— Деньги? — удивился сержант. — Какие деньги? Вы берете деньги за свои таблетки.
— Нет.
— Бесплатно, что ли, раздаете?
— Точно. Выполняю просьбы больных людей.
— Нет денег — нет дела, — признал сержант Волов.
Трофим ухмыльнулся.
— Может, его в психушку отправить? — спросил доктор Кутько.
— Нет, — ответил сержант. — У меня там двоюродный брат работает. Он и без таких пациентов нервный. Зачем создавать ему лишние проблемы? Этого Трофима надо в Академию наук отдать. Пусть его там, как положено, специалисты исследуют на предмет вредоносности.
— Но мы же не можем позволить ему безнаказанно подвергать опасности здоровье людей!
Народ в очереди пригорюнился, но сержант Волов быстро нашел решение.
— Знаком я с одним человеком, который занимается вот такими горе-лекарями.
— Давно пора привлечь к расследованию отдел по борьбе с экономическими преступлениями.
— Нет, он по научной части.
— Исследовать его будут?
— Не знаю. Не мое это дело.
Так Трофим еще раз встретился с Павлом Павловичем.
Вот и наступил момент, когда Даров стал ненавидеть свою работу. Пожалуй, это было слишком сильно сказано. Работа — это одно, а халтура про пришельцев — совсем другое. Понятно, что работу нужно делать все равно — нравится, не нравится. Не детский сад. Ответственность и прочие добродетели, которые Дарову вбил в голову его дедушка. Рассуждения про долг и мораль он поизносил низким мягким голосом, чтобы лучше доходило до сознания мальчика. И при этом с сомнением покачивал головой, словно опасался, что поучения эти окажутся бесполезными или, хуже того, помешают в дальнейшей жизни. Как бы там ни было, но работу свою Даров привык выполнять хорошо без принуждения, поскольку не умел что-то делать в полсилы.
И вот докатился, он сидел за своим рабочим столом, тупо уставившись в стену. Это было очень непривычно. Но ничего путного в голову не приходило. Даров не любил попадать в такие неприятные интеллектуальные тупики и поступил, как привык. Если что-то не получается, следует заняться другой задачей. Он не знал, как поймать ипа, но можно было порассуждать о том, что с ним делать дальше. Составить инструкцию для дальнейших переговоров.
Легко было предсказать сразу несколько возможных сценариев. Начиная от самого неприятного — прямого и жестокого конфликта, — до наиболее благоприятного. Когда две, конечно, чуждые цивилизации, предпримут шаги к установлению взаимовыгодных отношений. Как и полагается разумным существам.
Сам Даров был неисправимым оптимистом, поэтому отбрасывал возможность силового столкновения, как наименее реалистичную. Он сомневался, что существам, владеющим способностью мгновенного перемещения по Вселенной, может понадобиться какая-то жалкая планета. У них наверняка технологии достигли невообразимого с человеческой точки зрения уровня. Вряд ли у них даже теоретически может возникнуть потребность в чем-то материальном (в жилищах, пропитании или полезных ископаемых). Можно не сомневаться, что у них должны быть атомные принтеры, подобные так и не созданным на Земле ассемблерам Дрекслера. Значит, им нужно что-то другое, чего люди пока не в состоянии понять.
Но предположить можно. Почему такой требующей удовлетворения потребностью не может быть простое любопытство или страсть к познанию? Даров довольно засопел. Об этом уже можно было думать.
Он представил, как попадает в секретный бункер, куда обязательно будет доставлен пойманный ип, и начинает с ним обстоятельные переговоры. Без бункера, конечно, нельзя будет обойтись. На всякий случай. Безопасность должна быть обеспечена в любом случае. Даже если вероятность агрессии очень мала. Рисковать ни в коем случае нельзя. Лично он не готов гарантировать, что ипы обязательно будут миролюбивы и добры. Чужая голова — потемки. А в данном случае речь идет не о людях, а о существах, чью логику, хотя бы в первом приближении, понять, видимо, никогда не удастся. Очевидно, что их побудительные мотивы будут отличаться от поведения землян. Если бы речь шла о людях, все было бы проще и понятнее, это: утоление голода, продолжение рода, доминирование. А вот с ипами не все так очевидно. Их мечты и стремления необходимо выявить заранее.
Так что ни о каких переговорах не может быть и речи. По крайней мере, пока не узнаем, хотя бы немного, о логике пришельцев. Так что, только допрос. А это, как известно, дело серьезное, требует предварительной подготовки. Нужно поработать со смыслами, составить подробную инструкцию. Озадачить заказчиков. Довести развитие темы до абсурда.
1. Нужно запомнить, что разговор с удерживаемым в бункере ипом разрешено начинать, только внимательно ознакомившись с его флюорографией внутренних органов. Нет флюорографии — нет разговора. Наверное, это самое главное правило, которое следует помнить и неукоснительно исполнять.
Расположение и здоровье внутренних органов могут многое рассказать о жизнедеятельности ипа, выявить его слабые стороны и болевые точки. Нужно знать, куда бить эффективнее в случае необходимости.
2. Далее, следует внимательно изучить анализ мочи. Всегда полезно подсчитать лейкоциты и эритроциты, оценить цвет и прозрачность жидких остатков, выявить тип бактерий, выявленных анализом. Разделить их на полезные и вредные. Это позволит установить границы выживаемости ипа, определить оптимальные условия для прекращения его существования.
3. Предъявить заверенные в районном отделении полиции документы о многократном нарушении местного законодательства. После этого можно будет говорить с ипом как с подозрительным существом, на равных.
4. Внезапно заданный вопрос о цели прибытия, должен смутить ипа, заставить его оправдываться и, может быть, даже врать. Что обязательно отразится на качестве его мочи. Следует повторить анализ. Отметить изменения. И продолжать задавать вопрос о цели прибытия до получения правильного ответа.
5. Ненавязчиво перевести разговор на выгодные для землян темы, заставить ипа совершать полезные дела.
Даров перечитал свою инструкцию и остался доволен. Получилось достаточно смешно. Теперь от него наверняка отстанут.
Нельзя сказать, что Павел Павлович обрадовался, когда подозреваемого Трофима доставили на очередной допрос. Будь его воля, он бы с удовольствием держался от него подальше и вообще не вспоминал о его существовании. Хорошего ждать явно не приходилось. Но чувство долга и честь офицера заставляли Павла Павловича сохранять выдержку. Долгих десять лет его готовили не поддаваться иррациональному страху, неизбежному при встрече с предполагаемым ипом. В какой-то степени психологам удалось привить подполковнику инстинкт бесчувственной отстраненности, а вот предсказать, что инопланетянин окажется таким Трофимом, им не удалось. Годы упорных тренировок пропали даром.
Подполковнику было неприятно сознавать, что из-за бюрократических правил, невесть кем придуманных, так получилось, что никто другой не может справиться с такой непростой задачей. Он оказался крайним. Теперь это его работа. И отказаться нельзя. В конце концов, его готовили долгие годы. Сейчас он должен отработать вложенные государством в его подготовку средства. До сего дня он мог задавать сам себе вопрос: ради чего ты живешь на свете товарищ подполковник? И вот теперь наглядный ответ сидел перед ним и безмятежно улыбался. Никакого сомнения в том, что существо, которое сидит перед ним, настоящий инопланетянин, у Павла Павловича не было. И никакой особой радости это открытие ему не принесло. А ведь если подумать, задержание ипа — самое потрясающее событие в человеческой истории. И он должен быть рад, что именно ему выпала честь начать переговоры с нечеловеческим разумом. Честь большая, но ответственность еще больше. На кону стоит безопасность человеческой цивилизации. Однако как правильно вести переговоры с ипом никто толком не знает. Подполковник заглянул в инструкцию, составленную этим наглым астрономом Даровым, и грустно покачал головой. Вряд ли к его предложениям стоит относиться всерьез.
Даже обычную флюорографию Трофима получить не удалось. На снимках не удалось рассмотреть даже намека на кости. Рентгеновские лучи оказались бессильны перед защитой инопланетянина. С этим приходилось смириться. Впрочем, было в неготовности земной медицинской техники проникнуть в глубь организма Трофима и нечто положительное. Неожиданный результат можно считать веским доказательством внеземного происхождения этого субъекта.
Пришлось Павлу Павловичу подать запрос в Академию наук. И ему ответили. Оказывается, разумное существо вполне может обходиться без скелета, если является фрактальным воплощением амебы или микроба.
Неприятно было приступать к допросу фрактального микроба. Но пришлось. Павел Павлович знал, что если удастся сосредоточиться и выкинуть из головы тревожные домыслы, дело пойдет веселее.
И вот перед ним сидит лохматый худощавый паренек, ничем не примечательный на вид. Его простодушная улыбка, застывшая на устах, словно заставляла относиться к нему свысока, с жалостью, а то и с сочувствием. Но подобное поведение стало бы проявлением беспомощной глупости. Перед Павлом Павловичем сидело умнейшее, а может быть, и коварнейшее существо. И надо молить Бога, чтобы он не стал врагом людей. Можно было бы прямо спросить его, зачем он приперся на Землю? Но зачем? Если ипу будет выгодно соврать, он сделает это в любой момент. Ответ известен заранее, что-нибудь до приторности романтическое: дух познания, например — что же еще? Это предсказуемо. Нет, надо было спросить что-нибудь неожиданное. Если этот прием сбивает с толку земных мошенников, почему бы не предположить, что и ип на миг растеряется? Павел Павлович бросил быстрый взгляд на инструкцию и с удовольствием прочитал: