— Тебя родители оставили место занять, да? Куда едете?
Паша достал телефон и уткнулся в него, бессмысленно тыкая в кнопки, но дед намека не понял.
— А от телефонов этих ваших мозги поджариваются. Вот мы раньше — гуляли, гоняли мяч, а вы… — Паша уже собирался натянуть капюшон толстовки, но вспомнил, что он в одной майке. От деда пахло старостью, табаком и чем-то ужасно печальным. — Ты чего молчишь? Уже и с человеком поговорить жалко, да? Времени нет? Все телефоны эти ваши. Совсем мозги спеклись.
Паша потянул воротник футболки, в десятый раз обещая себе, что, когда вырастет, будет покупать билеты только через Интернет.
— Простите, вы не могли бы немного отойти? — пробормотал он. — Тут ведь еще есть место.
— Вот дети пошли! — тут же разозлился дед. — Пожилому человеку хамит. Да ты еще не дорос мне указывать! Старших не уважаешь!
— Я уважаю, просто вы…
— Молодой человек, вы билет будете брать или нет?
Вдруг Паша увидел, что стоит прямо перед кассой: толстяк, стоявший перед ним, куда-то исчез. Из окошка на него смотрела девушка в униформе.
— Добрый день, — громко, чтобы перекрыть ворчание деда, сказал Паша. — Два билета на ближайший поезд в Сочи, пожалуйста. Один до Сочи, другой до Краснодара.
— Где свидетельство о рождении?
Паша моргнул. Об этом он не подумал.
— А без него нельзя? — глупо переспросил он.
Девушка посмотрела на него так, будто в жизни не слышала подобной ерунды.
— Молодой человек, предъявите свидетельство или отойдите.
— Послушайте, у меня дело, очень важное, — беспомощно пролепетал Паша.
— У всех важные дела! — вставил дед, выглядывая у него из-за плеча.
— Так, мальчик, давай свидетельство или брысь отсюда.
— Да! Побыстрее можно? — загалдели сзади.
— Вы поймите, у меня папа…
— У всех папа, — отрезала девушка, и по ее сжатым в бесцветную линию губам Паша понял: она слушать не будет.
— Ну и молодежь! Документов нет! Он беспризорник, — заголосил дед. В его глазах горело злорадное веселье, как у хитрого эльфа из сказок.
Он схватил Пашу костлявой рукой за плечо, тот дернулся, сбрасывая ее, но какой-то мужчина тут же сжал ворот его майки:
— Ты что старичка толкаешь, хам! Родители где?
— Нет, серьезно, почему ребенок один? Полицию надо вызвать. Может, он из дома сбежал, — взволнованно сказала какая-то женщина, и все головы — из этой очереди и соседних — повернулись к нему.
«Наш физкультурник был бы доволен, — подумал Паша, обводя людей взглядом. — За сегодняшний день я побью все свои рекорды по бегу».
Он протиснулся между двумя женщинами и бросился к выходу. Вслед ему неслись возмущенные голоса, но он не слушал, выскочил на улицу и помчался куда глаза глядят, мгновенно освоив умение лавировать в толпе. Он смутно надеялся, что Илья отстанет, но тот, конечно, был тут как тут.
— Я смотрю, ты там пользовался успехом, — хмуро пробормотал Илья, когда они притормозили в дальнем углу привокзальной площади.
— Без свидетельства не продают, — хватая ртом воздух, выдавил Паша и уселся на перевернутый ящик около вагончика с надписью: «Беляши-Хаус».
— Ясное дело! Ты что, в поезде никогда не ездил? — Илья сел рядом, засунув руки в карманы так глубоко, словно хотел дыры в них провертеть. По его лицу Паша понял: он и сам про документы не подумал. — А теперь, может, придумаешь план «Б»? Поезд уже к платформе подошел, я его отсюда вижу. Уйдет через полчаса.
Паша застонал и откинулся затылком на стену вагончика, на секунду забыв о микробах.
— Ладно, раз уж ты такой специалист по поездам, — сказал он, уставившись в потемневший, будто сгустившийся к вечеру воздух. — Можно сесть в поезд без билета?
— О, вот это криминальные замашки! Жаль, наша классная не слышит, — развеселился Илья. Он явно выбрал фразу «Все как-нибудь само утрясется» своим жизненным принципом. — Даже не думай. Проводник стоит у дверей вагона и без билета не пустит. А потом, когда поезд тронется, опять билеты проверяет.
Паша прикрыл глаза. Уехать не выйдет, домой вернуться — тоже: там его наверняка поджидают. В кармане брякнул телефон, и он вяло его вытащил — на сообщение от отца уже не надеялся. Это и правда был не он.
«Мудрец_05»: «Молодец. Больше не попадайся. Спрячься у каких-нибудь родственников и сиди тихо».
Значит, «Мудрец» откуда-то знает, что он сбежал от погони. Но откуда?
— Ого, — Илья уставился в телефон, перегнувшись через его плечо. — Вот это круто. Мы как в детектив попали. Ладно, не дрейфь, придумаем что-нибудь. Знаешь, что надо, чтоб мозги заработали? Подкрепиться. У тебя пожевать что-нибудь есть? — Он кивнул на Пашин рюкзак.
Паша порылся и вынул ярко-красный пакетик — больше никакой еды прихватить с собой не успел.
— Это что?
— Орехи макадамии, — мрачно объяснил Паша. У него было такое чувство, что он завалил годовой тест. — Они полезные. Только дорогие и в магазинах редко бывают. Папа по Интернету заказывает.
— Ты вообще ничего не можешь без выпендрежа делать? — хмыкнул Илья, но пакет надорвал и орехами захрустел.
— Макадамия? — вдруг спросил чей-то голос. — А можно попробовать?
Паша поднял голову. Над ними стоял смуглый черноволосый мужчина в стоптанных ботинках и восхищенно смотрел на пакетик. Рубашка у него была такая потная, что прилипла к телу, как гидрокостюм. Паша подхватил рюкзак и отпрянул:
— Нам пора.
— Да ты чего? — удивился тот. — Я просто попробовать хотел. Ты знал, что их не продают в кожуре, потому что ее дома расколоть нельзя — только на заводе? Я статью про них читал. В журнале.
Паша отступал, с неприязнью глядя на незнакомца. К таким людям отец велел даже близко не подходить.
— Ну хоть один. Пожалуйста, — тот протянул смуглую руку.
Паша представил, сколько на ней микробов, и уже хотел бежать во весь опор, но Илья пихнул его локтем:
— Слушай, не будь жмотом! Человек тебя попросил, а ты…
Паша хотел ему ответить, чтобы не лез не в свое дело, но смуглый продолжал улыбаться, вытянув ладонь. В этом жесте было что-то такое добродушное, что Паша, старательно держась подальше, осторожно вытряхнул ему на руку пару орехов. Больше не дал, а то им самим мало останется.
Тот кивнул и попробовал:
— На лесные похожи. Вкусные. Ты знал, что они сосуды восстанавливают? В статье про это было. У меня сосуды как раз больные, — он задрал штанину, показав свои синие вены так гордо, будто ждал аплодисментов. Паша сглотнул, пытаясь не зажмуриться. — Вдруг поможет. Спасибо, мальчик, — он махнул им рукой и отошел.
Паша вяло кивнул и сел обратно на ящик. Он уже открыл рот, чтобы сказать Илье: ничего не выйдет, всему конец, — но тут в вагончике с беляшами открылось окошко, и из него свесился все тот же смуглый человек, на этот раз в фартуке и резиновых перчатках.
— Забыл спросить, чего грустные такие? Потерялись, что ли? Я Мансур.
Он протянул руку прямо из окна. Паша хмуро посмотрел на нее, но пожать не решился.
— У нас все хорошо, спасибо, — отчеканил он и приготовился бежать, но Илья наступил ему на ногу.
— Да ничего не хорошо! Мы на поезд сесть не можем, — Илья стукнул кулаком по колену. — Деньги есть, но без документов билеты не продают.
— Да, без документов плохо, — грустно, со знанием дела сказал Мансур. Голова скрылась, и минуту спустя он опять стоял рядом: — А на поезд вам зачем?
Илья пихнул Пашу локтем в бок, но тот по-прежнему молчал. Он двинул еще раз, посильнее. Паша не понимал, зачем ему общаться с незнакомым человеком, да еще с таким, — ответил, только чтобы избежать очередного тычка:
— Мой папа пропал. Я знаю, где он. Примерно. Но не могу туда попасть.
Улыбка с лица Мансура исчезла:
— А ты его найти хочешь? — В его голосе Паше почудилось недоверие, и он вдруг разозлился:
— И найду. Вам какое дело? Есть не только поезда. Найду попутку, пешком пойду, если надо. Но я доберусь туда и найду его. Все, я пошел, — он закинул рюкзак на плечо, но не смог сделать и шагу: пятки Илья стояли у него на кроссовках, видимо для профилактики побега.
— А мама где? — спросил Мансур. Паша без выражения смотрел на него. — Умерла? Так и думал. У сирот глаза грустные. Да уж, плохо дело. А это кто?
— Я его лучший друг, — встрял Илья. — Без меня он далеко не уйдет, вы на него гляньте. Выглядит так, будто его из инкубатора вчера выпустили. Хотя на самом деле сегодня. Мне тоже очень нужен билет. Помочь можете? Поезд уже уходит.
Паша еле слышно фыркнул. Что за ерунда, какие взрослые будут помогать детям нарушать правила? Но Мансур пожевал губу и вдруг спросил:
— Обратно как поедете?
— Разберемся, — махнул рукой Илья.
— А деньги у вас не ворованные?
— Свои. Честное слово.
— Ну пошли за мной.
Он повел их через заднюю дверь в свой вагончик, где среди пара и дыма с трудом можно было различить три фигуры. Красивая смуглая женщина стояла у прилавка, мальчик лет двенадцати лепил беляши, а второй, поменьше, сидел в углу и помешивал ложкой тесто, одновременно ухитряясь играть с грязнущим пластиковым роботом.
— Помогают мне, пока в школе каникулы, — сказал Мансур. — Летом торговля хорошо идет. Рашид, Ахмет, у меня вопрос. Если б я вдруг домой уехал и там пропал, вы стали бы меня искать?
Паша подумал, что отец, который заставляет детей работать, когда на улице лето, не очень-то стоит того, чтобы его искали. Тут старший поднял глаза и вытер лоб — он был как раз из тех, кого Паша в школе презирал: обтрепанная одежда, говорит с акцентом.
— Пап, что ты глупости говоришь?
— Ну скажи, порадуй старика.
— Да я бы всю землю перевернул, — парень перевернул беляш и стукнул им о разделочную доску. — Если за родителей не постоишь, что ты за человек?
— И я, — встрял младший, ковыряя пальцем в носу. — Помогал бы. Переворачивать.
Улыбка Мансура стала шире.
— Алма, свидетельства мальчишек у нас где?
— В сумке, — сказала женщина, отсчитывая кому-то сдачу. Паша вытер шею. Как вообще можно работать в такой жаре целый день?