ния, и дыхания не суть постижения и мышления, а только соответствия их, вследствие того, что действуют они с ними соответственно или одновременно; и что сердце и легкие также не суть Любовь и разум, а только соответствия оных; и что вследствие того, что они соответствия, и могут первые быть усмотрены из последних. Кто из Анатомии знает все строение легких, тот легко может, через сравнение их с разумом, усмотреть, что разум ничего не производит сам собою и ничего не постигает и не мыслит сам собою, а все производит, постигает и мыслит из расположений, принадлежащих его любви, которые в разуме называются расположениями знать, разуметь и видеть то, что познано и понятно, как это уже сказано выше, ибо все состояния легких зависят от крови, втекающей из сердца, из полой вены и аорты; и все дыхания, происходящие в разветвлениях у легких, существуют сообразно их состояниям, (от притока крови), ибо при престающем влиянии крови, дыхание прекращается. Многое сверх сего, можно бы еще открыть из устройства Легких, через сравнение их с разумом, которому они соответствуют; но как Анатомия известна немногим, а доказывать и подтверждать что-либо через неизвестное, значило бы только затемнять предмет, то я и не говорю об этом более. Из известного же для меня собственно в устройстве Легких я вполне убедился, что любовь, через расположения свои, соединяет себя с разумом, а не разум соединяет себя с каким-либо расположением любви, и соединяется взаимно только любовью, для той же цели ее, чтобы могла она иметь через него жизнь чувствовательную и жизнь действовательную. Причем необходимо знать, что человек имеет двойное дыыхание, одно, принадлежащее его духу, а другое телу, и что дыхание духа (в теле) происходит посредством фибр, простирающихся из Мозгов, а дыхание тела, от кровеносных сосудов, выходящих из сердца и из полой вены и аорты. Сверх того очевидно, что мышлением производится дыхание, и очевидно также, что расположением, как принадлежностью любви, производится мышление; ибо мышление без расположения, то же, что дыхание без сердца, которое не возможно. Из чего видно, что расположение, принадлежащее любви, соединяет себя с мышлением, принадлежащим разуму, как это сказано выше, подобно тому, как сердце соединяет себя с легкими.
413. XIII. Что Мудрость, или Разум, по данной ему способности, может возвышаться от любви и воспринимать то, что принадлежит свету из Неба и постигать оное. Выше, в разных местах показано было, что человек может постигать тайны мудрости, когда слышит оные, - и что эта способность у человека называется Рассудливостью и есть у каждого от Сотворения. Этою-то способностью, которая есть способность уразумевать предметы, и заключать о справедливом и правильном, о добром и истинном, человек отличается от животных, и она-то разумеется здесь под тем, что Разум может возвышаться и воспринимать из Неба то, что составляет свет Неба, и постигать оное. Что это так, это также как бы в некотором изображении может быть усмотрено по органу легких, так как Легкие соотвествуют Разуму. Усмотреть это в Легких можно по их клетчатке, состоящей из ветвистых дыхательных каналов, простирающихся в самые даже мельчайшие их пузырьки, которые служат при дыхании приемлищами воздуха; с ними-то по соответствию действует мышление заодно, и пузырчатая эта субстанция такова, что она может расширяться и сокращаться в двояком состоянии, в одном совокупно с сердцем, а в другом - почти раздельно с ним: в состоянии совокупности с сердцем - посредством легочных артерий и вен, происходящих единственно из сердца; а в состоянии раздельности с ним посредством артерий и вен жабренных, происходящих от полой вены и аорты, которые лежат вне сердца. Все это таково в Легких потому, что Разум может возвышаться над любовью собственною, соответствующей сердцу, и воспринимать свет из Неба; но, со всем тем, как бы ни возвышался Разум над любовью собственною, все однако же он не отступит от нее; а берет от нее же то, что называется расположением знания и разумения чего-либо, принадлежащего почести, славе или выгоде в Мире; это что-либо присуще любви у каждого, как ее поверхность, от которого любовь сияет только по поверхности; но у мудрых она просиявает вся. Я привел здесь все это о легких для подтверждения того, что Разум может возвышаться, а также воспринимать и постигать то, что составляет свет Неба; ибо в этом органе заключается такое соответствие, по которому можно заключать от Разума о Легких и от Легких о Разуме, из чего и может следовать удостоверение как по тому, так и по другому.
414. XIV. Что Любовь, или Воля, может также возвышаться и вопринимать то, что принадлежит теплоте из Неба, если только она любит в этой степени своего супруга, Мудрость. Что Разум может возвышаться во свет Неба и почерпать из него мудрость, это показано выше, в предшествовавшем отделе и в других местах; и что Любовь, или Воля, может также возвышаться, если любит то, что принадлежит свету небесному, или мудрости, это было также показано; но любовь, или воля, не может возвышаться чем-либо, принадлежащим почести, славе или выгодам, как предполагаемой цели, но единственно возвышается она любовью служения, не для самого себя, а для ближнего; и как такая любовь дается только из Неба от Господа, и дается от Господа только тогда, когда человек убегает зол, как грехов, то и может любовь или воля возвышаться только через эти средства, а никак не без них; и возвышается Любовь или Воля в теплоту Неба, и разум во свет Неба; и если оба они возвышаются, то там совершается их супружество, называемое супружеством небесным, ибо оно есть супружество небесной любви и мудрости; почему я и говорю, что любовь возвышается также только в таком случае, если она любит мудрость, своего супруга, в известной степени: любовь к ближнему от Господа есть любовь мудрости, или подлинная любовь человеческого разума. Это сходно со светом и теплотою в мире; бывает свет без теплоты, и бывает свет с теплотою, без теплоты бывает свет во время зимы, а с теплотою бывает во время лета, и когда теплота бывает вместе со своетом, тогда все цветет; свет у человека, соответствующий свету зимнему, есть мудрость без любви своей, а свет у человека, соответствующий свету летнему, есть мудрость с своей любовью.
415. Это соединение и разъединение мудрости и Любви может быть усмотрено также, как бы в изображении, в соединении легких с сердцем. Сердце может соединяться с ответвляющимимчя жаберными пузырьками посредством крови, изливающейся из него; и также посредством крови не из него изливающегося, а из полой вены и аорты; вследствие чего дыхание тела и может разделяться с дыханием духа; но когда кровь действует только из сердца, то дыхания разделяться не могут; а как мысли, по соответствию, с дыханием действуют заодно, то и ясно, что из двоякого состояния легких относительно дыхания, человек иначе может мыслить, и, по мышлению, говорить и действовать, в сообществе с другими, нежели как мыслить, и по мышлении говорит и действует, когда бывает один; или, что то же, когда он не боится какой-либо потери во мнении других; ибо тогда он может мыслить и говорить, как против Господа, так и против ближнего; против духовного Церкви, и против всего нравственного и гражданственного, может также и действовать против всего оного, неистовствуя, мстя, понося и прелюбодействуя; но при других, где он боится помрачить доброе о себе мнение, он может говорить, проповедывать и действовать, совершенно как человек духовный, нравственный и гражданственный. Из чего и можно видеть, что любовь или воля, может так же, как разум, возвышаться и воспринимать то, что составляет теплоту или любовь Неба, если только она любит мудрость в этой степени; если же она ее не любит, то может как бы разделяться с нею.
416. XV Что иначе любовь, или воля, отвлекает мудрость, или разум, от его возвышения, дабы он заодно с нею действовал. Есть любовь натуральная и есть любовь духовная; человек, находящийся в любви натуральной, и вместе с тем в любви духовной, есть человек рассудливый; но человек, находящийся в одной только натуральной любви, хотя и может мыслить рассудливо, совершенно как человек духовный, однако же не есть еще человек рассудливый; ибо хотя и возвышает он разум свой до света Неба, и таким образом до мудрости, но со всем тем, то, что составляет мудрость, или свет Неба, не принадлежит любви его; и хотя, действительно, любовь его производит такое возвышение, но она производит его единственно из расположения к почести, к славе и выгодам; и как скоро усматривает, что ничего такого не получает от этого возвышения, что бывает тогда, когда человек мыслит сам с собою из своей натуральной любви, то она не любит более того, что принадлежит свету Неба; или мудрости; почему и отвлекает тогда разум свой от его высоты, дабы он заодно с нею действовал. Так напр., когда разум черезвозвышение бывает в мудрости, тогда любовь видит, что такое справедливость, что такое искренность, что такое целомудрие, или, лучше, что такое подлинная любовь; все это натуральная любовь может видеть по своей способности уразумевать и усматривать предметы в свете Неба, и может даже говорить, проповедывать и описывать все ононе, представляя все это, как добродетели нравственные и вместе духовные; но как скоро разум не находится в таком возвышении, то Любовь, если она совершенно натуральна, не видит более этих добродетелей, и вместо справедливости полагает несправедливость, вместо чистосердечия - лукавство, вместо целомудрия - любострастие, и так далее; и если мыслит тогда о том, о чем говорила она в то время, когда разум ее был в возвышении, то может даже смеяться над всем этим и мыслить, что все это служит только для обольщения других. Из чего можно видеть, каким образом нужно разуметь то, что Любовь, если не любит она своего супруга, мудрость, в надлежащей степени, отвлекает его от возвышения, дабы он действовал заодно с нею. Что Любовь может возвышаться, если любит мудрость в известной степени, это видно выше, в N 414.
417. Таким образом, поелику Любовь соответствует сердцу, а разум Легким, то все вышесказанное может быть подтверждено из их соответствия, а именно то, каким образом разум может возвышаться над Любовью собственною, даже в мудрость, и каким образом он отвлекается также этой любовью от своего возвышения, если Любовь эта совершенно натуральна. У человека есть два дыхания, одно - дыхание тела, другое - дыхание духа; оба эти дыхания могут разделяться и могут соединяться; у Людей совершенно натуральных, в особенности у лицемеров, они разделяются, а людей духовных и