– Нет, Джейсон. Извините, но это невозможно.
Хендрикс некоторое время смотрел в окно, а потом коротко рассмеялся:
– Да нет же, все нормально. Отец мне объяснил. Он мертв, поэтому давление ему не страшно.
– Если он мертв, он не может здесь находиться, – заметил Олтмэн.
– Но я ведь его вижу, – несколько раздраженно произнес Хендрикс. – Я знаю, что я вижу!
– Хорошо, хорошо, мой друг, – мирным тоном сказал Олтмэн и улыбнулся. – Прошу прощения.
Хендрикс, бормоча что-то под нос, снова повернулся к смотровому иллюминатору. Олтмэн на мгновение отвлекся от него и глянул на приборы. Интенсивность сигнала возросла примерно тогда же, когда Хендрикс увидел за бортом своего мертвого отца. Олтмэн пытался убедить себя, что это нелогично, простое совпадение, но сам не верил в такое объяснение. Олтмэн перевел взгляд на напарника и заметил, что глаза Хендрикса, который не отрываясь смотрел в иллюминатор, вдруг подернулись пеленой. Он быстро щелкнул пальцами перед носом коллеги.
– Эй, Хендрикс, – позвал он, – посмотрите на меня.
Хендрикс начал было оборачиваться, но тут же его взор опять устремился к иллюминатору. Олтмэн быстро проверил показания приборов. Сигнал вновь усилился, и теперь его интенсивность стала даже выше, чем прежде.
– Он хочет войти. Ему там холодно, – сказал Хендрикс. – Ты не волнуйся, папа, мы тебе поможем.
– Не думаю, что это хорошая мысль, – покачал головой Олтмэн.
Хендрикс встал с кресла, подошел, пошатываясь, к смотровому иллюминатору, прижался к нему лицом и вдруг забился головой о прочное стекло.
– Хендрикс, – крикнул Олтмэн и схватил его за руку, – не надо!
Но безумец вырвал руку, а потом нанес сильный удар локтем в лицо, так что Олтмэн свалился с кресла.
– Папа, сюда! – закричал он. – Входи!
Олтмэн оправился от нокдауна и метнулся в дальнюю часть кабины. Во время короткой стычки с Хендриксом кто-то из них задел рычаги управления, и батискаф теперь снова медленно погружался. Олтмэн надеялся, что успеет остановить аппарат до того, как они врежутся в один из механизмов внизу. Тем временем Хендрикс бил в стекло кулаками, прерываясь ненадолго только для того, чтобы вцепиться ногтями в края иллюминатора.
Олтмэн лихорадочно озирался в поисках оружия, но не мог найти ничего подходящего. Он быстро обшарил свои карманы, там тоже ничего не оказалось.
Сгорбившись, Олтмэн пополз вперед. Притаившись за спиной Хендрикса, он рывком перевел рычаг управления на нейтралку и был готов уже двинуть его в положение «подъем», когда Хендрикс с криком набросился на него и сильным ударом свалил с ног.
– Не трогай! – заорал он.
Ошеломленный Олтмэн уставился на основание приборной панели.
«Он собирается меня убить, – внезапно пришло осознание. – Я ошибся и подписал себе смертный приговор, когда сказал Стивенсу, что с ним все в порядке».
Но умирать не хотелось. Где-то должно найтись оружие.
Медленно, стараясь не встревожить Хендрикса, Олтмэн отполз подальше от безумца. Оказавшись на относительно безопасном расстоянии, он сел спиной к перегородке и снял обувь.
У его ботинок на шнуровке была мягкая резиновая подошва фирмы «Вибрам», которая легко гнулась, и довольно твердый, тяжелый каблук. Олтмэн поднялся на ноги, ухватил ботинки за носки и сделал руками пару рубящих движений. Да, пожалуй, этого должно быть достаточно.
– Не стоит предлагать ему войти через окно, – обратился он к Хендриксу. – Нужно открыть люк.
Хендрикс перестал биться в стекло и обернулся к Олтмэну.
– Я думал, вы не хотите его впускать, – с подозрением сказал он.
– Шутите? – удивился Олтмэн. – Я слышал, ваш отец был отличным человеком.
– Не был. Он и есть отличный человек, – улыбнулся Хендрикс.
– Хорошо. Так чего же мы ждем? Давайте его впустим.
Хендрикс потопал к люку, но вдруг остановился.
– Погодите-ка, – медленно произнес он, – а чего это вы держите в руках ботинки?
«Вот дерьмо!» – подумал Олтмэн, но постарался выглядеть спокойным.
– Это мои любимые ботинки. Я хотел подарить их вашему отцу.
Ответ, казалось, удовлетворил Хендрикса. Он коротко кивнул и повернулся к лестнице, которая вела к люку наружу.
Как только он положил руки на перила, Олтмэн подлетел сзади и, орудуя ботинками, словно дубинкой, поочередно со всей силы ударил Хендрикса по затылку тяжелыми каблуками. Хендрикс зашатался и начал поворачиваться. Олтмэн нанес новый удар. И еще один. Тогда только Хендрикс обмяк и тяжело рухнул на пол.
– Извини, приятель, – сказал Олтмэн бесчувственному коллеге, – но ничего другого мне не оставалось.
Он быстро стянул с Хендрикса рубашку и майку, порвал на ленты и скрутил из них подобие веревок. Ими он крепко связал руки Хендрикса за спиной, а потом приторочил к ним и ноги.
Затем Олтмэн сел, надел ботинки и осмотрел приборную панель. Насколько он мог судить, все было цело. Батискаф дрейфовал почти непосредственно над дырой в скале, которую проделали роботы. Вероятно, его отнесло туда подводным течением.
Олтмэн уже собирался взяться за рычаги управления и начать подъем, как его внимание привлекло движение за бортом. В лучи прожекторов попала причудливая, неуклюже передвигающаяся рыба. Вид она имела такой, словно ее освежевали. Она в меньшей степени напоминала доисторических рыб, каких ему доводилось видеть во время предыдущих погружений, а больше была похожа на труп, который уже несколько дней находится в воде. Однако ее не несло течением, рыба передвигалась самостоятельно.
И кое-что еще привело Олтмэна в замешательство. Удивительное существо не было похоже ни на длинную и гибкую рыбу-гадюку, ни на толстую рыбу-фонарь. Казалось, обладающую длинным телом рыбу сложили пополам, а потом склеили две части. Голову ее венчал извилистый полупрозрачный занавес плоти, который больше всего напоминал хвост. Место плавников занимали торчащие из боков короткие костяные отростки, беспрерывно совершавшие волнообразные движения. В это мгновение в свете прожекторов показался астронест, и ободранная рыба бросилась на добычу. Она схватила астронеста костными отростками. Не успел Олтмэн и глазом моргнуть, как несчастная жертва была порвана в мелкие клочья. Заинтригованный происходящим, Олтмэн схватил камеру и заснял последние мгновения расправы, а потом и саму рыбу-победительницу, когда она проплыла возле иллюминатора перед тем, как исчезнуть во тьме.
И тут Олтмэн увидел еще более странную вещь. Вокруг батискафа плавали и образовывали подобие облака бледно-розовые тонкие ленты. Поначалу Олтмэн решил, что это может быть скат, но загадочное существо не имело характерных для скатов признаков. Это были просто дрейфующие и колышущиеся в воде полотна… Может быть, необычная медуза? Или вид грибов? Олтмэн подвел батискаф ближе к непонятному объекту. В результате соприкосновения одна розовая полоска намоталась на корпус и порвалась, вытягиваясь в тонкие нити по мере продвижения батискафа. Однако часть субстанции прилипла к смотровому иллюминатору, зацепилась за заклепки на корпусе, да так и осталась висеть.
– Будь я проклят, – вымолвил Олтмэн.
Позади застонал Хендрикс. Хотя он и был связан, Олтмэн не знал, как долго его сдержат путы. Нужно быстрее выбираться на поверхность.
Олтмэн повернул переключатель, сбросил балласт и нажал кнопку. Батискаф начал подъем.
37
Достигнув уровня две тысячи пятьсот метров, Олтмэн стал непрерывно подавать сигнал SOS, но в ответ слышал только шум статических помех. Тем временем Хендрикс постепенно приходил в сознание. На глубине две тысячи метров он снова что-то истерично забормотал, но Олтмэн изо всех пытался не обращать внимания. В наушниках он различил далекие-далекие обрывки разговоров, надолго прерывавшиеся треском помех. На отметке тысяча семьсот метров голоса зазвучали уже более отчетливо, но теперь во всю силу легких заорал Хендрикс, пытавшийся освободиться от своих пут.
– Майкл Олтмэн, пожалуйста, ответьте, – раздался наконец голос в наушниках. – Майкл Олтмэн, слышите меня?
Он отключил сигнал о помощи и произнес в микрофон:
– Олтмэн на связи.
Неизвестный заговорил было, но внезапно его прервали, и Олтмэн услышал знакомый голос Маркоффа:
– Олтмэн, что за херня у вас происходит?
– Хендрикс рехнулся. Мне пришлось его связать. Это он там вопит на заднем плане.
– Что случилось?
– Погодите минутку, – попросил Олтмэн, поскольку Хендрикс постепенно освобождался.
Он снова снял ботинки и медленно подобрался к бушевавшему напарнику.
– Олтмэн, – услышал он в наушниках голос Маркоффа, – с вами все в порядке? Олтмэн, ответьте.
Получив два сильных удара по затылку, Хендрикс затих.
– Что это за звуки? – спросил Маркофф.
– Это я пытаюсь здесь выжить, – пояснил Олтмэн.
Он распутал ослабевшие узлы и заново накрепко связал неподвижно лежавшего Хендрикса.
– Подробнее расскажу, когда поднимемся на поверхность. – И прибавил: – Да, и было бы неплохо, если бы в отсеке для подлодок дежурило несколько охранников.
Маркофф говорил что-то еще, но Олтмэн уже отключил передатчик и предался размышлениям. Хендрикс вряд ли сумеет освободиться. Главное, не упускать его из виду, и тогда все будет в порядке. Олтмэн посмотрел в обзорный иллюминатор. Клочья бледно-розовой субстанции по-прежнему были там; они висели, зацепившись за заклепки, и медленно колыхались при движении батискафа. Он прекрасно понимал: если Маркофф их заметит, то сразу же передаст находку людям из своего ближайшего окружения и он, Олтмэн, никогда больше о ней не услышит. То же самое относится и к записи, на которой запечатлена необыкновенная рыба.
Он достал из кармана эйчпод, подключил к бортовому компьютеру и скопировал видеозапись. Исходный файл должен оставаться на жестком диске. Олтмэн не сомневался в способностях Маркоффа и его своры обнаружить, что какие-то файлы стерли, но надеялся, у них не хватит умения определить, что информация была скопирована. Он должен самостоятельно поискать ответы.