Олтмэн внимательно посмотрел на головизор коллеги. Ничего необычного он не заметил, показания были в норме.
– И что я должен увидеть?
Филд наморщил лоб:
– Я забыл, что ты новичок. Сейчас приближу изображение по центру.
Центральная часть кратера находилась глубоко под водой, примерно в шести милях от лаборатории. Олтмэн склонился к монитору и прищурился. Судя по темному пятну в самом сердце воронки, там имела место гравитационная аномалия.
– А вот как это выглядело месяц назад, – заметил Филд. – Видите?
Он вывел на экран другой разрез. На нем Олтмэн не обнаружил ничего похожего. Он снова обратился к первому изображению. Все верно: в центре было непонятное черное пятно.
– Как такое возможно? – спросил он.
– Бессмысленно, согласись. Таких изменений просто не может быть.
– Вероятно, приборы барахлят, – предположил Олтмэн.
Филд помотал головой:
– Я уже давно здесь работаю и, если столкнусь с неисправностью оборудования, разберусь, что к чему. Это не наш случай. Аномалия видна и на снимках из космоса, и при подводном сканировании, так что техника тут ни при чем.
– Но как такое могло случиться? Может, в результате извержения вулкана?
Филд снова покачал головой:
– Нет, такой аномалии не возникло бы. Кроме того, извержение зарегистрировали бы другие приборы. У меня нет приемлемого объяснения. Что-то здесь не так.
И он потянулся к телефону.
3
Чем ближе мальчик подходил к непонятному существу, тем больше нервничал. Это не могла быть ни одна из известных рыб. Это была не морская черепаха, не собака и не ягуар. Чава подумал, что, возможно, это обезьяна, но для обезьяны оно слишком велико. Он осенил себя крестом, потом скрестил два пальца, чтобы защититься от злых сил, и продолжил идти вперед.
Еще до того, как мальчик толком рассмотрел существо, он услышал его дыхание. Тварь издавала странные звуки – будто пыталась отрыгнуть что-то, чем подавилась. Нахлынула волна, и ненадолго тяжелое дыхание смолкло; существо оказалось скрыто под водой и пеной. Потом волна ушла, а задыхающаяся тварь осталась на мокром песке. Она неуклюже перевернулась и потянулась к мальчику подобием головы.
Она напоминала кошмарное создание из сна, но только много хуже. Она не являлась человеком, но, возможно, была им раньше. Шея выглядела так, будто с нее содрали кожу; видневшийся под ней спинной мозг покрывали белые пятна, из них сочилась жидкость. На том месте, где должны были располагаться глаза, у существа виднелись лишь пустые впадины, покрытые испещренной венами непрозрачной пленкой. Челюстная кость, похоже, отсутствовала вовсе; остался только лоскут болтающейся кожи и дыра на месте рта. Из этого отверстия доносилось шумное дыхание, а также неприятный запах, такой резкий, что Чава закашлялся.
Существо было горбатым, пальцы соединялись перепонками; от локтя до бедра шла тонкая кожаная пленка, напоминавшая крыло летучей мыши. Оно попыталось подняться, но не удержалось и упало обратно на мокрый песок. На спине у твари набухали две большие красные шишки размером с кулак взрослого мужчины.
«Матерь Божья!» – воскликнул про себя мальчик.
Существо издало звук, напомнивший стон, опухоли на спине запульсировали. Хрустнули кости в передних конечностях (едва ли их можно было назвать руками), а сами конечности изогнулись и еще меньше стали похожи на человеческие. Тварь выплюнула молочно-белую жидкость, и она повисла нитями по краям кошмарного подобия рта. С громким треском спина разошлась на две части, из образовавшейся щели брызнула кровь, и показались серые губчатые мешки; они раздувались и опадали, опять раздувались и вновь опадали.
Чава стоял, не в силах пошевелиться. Внезапно тварь повернула голову и уставилась на мальчика незрячими глазами. Лицевые мышцы напряглись, и зияющая щель на месте рта растянулась в жалком подобии ухмылки.
Тут уже Чава не выдержал, развернулся на пятках и кинулся бежать.
4
Через несколько минут Филд переговорил с двумя другими работавшими в Чиксулубе геофизиками, Рамиресом и Шоуолтером, и оба сообщили, что получают такие же показания, как и он. Теперь уже не оставалось сомнений: речь идет не об ошибках приборов, в сердцевине кратера действительно что-то изменилось.
– Но почему? – спросил Олтмэн.
Филд только покачал головой:
– Кто же знает? Шоуолтер считает, это может быть связано с сейсмической активностью, которая сфокусировалась на одном из датчиков, но он и сам не верит в эту гипотезу. Рамирес недоумевает не меньше нас. Он разговаривал с несколькими специалистами, и никто из них, похоже, не знает, что происходит. Что-то изменилось, стало не так, но никто не берется ответить, почему это произошло и что вообще стряслось. Никто никогда не сталкивался ни с чем подобным.
– И что нам делать?
Филд пожал плечами и призадумался.
– Не знаю, – медленно произнес он, продолжая теребить свои редеющие волосы. Взгляд его был устремлен в пустоту. – Сами мы тут практически ничего не можем сделать. Я отправлю отчет в ЦАРК – посмотрим, что они посоветуют. Ну а пока не придет ответ, я, пожалуй, продолжу снимать показания.
Он тяжело вздохнул и снова повернулся к экрану. Олтмэн с отвращением уставился на коллегу.
– Да что с тобой такое? – спросил он. – Тебе хоть чуть-чуть любопытно?
– Что? – переспросил Филд. – Ну конечно любопытно. Только я не знаю, что с этим делать. Мы попытались разобраться, но все, с кем мы общались, точно так же ни черта не понимают.
– И все? Ты хочешь просто отмахнуться от этой истории?
– Не совсем так, – возразил, повышая голос, Филд. – Я же сказал: отправлю доклад в ЦАРК. Там сидят умные люди. Полагаю, это будет наилучший вариант.
– Ага, и что дальше? Будешь сидеть несколько недель и ждать, пока кто-нибудь не соизволит прочитать твой доклад, а потом еще несколько недель дожидаться ответа? И что ты собираешься делать в это время? Продолжать снимать показания, как преданный служака?
– А что плохого в том, чтобы следовать протоколу? Я просто выполняю свои обязанности. – Филд помрачнел.
– Но эта аномалия может оказаться огромной! – разгорячился Олтмэн. – Ты сам сказал, что ни с чем похожим прежде не встречался. Нужно попробовать выяснить, что же это!
Трясущимся пальцем Филд ткнул в сторону коллеги.
– Делай что хочешь, – тихим дрожащим голосом произнес Филд. – Ищи себе на задницу приключений. Посмотрим, к чему это приведет. Дело очень серьезное, и разбираться с ним нужно основательно. Я буду работать так, как считаю необходимым.
Олтмэн плотно сжал губы и отвернулся.
«Я разберусь, что здесь происходит, – поклялся он себе. – Даже ценой собственной жизни».
Прошло несколько часов, а Олтмэн в своем расследовании продвинулся не дальше Филда. Он обзвонил ученых, работавших в самом Чиксулубе или поблизости, связался с теми, кто проявлял хоть какой-то интерес к исследованию кратера. Каждый раз получая отрицательный ответ, он просил собеседника подсказать, с кем, по его мнению, стоило бы переговорить еще, и после звонил по указанному номеру.
Было без четверти пять, и Олтмэн опросил уже всех, кого только возможно, но результат оставался нулевым. Он пробежался по показаниям приборов и сопоставил их с информацией, которую смог выудить у коллег. Да, в кратере определенно наблюдалась гравитационная аномалия. Изменилось и напряжение магнитного поля, но этим сведения Олтмэна ограничивались.
Филд, который, как и всякий порядочный бюрократ, неизменно покидал рабочее место ровно в пять, уже начал пересылать материалы и засобирался домой.
– Уходишь? – спросил Олтмэн.
Филд улыбнулся и поднял свое грушевидное тело со стула.
– Сегодня здесь больше нечего делать, и мне не платят за сверхурочную работу, – пояснил он и вышел.
Олтмэн задержался еще на несколько часов. Он заново внимательно изучил всю имевшуюся информацию, а также карты. Он искал сведения о похожих изменениях в базе данных по самому кратеру и по другим подобным объектам начиная с двадцатого столетия. Но все было безрезультатно.
Когда Олтмэн уже направлялся к выходу, у него вдруг зазвонил телефон.
– Доктор Олтмэн? – раздался в трубке учтивый и очень тихий голос, практически шепот.
– Да, это Олтмэн.
– Говорят, вы всех расспрашиваете о кратере, – прошептал неизвестный.
– Совершенно верно, – подтвердил Олтмэн. – Это все из-за необычной анома…
– Не по телефону. Вы уже сказали слишком много. В восемь часов в баре у причала. Знаете, где это?
– Знаю, конечно. А кто это говорит?
Но звонивший уже отключился.
5
К тому времени, когда Чава вернулся и буквально приволок за собой мать и еще нескольких человек из ближайшего бидонвиля, существо опять изменилось. Влажные серые мешки на спине стали еще больше – каждый, когда полностью раздувался, почти достигал размеров взрослого человека. «Руки» и «ноги» соединились, они как будто слились друг с другом. Шея с содранной кожей также претерпела изменения: она вся шевелилась, словно под ней копошились термиты.
Воздух вокруг лежащей твари наполнился ядовитой желтизной. Мельчайшие частицы висели густым облаком, и людям стало трудно дышать, когда они подошли совсем близко. Один мужчина – невысокий, но с достоинством державшийся пожилой пьянчужка – смело вступил в облако, но тут же закашлялся, зашатался и рухнул на песок. Двое его товарищей вытащили бедолагу за ноги и стали усиленно хлопать по щекам.
Чава посмотрел, как пьянчужка постепенно приходит в себя и снова тянется за бутылкой, потом повернулся и уставился на неведомую тварь.
– Что это такое? – спросил мальчик у матери.
Мать, не отрывая взгляда от существа на песке, зашепталась с соседями. Чава с трудом слышал, о чем они говорят, но одно повторявшееся раз за разом слово уловил: «Икстаб, Икстаб». Наконец женщина повернулась к сыну.
– Кто такой Икстаб? – нетерпеливо спросил он.