Он откинулся на спинку кресла, локти водрузил на подлокотники, а кисти сложил домиком перед собой.
«Возможно, это и розыгрыш, но может быть, и нет. Допустим, мы отнесемся к этой истории серьезно. Попытаемся свести все фрагменты воедино. И что мы в итоге получим?»
Импульс или сигнал из центра кратера – ничего подобного прежде не фиксировалось.
Гравитационная аномалия – также доселе невиданная.
Подозрительное грузовое судно – стоящее на якоре не то что прямо над центром кратера, но недалеко от него.
На борту самого обычного старенького судна установлен новейший мощный подъемник для глубоководных аппаратов. Да, а команда состоит из военных или бывших военных.
Получены данные о сейсмической активности то ли природного характера, то ли инициированной работой бура не то в самом центре подводного кратера, не то совсем рядом.
Наконец, видеопередача, шедшая одновременно на многих частотах, очевидно, из центра кратера. На записи обнаженный мужчина – похоже, психически ненормальный, – весь расписанный странными знаками, находящийся в замкнутом помещении, произносит слова: «…понять его… уничтожить…»
Все эти факты, казалось, были связаны между собой, и все ниточки тянулись к центру Чиксулубского кратера. Что-то происходило в самом сердце впадины, нечто сильно интересующее определенный круг лиц – вероятно, из «Дреджер корпорейшн», поскольку именно эта компания проявляла активность в сборе информации, но, возможно, за ней стояли и другие. Причем интересовало настолько, что было предпринято бурение скальных пород – не исключено, без ведома местных властей, – с целью добраться до источника импульса и, быть может, попытаться его извлечь.
Олтмэна осенило: в этом случае есть объяснение отрывку видеозаписи. Что, если передача транслировалась с борта подводной лодки? От этой мысли он вздрогнул.
Вся проблема заключалась в том, что данная гипотеза порождала новые и новые вопросы.
Олтмэн вздохнул. Насколько проще было бы отнестись к этой истории как к изощренному розыгрышу и не забивать себе голову. Но он не мог принять точку зрения Беннетта. Чем дольше он размышлял и взвешивал факты, тем сильнее ему казалось, что никакими шутками здесь и не пахнет.
Олтмэн сидел и не знал, что предпринять.
«Твой ход, Майкл», – подбодрил он себя.
Но что же сделать, чтобы прояснить череду загадок?
К середине дня у него наконец-то созрела идея – не самая лучшая, но вся ее прелесть заключалась в простоте. Кроме того, это было единственное, что могло дать быстрые результаты.
Олтмэн скопировал полученную от Беннетта запись на эйчпод и сунул его в карман.
– На сегодня достаточно, – кивнул он Филду.
Сосед поднял голову и посмотрел на него ничего не выражающими рыбьими глазами.
– Еще только половина третьего.
Олтмэн пожал плечами:
– Мне нужно кое-что проверить.
– Ну, дело твое, – бросил Филд и вернулся к своим занятиям.
Пятнадцать минут спустя Олтмэн, низко надвинув шляпу, так что еле видны были глаза, сидел в холле городского молодежного хостела за единственным здешним компьютером – реликтом доголографической эпохи. Администратор сперва лениво косился на Олтмэна, а потом оставил это занятие – ему платили не настолько много, чтобы еще следить за каждым, кто пользуется компьютером.
Олтмэн перебросил видеозапись с эйчпода на жесткий диск и в течение нескольких минут внимательно проверял, не оставил ли следов. Потом он зашел на сайт FreeSpace и создал «левую» учетную запись. Конечно, ее смогут проследить до данного компьютера, но тут уж ничего не поделаешь. Так или иначе, связать ее с ним не будет никакой возможности.
В окошке «Тема сообщения» Олтмэн быстро набрал следующий текст: «„Дреджер корпорейшн“ занимается незаконной деятельностью в Чиксулубе» – и присоединил видеофайл, сопроводив его следующим комментарием: «Последняя весточка с субмарины, проникшей в самое сердце Чиксулубского кратера». На минуту он задумался, а потом допечатал: «Поисковая миссия завершилась неудачей». После этого Олтмэн отправил видеозапись всем ученым, работавшим в Чиксулубе (о ком вспомнил, включая и самого себя), а также нескольким из внешнего мира.
Это должно было привлечь всеобщее внимание.
Вечером Олтмэн рассказал обо всем Аде, объяснил, что им удалось обнаружить и что он сам об этом думает. Он втайне рассчитывал, что Ада посмеется над ним, мол, он делает из мухи слона и просто мается от скуки. Однако девушка повела себя совсем иначе. Она сложила руки на груди и серьезно сказала:
– Ты порой ведешь себя будто полный идиот. Неужели не понимаешь, как это может быть опасно?
– Опасно? – переспросил Олтмэн. – Ты всерьез думаешь, что меня попытаются прикончить за то, что я раскопал какие-то промышленные секреты? Ада, это не шпионский детектив.
– Может, и нет, но ведешь ты себя, словно попал именно в фильм про шпионов. Закрытая компьютерная сеть, шайки ученых, таинственные подводные лодки, сигналы, которых не может быть… А потом еще это видео. – Аду передернуло. – Безумец, чье тело покрыто с ног до головы кровавыми символами. Неужели сам не понимаешь, что все это может быть опасно?
– Что?
– Да откуда мне знать? – размахивая руками перед его лицом, спросила Ада. – Этот объект в центре кратера. Или же люди, которые пытаются до него добраться. Или и то и другое.
– Но…
– Это просто… – начала Ада и внезапно замолчала. Она наклонила голову и уставилась на стол, потом обхватила себя за плечи, как будто ей было холодно, и тихо произнесла: – Я совсем не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
Наступило долгое молчание, и Олтмэн, решив, что беседа окончена, уже собирался встать и сходить за пивом, как вдруг Ада снова заговорила, спокойным и уверенным голосом:
– Итак, ты собрал все имеющиеся данные воедино и на их основе сделал определенные выводы.
– Я могу и ошибаться.
– Майкл, я вовсе не это имела в виду. Просто успокойся и немного послушай. Твои ученые смотрят на происходящее под одним углом. У меня тоже есть кое-какая информация, и она довольно тревожная.
Ада принялась раскладывать все по полочкам, и из отдельных фрагментов постепенно собиралась целая история. С определенного момента, сказала она, после того как был зарегистрирован импульс, все переменилось. Впрочем, Олтмэн и сам это прекрасно знал.
– Ты помнишь, когда у тебя начались плохие сны? – спросила Ада.
– Мне всегда снились плохие сны.
– Но не такие, как сейчас, – уточнила она. – Когда каждую ночь снятся кровавые апокалиптические картины, видения конца света.
– Действительно, – согласился Олтмэн, – это что-то новенькое.
– Майкл, сейчас все видят плохие сны. Все, включая и меня. А я, в общем-то, не предрасположена к кошмарам.
Некоторое время назад Ада обратила внимание, какими рассеянными и усталыми кажутся окружающие – начиная от местных жителей и заканчивая ее коллегами. Ее специально учили замечать подобные вещи, поэтому она незамедлительно приступила к расспросам. Вы хорошо спали прошлой ночью? Вам что-нибудь снилось? И выяснилось, что все спят плохо, всем снятся исключительно кошмары. А когда Ада просила вспомнить, с какого момента они начались, люди единодушно указывали время, когда был впервые замечен импульс.
– И это только начало, – продолжила Ада. – Знаешь, сколько раз за последнюю неделю ты жаловался мне на головную боль? С десяток. А сколько сжимал руками голову и морщился, хотя ничего мне и не говорил? Еще чаще. И ты не единственный. На боли в голове жалуются абсолютно все. До того как появился импульс, таких людей практически не было. А сейчас голова болит у всех. Совпадение? Возможно. Но согласись: это по меньшей мере странно.
– Да-да, я с тобой согласен.
– Майкл, не строй из себя умника. Дело очень серьезное. Я уже несколько месяцев изучаю легенды и обряды местного населения, а перед этим годами знакомилась с материалами других специалистов. Как правило, для всех легенд характерно то, что они остаются неизменными на протяжении столетий.
– И?..
Ада протянула руку и легонько ударила Олтмэна по щеке.
– Я, кажется, просила не строить из себя умника, – сказала она, сверкая темными глазами. – Местные легенды стали другими. Они изменились, и коренным образом, после того как возник этот чертов импульс.
– Чушь, – произнес Олтмэн.
– Майкл, деревенским жителям снятся кошмары – так же, как и нам. Но если наши сны похожи только в общих чертах, они все видят практически одно и то же. Они наблюдают во сне «хвост дьявола» – а я говорила тебе третьего дня, что так переводится название кратера – Чиксулуб. Совпадение?
Олтмэн только покачал головой:
– Не понимаю.
– Я в разных местах замечала то просто выведенный в пыли, то свежий, вырезанный на коре дерева примитивный символ, напоминающий два переплетенных между собой рога. Когда я спрашивала, что он означает, местные меня просто игнорировали. Но я продолжала расспросы, и наконец один человек бросил мне сквозь зубы: «Чиксулуб».
Ада встала, подошла к холодильнику и налила себе чашку очищенной воды. Выпила ее залпом, налила еще и вернулась на место. Потом она протянула руку и вложила в ладонь Олтмэна. Тот ее крепко сжал.
– Я не знаю, как все стыкуется, и не понимаю, какое это имеет отношение к той информации, что получил ты. Может быть, это просто невероятное совпадение. Но когда я свожу все факты воедино, я чувствую: что бы ни находилось на дне кратера, оно желает нам зла.
– Ты говоришь будто о живом существе, – недоверчиво произнес Олтмэн.
– Знаю, звучит не очень научно. – Ада потерла рукой висок. – Черт, опять голова заболела, – добавила она с кривой усмешкой.
Через пару секунд Ада продолжила:
– У местных жителей, похоже, имеется целый набор мифов, связанных с этим «хвостом дьявола». Правда, я не знаю, всегда ли существовали эти мифы, или же они распространились уже в последнее время. Собственно, я только начинаю разбираться.