Олтмэн вытащил оружие и снова вынырнул на поверхность, подтянулся на руках и вскарабкался на мостик. Там он растянулся на решетке и полежал, тяжело дыша и пытаясь собраться с силами.
Когда он встал, ноги все еще дрожали, а нервы были на взводе. Он смахнул ладонью капли воды с висевшего на стене переговорного устройства и соединился с отсеком, в котором находился Обелиск.
– Слушаю! – В голосе Хармона звучали панические нотки. – Слушаю вас!
– Это я, Олтмэн.
Хармон скосил глаза на экран.
– Олтмэн, – вздохнул он, – а я тут сижу гадаю, живы ли вы. Ведь вы живы, правда? Это не видение? Вы как-то странно выглядите.
– Я жив, и я не видение. Просто слегка промок.
– Где вы?
– В отсеке для подводных судов. Неподалеку.
Хармон кивнул и развернул свой экран так, чтобы изображение было видно Олтмэну.
– Вы находитесь здесь, – сказал он, и на схеме появилась красная точка. – Все очень просто. Сперва идете по этому коридору с небольшим уклоном. Потом сворачиваете в другой и проходите мимо двух лабораторий. Затем еще один коридор, и вы здесь.
– А что находится между вами и мной? – спросил Олтмэн.
– Рядом с Обелиском все чисто, – сообщил Хармон. – К Обелиску они не приближаются. Если сможете добраться до последнего коридора, считайте, что спасены. Но до того, пожалуй, придется попотеть.
И Хармон показал Олтмэну картинку, изображавшую коридор в непосредственной близости от отсека для подводных судов. Камера медленно двигалась, охватывая гору трупов и порхавшую над ними адскую тварь, напоминавшую летучую мышь. Потом изображение сменилось «метелью».
– Это снято непосредственно перед тем, как камера была уничтожена, – объяснил Хармон. – Что творится там сейчас, можно только гадать.
Картинка поменялась. Теперь на экране появились изображения сразу с двух камер. Обе запечатлели лаборатории. В одной находилась паукообразная тварь вроде той, какую Олтмэн убил прежде, – только у этой имелась третья голова, а вдоль спины тянулся ряд шипов. В другой лаборатории на полу лежали два существа с костяными лезвиями – возможно, мертвые.
– А это онлайн-трансляция. Я бы посоветовал вам идти мимо лабораторий как можно тише. Коридор же этот, как и следующий, вроде бы пуст.
Олтмэн тяжело вздохнул и сказал:
– Хорошо. Продолжаю безнадежное предприятие.
Олтмэн самую малость приоткрыл дверь тамбур-шлюза и осторожно выглянул наружу. В коридоре было сумрачно. Часть ламп аварийного освещения мигала, другие же и вовсе погасли. Но, судя по мелькавшим в темноте неясным теням и шелестящим звукам, Олтмэн понял: твари здесь.
Вдруг из коридора в щель между дверью и стеной стремительно проникла рука, схватила Олтмэна за запястье и с невероятной силой потащила через проем в коридор.
По крайней мере, Олтмэну сперва показалось, что это была рука. Когда же он предпринял отчаянные попытки от нее избавиться, то сообразил, что это и не рука вовсе, а скорее пучок сухожилий, вытянувшихся и затвердевших как камень. Он потянулся за плазменным резаком, но понял, что в тесном пространстве ничего не получится. Монстр усилил хватку и едва не оторвал Олтмэну руку. Тот попробовал тянуть назад, но не на что было опереться. Не зная, что еще предпринять, Олтмэн пнул рычаг механизма, открывавшего дверь.
Как только дверь отворилась на достаточную ширину, ожившие сухожилия с удвоенной силой потащили Олтмэна из тамбура. Коридор было не узнать: стены и пол покрывали слои органики. У Олтмэна возникло чувство, будто он оказался внутри кишечника. Он размахнулся и опустил резак на удерживавшие его сухожилия, но лезвие проникло недостаточно глубоко. Сухожилия дернулись, но продолжали тащить его по коридору. Олтмэн закричал от боли, ударил снова, и на этот раз удачнее.
Раздался громкий рев. Моток сухожилий быстро заскользил вперед и исчез в отверстии вентиляционной шахты. Отрубленный кусок крепко держался за руку, хотя и перестал дергаться. Чтобы освободиться от взбесившейся плоти, Олтмэну пришлось осторожно разрезать его на несколько частей.
Он очутился будто в кошмарном сне. Повсюду, куда ни глянь, были кровь и куски мяса – каждую секунду приходилось опасаться, что они свалятся на голову. Олтмэн понимал: он слишком перенервничал, ему надо передохнуть, успокоиться, иначе твари одолеют. Но как можно отдыхать, когда тебя окружает настоящий ад?
Сжимая зубы от боли и оступаясь, он шагал вброд через стоявшую в коридоре зловонную жижу и думал только о том, чтобы ненароком не задеть покрытые плотью стены и потолок. Дорогу впереди перегородил труп. Олтмэн хотел отпихнуть его ногой в сторону, но едва коснулся тела, труп зашипел и бросился на него. Олтмэн отскочил назад, поскользнулся, и в следующее мгновение тварь уже налетела, пытаясь отрубить голову костяными лезвиями, которые она до этого удачно прятала под водой. Он приподнял колени, повернулся и увидел, что чудовище нависает над ним, а слюнявый рот находится всего в нескольких сантиметрах от его горла. С трудом Олтмэну удалось просунуть руки между своим телом и туловищем монстра, чтобы удерживать его на расстоянии. Тварь зашипела, а потом заверещала от разочарования, сильнее оперлась на лезвия и попыталась все же дотянуться зубами до горла. Изо рта у нее так несло, что Олтмэна едва не вырвало.
Крякнув, он со всей силы оттолкнул тварь в сторону, перевернулся и схватился за резак. В следующее мгновение существо снова нависло над Олтмэном, но теперь он был при оружии и одним взмахом отрубил лезвие. Тем не менее тварь продолжала наступать, размахивая оставшимся лезвием и культей. Олтмэн перехватил резак и нанес мощный удар, способный расколоть голову. Тварь наступала. Он уклонялся в разные стороны и периодически наносил удары. Наконец ему удалось полностью отсечь культю, а следом и часть второго лезвия. Тварь забила ногами, наполовину погрузившись в отвратительную жижу, и остановилась.
Только тогда, едва успев перевести дух, Олтмэн почувствовал, что кто-то подбирается к нему сзади. Он вскочил на ноги, повернулся, но слишком поздно – костяное лезвие вонзилось в руку, заставив выронить резак. Он закричал и открытой ладонью сильно ударил тварь в грудь. При соприкосновении с мертвой плотью раздался неприятный шлепок. Тварь покачнулась и немного отступила, так что у Олтмэна хватило времени нагнуться и, морщась от боли, подобрать оружие. Существо снова бросилось в атаку, и Олтмэну, чтобы не попасть под удар, пришлось отступить в сторону. Смертоносные лезвия просвистели над самой головой, и в этот момент Олтмэн с силой лягнул тварь.
Тварь упала прямо на Олтмэна, и на мгновение, пока он бултыхался в грязи, придавленный тяжестью гниющей вонючей плоти, у него вдруг появилось чувство, будто он уже умер и все это происходит с ним не наяву, будто он попал в свой персональный ад за все те грехи, что совершил при жизни. Резак застрял где-то между ним и навалившимся сверху чудовищем. Оно вгрызалось в плечо Олтмэна и норовило добраться до горла, одновременно пытаясь опереться на лезвие, чтобы вторым нанести смертельный удар.
Олтмэн нажал на кнопку включения резака, молясь, чтобы в нем еще оставался заряд, и направил лезвие вниз. Оно прыгнуло у него между коленями. Олтмэн резко поднял оружие, вгрызаясь в пах твари, и медленно повел кверху, разваливая мертвое тело надвое. Наконец половины упали по обе стороны от лежавшего Олтмэна, но ему еще пришлось подняться и топтать каждую, пока они не перестали шевелиться.
Шатаясь, он выпрямился. Из раны лилась кровь. Олтмэн оторвал от рубашки подол и неуклюже перебинтовал руку. Кровотечение импровизированная повязка, конечно, не остановит, но, по крайней мере, замедлит. На какое-то время этого достаточно.
«Осталось два коридора, – подумал Олтмэн. – И все».
Он дошел до конца, и там ему пришлось срезать со стены наросшую растительность, чтобы добраться до считывающего устройства. Он поднес карточку, и дверь благополучно открылась.
Олтмэн заглянул в новый коридор. Хармон оказался прав: здесь, похоже, ни одного монстра. С одной стороны расположены две двери, ведущие в лаборатории. Надо только прошмыгнуть мимо них потихоньку, и тогда он будет в безопасности.
Олтмэн вступил в коридор и медленно двинулся вперед. Ботинки, перепачканные в зловонной жиже, издавали при ходьбе хлюпающие звуки. За закрытой первой дверью кто-то шевелился. Олтмэн затаил дыхание и почти неслышно прошел мимо. Вот он уже приблизился ко второй двери. Из-за нее также доносились непонятные звуки: похрустывание, а потом низкий протяжный вой. Он чуть ускорил шаги и миновал эту дверь.
Олтмэн уже почти добрался до прохода в следующий коридор, когда позади раздался звук открывающейся двери. Он не тратил времени на оглядки и выяснение, из какой лаборатории выбралась тварь, а быстро поднес карточку к сканирующему устройству и взмолился, чтобы дверь открылась побыстрее.
Низкий вой повторился, на этот раз громче и ближе. Дверь пошла в сторону, и Олтмэн, не дожидаясь, когда она распахнется целиком, проскользнул через образовавшуюся щель в последний коридор. На ходу он кинул быстрый взгляд назад и увидел трехголовую паукообразную тварь. Она просто стояла в дальнем конце и смотрела на человека. От другой подобной, с которой Олтмэн уже встречался, ее отличали шипы на спине – на его глазах они выпрямились и затвердели. Один шип вдруг выстрелил в направлении Олтмэна и врезался в стену рядом с его головой. Все три перевернутые головы зашипели в унисон, но сама тварь не сдвинулась с места. А потом дверь наконец закрылась.
Он добрался до заветного входа и включил комлинк.
– Кто это? – раздался голос Хармона.
– Дядя Билли заглянул на чашечку чая, – ответил Олтмэн.
– Олтмэн? Откуда мне знать, что это именно вы?
– Давайте, Хармон, открывайте.
– Нет, – заявил тот. – Вы должны сказать такую вещь обо мне, которой не знает никто, кроме вас. Кроме вас настоящего.
Он что, спятил?
– Эй, Хармон, я недостаточно хорошо вас знаю. Мне нечего вам сказать.