Стук колес удалялся. Пес с непроизносимым именем подбежал к хозяину, и парень почесал его за ушами.
— Мне говорили, что на это пастбище овец нельзя выгонять, могут на рельсы выбежать, — спокойно продолжал парень. — А я сказал: Максимилиан никого туда не пустит. Он умный.
— Вы чего, ролевик? — тихо спросил Илья, с опаской косясь на нож.
— Нет. Я — лорд этой земли. Все, что вы тут видите, мое. С этого холма и до горизонта.
— В каком смысле?
— В прямом. Это моя земля. А теперь отвечайте, что вы на ней забыли.
Глава 8. Прекрасная Брунгильда
— Да мы из Краснодара, — начал Паша. По дороге у него было много времени, чтобы придумать убедительную ложь. — Были у друзей на даче. Мама нас еле отпустила так далеко. А обратно на поезде ехали: вышли на остановке мороженого купить, и поезд без нас ушел. Родителям боимся звонить, иначе в следующий раз никуда не отпустят. Денег на билет не было, так что решили пешком дойти до трассы, вдруг кто подбросит. И заблудились.
— А за поезд цепляться зачем хотели? — Парень вдруг заговорил нормально, будто вышел из роли. — Так, а родители-то вас не ищут?
— Мы маме написали, что задержимся на денек.
Парень задумчиво поправил нож на поясе.
— Вам нужен ночлег и помощь? — вдруг спросил он, и Паша неуверенно кивнул. — Вот что мы сделаем. Переночуете у нас, а утром поможете кое с чем — лишние руки тут всегда пригодятся. Мне завтра нужно в Ростов по делам. В уплату за труд я вас туда подброшу и куплю билеты на автобус до Краснодара. Идет? Тогда пошли. Максимилиан, собирай овец, — с этими словами парень развернулся и пошел прочь.
Пес тут же с лаем начал бегать вокруг стада, каждый раз делая все более узкие круги. Овцы начали стягиваться в одно место.
— Да он не в себе! Вдруг вообще маньяк? — шепотом спросил Илья.
Но Паша молча уходил. Ворча и прихрамывая, Илья потащился за ним.
Вскоре Паша понял, откуда парень так быстро появился: земля тут шла уступами, иногда за склоном холма даже не видно было следующего. Первое время они с Ильей шли за овцами — пес гнал их перед собой, ни одной не давая отбиться, — но потом любопытство победило и Паша догнал хозяина стада.
— Это правда все твое? — спросил он. Ему раньше не приходило в голову, что такие большие пространства могут кому-то принадлежать.
— Ага, — кивнул парень. Лицо у него было серьезное и добродушное, как у сказочного богатыря. — Мой отец всегда мечтал иметь ферму: овощи выращивать, животных разводить. Три года назад огромный участок земли купил, вот этот.
— Получается, лорд здесь все-таки он, — пошутил Паша.
— Нет. Он умер в прошлом году. Инфаркт, — сказал парень, щурясь на горизонт, туда, где солнце медленно опускалось за темную полоску леса. — Все советовали матери продать ферму, а я сказал — нет. Отец хотел, чтобы это стало делом для всей семьи, пусть так и будет. Я тут все свободное время, а через две недели окончу школу и насовсем останусь. Увидите, однажды весь район наши продукты есть будет.
— А костюм зачем?
— Фэнтези люблю. Я лорд, а это мои стада и земли.
Он посмотрел на Пашу с такой смущенной, кривой и невеселой улыбкой, что Паша понял: он не сумасшедший — просто придумал эту игру, чтобы было не так грустно торчать целыми днями среди бесконечных полей, когда отец умер, а все одноклассники веселятся и готовятся к выпускному.
— Отличный у тебя костюм, — сказал Паша. — И собака крутая. Сам тренировал?
— Ага, — парень улыбнулся шире и протянул ему свою огромную руку. — Кстати, я Крис.
— У тебя и в паспорте так написано?
— Нет. Что написано в моем паспорте, — страшная тайна, и, кто ее узнает, тому не поздоровится.
Через полчаса им начали попадаться распаханные участки, мелкие постройки, грядки. Потом они увидели старый деревянный дом, вокруг которого тянулись сараи, навесы, курятники, теплицы и груды досок.
— Добро пожаловать в мое поместье. Однажды оно затмит красотой все окрестные владения, — сказал Крис, загоняя овец в ограду. — Пойдемте, познакомлю вас со своей матерью, леди Ивейн.
— Может, хоть она тебе скажет, что ты выглядишь как чокнутый, — проворчал Илья себе под нос.
В доме все было деревянное, словно они и правда попали в фэнтези-книжку. Женщина с распущенными волосами, одетая в длинное платье, расставляла что-то на столе.
— Добро пожаловать домой, мой лорд. Вижу, ты привел гостей, — весело сказала она. — Откуда эти школьники пожаловали?
— Мам, «школьники» — это не в стиле.
— Прости, милый. Откуда эти благородные дети взялись? Ладно, разговоры потом. Вы явно проделали долгий путь, так что идите мойтесь, душ во дворе. А вашу одежду я постираю — ей это явно не повредит. Крис, дай им пока свою.
— Крис? — вытаращил глаза Илья, но Паша уже тащил его на улицу.
Душ оказался деревянной будкой с большим баллоном воды на крыше.
— Вода холодная, — произнес Паша, и это был не вопрос.
— Раз в неделю мы топим баню, — жизнерадостно сказал Крис. — А когда-нибудь я устрою душ в доме. Но вообще она слегка теплая — день был погожий. Кто первый?
— Он, — тут же сказал Илья, и Паше пришлось согласиться, чтобы не выглядеть слабаком.
Паша взял у Криса ворох одежды и полотенце, закрыл за собой дверь, постарался не смотреть на паука в углу и облился водой, изо всех сил стараясь не кричать.
— А геля для душа нет? Что за мыло такое странное? — дрожащим голосом спросил он Криса, который неподалеку гремел ведрами.
— Дегтярное! Традиции предков.
— Традиции предков? Может, тебе сделать это девизом своего поместья? — крикнул Паша, намыливаясь. — Будешь под таким брендом молоко продавать.
— Слушай, а это мысль! Или можно еще «Сила предков в каждом литре». Или, может, молоко для героев? Завтрак для мастеров? Пища лордов?
Паша с трудом заставил себя облиться водой еще раз, а потом надел то, что ему дал Крис: бесформенную рубаху и холщовые штаны, которые были велики ему размера на четыре. К счастью, вместе с одеждой Крис дал еще и веревку, так что, когда он вышел из душа, штаны с него хотя бы не падали.
— Иди, вода просто отличная! — крикнул Паша Илье, который сидел на скамейке и пытался погладить Максимилиана, но пес явно был на это не согласен. — Она, пожалуй, почти горячая.
Илья хмыкнул, глядя на его дурацкий наряд, зашел в душ и храбро открыл воду. Из душевой раздался пронзительный вопль. Паша мстительно улыбнулся.
Ужин оказался просто высший класс: жареная картошка с луком и хлеб с вареньем. Они с Ильей были такие голодные, что даже ничего не говорили — только ели: как они сюда попали, рассказал матери Крис, украсив историю такими цветистыми подробностями, каких Паша и сам бы не придумал. Крис то говорил, как все люди, то переходил на словечки вроде «удел», «путники» и «пристанище». Когда он отошел покормить Максимилиана, Илья спросил у леди Ивейн — свое настоящее имя она тоже не сказала:
— Вам не кажется, что он странный?
Паша от его бестактности чуть не подавился, но мать Криса только рассмеялась: Паша еще никогда не слышал, чтобы взрослые женщины так весело хохотали.
— Он не странный — просто ему так легче. А кому, если не родителям, делать так, чтобы детям было легче? Любое дело он превращает в приключение, и у него все получится. А если ему веселее, когда я в таком наряде, буду ходить так хоть всю жизнь.
Паша взглянул на Илью и прочел на его лице те же мысли, что бродили в его собственной голове. Фраза «Хорошо иметь такую маму» — вертелась на языке, но ее никто не произнес.
После ужина Крис с матерью долго обсуждали какую-то Брунгильду, но у Паши так слипались глаза, что он едва слушал. Понял только, что она болеет, и ей надо к врачу. Наверное, сестра или подружка Криса: похоже, красивые имена он раздал всем вокруг.
— Эй, — Крис потряс его за плечо. — Пошли, привяжу к деревьям ваши спальные места.
Это прозвучало зловеще, но оказалось, что он имел в виду обычные гамаки.
— Лишних кроватей у нас в доме нет, вы уж извините, — Крис покачался в обоих гамаках, проверяя, крепко ли они привязаны. — Но я и сам иногда в гамаке сплю: ночи сейчас теплые — красота!
Он натаскал из дома подушек и спальных мешков, разложил их по гамакам.
— Доброй ночи, юные странники. Дайте отдых своим утомленным костям, а утром я вас разбужу и посмотрим, на что вы способны, — Крис улыбнулся во весь рот и ушел в дом.
Ночь и правда была теплая, а небо — ясное, темно-синее. Паша раскачивал гамак, отталкиваясь ногой от земли, и смотрел вверх. Он никогда не видел таких огромных звезд — они были как на картине Ван Гога, украшавшей майку Ильи. Паша повернул голову, чтоб сказать об этом, но Илья уже спал.
И тут Паша кое-что вспомнил. Он выбрался из гамака, подкрался к телефону Ильи, лежавшему на скамейке, и проверил сообщения. Телефон стоял на беззвучном режиме, но Паша весь день слышал, как он вибрирует у Ильи в кармане.
Пропущенных вызовов были десятки, сообщений — семь. Паша знал, что читать чужие письма плохо, но тут его будто подталкивали.
Пять сообщений было от мамы, во всех одно и то же: пожалуйста, напиши мне, я волнуюсь, где ты и когда вернешься. Илья ответил дважды и оба раза написал: «Все ок».
Два послания были от какой-то Лены — наверное, от сестры: «ТЫ УРОД» и «Ненавижу тебя». На них Илья не ответил.
Для начала Паша написал матери Ильи: «Прости, что заставил волноваться, у меня все хорошо — просто другу очень нужна помощь, и я не могу сейчас уехать. Все правда в порядке! Напишу тебе, когда поеду обратно. Пожалуйста, не волнуйся. Обнимаю».
Потом ответил сестре: «Лен, я в норме. Присмотри за мамой. Я скоро вернусь».
Он отправил оба сообщения и удалил их из отправленных, чтобы Илья не нашел. Потом залез обратно в гамак и уже собирался заснуть, но тут над ухом у него зазвенел комар. Паша долго отмахивался, а тот упорно возвращался, будто поставил себе задачу не дать ему заснуть. Потом комар, кажется, позвал своих родичей: теперь они зудели хором. Паша застонал, выполз из гамака и, зажав спальник под мышкой, тихо пробрался в дом.