наложнице украшения какие подарить. Не иначе, это она, шалунья, своими стараниями пробудила в нём свежий поток мысли, натолкнувший разум на изумительную в своей изящной простоте идею.
Шлёпанцы! Где, Проклятый побери, его шлёпанцы? Не тащиться же наверх босиком. Заболеть ему, конечно, не грозит, но к чему эти неприятные ощущения от соприкосновения ног с наверняка холодными камнями трижды проклятущих ступеней?
Ну конечно, где же им ещё быть. Парчовые шлёпанцы на толстой войлочной подошве нашлись под кроватью. Засунув в них ноги и завернувшись в мантию, словно в купальный халат, Великий Дархан отворил маленькую дверь в углу комнаты. Нагнувшись, чтоб не стукнуться лбом о низкую притолоку, прошмыгнул в темноту, в узкий коридорчик. И по такой же узкой винтовой лестнице отправился в полной темноте на верхний этаж башни, отведённый им под лабораторию. Не забывая отключать перед собой магические ловушки и, минуя их, тут же включать снова.